— Дух реки любезно помог нам найти и поднять эти бомбарды.
— Габриель, ты очаровала его или припугнула? Со мной он был не очень-то любезен.
Герцогиня засмеялась.
— Это мой секрет!
На второй день после приезда лонгширцев мои дозоры сообщили о приближении королевской армии. Лорд Джаспер вел за собой около двадцати тысяч пехоты и примерно столько же конницы.
Я вызвал барона Дайвена и попросил быть нашим посредником.
Барон отправился к Джасперу с предложением начать переговоры.
Этим временем я приказал отвести войска от Риббла, оставив там только конные разъезды.
Моя армия стояла, перекрывая путь на Честшир. Единый вагенбург огромным квадратом возник в лугах. Бомбарды выдвинули вперед. У меня людей в два раза меньше чем у Джаспера, но у него нет бомбард на колесных лафетах и его пехота не обучена воевать в строю с пиками.
Барон Дайвен привез согласие сеньора на переговоры.
Мы встретились в лугах, милях в двух от аббатства Святого Эдмунда.
Я подъехал с оруженосцем и знаменосцем к ожидавшему меня лорду Джасперу, блиставшему своей лысиной.
Он восседал на рослом жеребце. И конь и всадник в броне, только шлем лорда держит оруженосец. По красному лицу лорда скользят капли пота. Солнце сегодня жарит по-летнему, хотя до лета еще целая луна или месяц, как говорят здесь на юге.
Флаг графа с черным орлом висел печальной тряпкой при полном безветрии.
Я приехал лишь в легком камзоле и в берете. А то, что под камзолом кольчуга, так это знать никому не следует.
— Приветствую ваше величество на моих землях!
— Я рад что вы в добром здравии, милорд.
— Мы каждый год встречаемся для переговоров и с каждым разом все дальше на юг. В следующем году нам уже негде встречаться — сейчас мы на крайнем юге королевства.
— Осталось только море в проливе или в Конфландии.
— Спаси бог! Я не умею плавать!
— Что мы будем делать, Джаспер? Я не думаю, что король Руперт уполномочил вас вести переговоры о мире.
— Вы, правы, ваше величество. Я направлен для того, чтобы уничтожить вашу армию и вернуть мир на земли юга. И мои силы больше ваших!
— Вы решили встретиться со мной не только чтобы похвастаться своими силами?
— Нет, ваше величество, барон Дайвен рассказал мне о том, что вы взялись бороться с мятежом на моих землях, и я вам благодарен за это! Риббл осажден вами плотно, осталось только его взять и наказать мятежников. Я предлагаю заключить перемирие, для того чтобы я покончил с мятежом.
Я штурмую Риббл, а вы ждете, когда я освобожу свои силы. После подавления мятежа выйдем в поле, и пусть господь дарует победу достойному!
— Я принимаю ваше предложение, лорд Джаспер, и клянусь памятью предков, что мои люди не сдвинутся с места, пока вы не дадите знак что готовы сразиться со мной! Вам нужна помощь в штурме города?
— Нет, благодарю вас, у меня достаточно сил. Вы благородный человек, король Грегори! Я отказываюсь верить слухам о том, что вы ограбили гробницу короля Эдмунда?!
— Я лишь исполнил волю короля Эдмунда — взял свое!
— Волю короля?
— Она начертана на надгробии на драконьем языке — я прочел и исполнил волю покойного.
Лорд оглянулся на свою свиту и спросил вполголоса:
— Много золота там было?
— Примерно три тысяч фунтов.
Лорд Джаспер закрыл глаза и застонал.
— У меня под носом все лежало… Вы не думаете, ваше величество, что как сеньор этих земель я имею право на часть сокровищ?
— Выиграйте сражение и все золото ваше, граф!
— Вы вдохновили меня на подвиги, ваше величество!
В холодных голубых глазах графа мне открылась бездна.
Глава 14
К ужину Габриель не появилась. Фостер, назначенный мной коннетаблем замка Иглнест, доложил:
— Герцогиня выехала несколько часов назад в сторону гор со свитой .
Надеюсь, она знает что делает! Я был огорчен и с трудом скрыл раздражение.
Но Грета почувствовала мое настроение и стала тиха как мышка.
Большая комната отделена теперь от моей постели шторой, весьма плотной, от потолка до пола. Грета за шторой тихо шуршала чем‑то, стелила постель или раздевалась.
Над свечами, что оплывают воском на столе, летают мотыльки, привлеченные светом. В окно глядится ночь, ясная и звездная.
Скрипнула дверь. У стены рядом с дверью бесшумно встала фигура в плаще с капюшоном. Лица не видно…
Я положил руку на рукоять кинжала. Горцы пропустили ко мне кого‑то и без предупреждения?
— Кто вы?
Капюшон откинут назад. Это Габриель, и глаза ее блестят — что‑то она задумала, и меня в это необходимо впутать… Она сняла личину Луизы. Идет ко мне, словно плывет, таким скользящим шагом…
— Ты уже не ждал меня?
— Мне доложили, что ты уехала в сторону гор. Когда вернулась?
Габриель села на край стола рядом со мной. Черный струящийся плащ раздвинулся. Магичка была под плащом совершенно обнаженной!
Я увидел ее ноги почти до лобка… О, боги, она босиком?!
— Это не то, что ты думаешь, Грегори… Сегодня та самая ночь, и тебе не спать…
Ее расширенные блестящие глаза совсем рядом… Полные губы чуть приоткрыты…
— Идем, мой дракон…
Обнаженная рука выскользнула из-под плаща и легла мне на плечо.
— Грегори, мне уйти?
Грета стояла у раздвинутой шторы в длиной рубашке почти до пят.
Габриель легко скользнула на пол. Несколько шагов и она рядом с тевтонкой. Ладонь магички коснулась лба девушки.
— Иди спать, закрой глаза, ты устала…
Грета, послушно закрыв глаза, повернулась и отправилась в постель. Я пошел следом. Наклонился над девушкой. Она спала глубоким сном…
— Что ты с нею сделала?
— Мы не можем взять ее с собой, пусть спит.
— Куда мы не можем ее взять? Ты говоришь загадками! Объяснись!
— Сегодня первая ночь последнего месяца весны. Сегодня на Лысой горе шабаш — как это называют люди, и мы с тобой летим туда…
— Шабаш — это сказки про ведьм, Габриель!
— Ты полетишь со мной Грегори, тебя ждут…
Она говорит совершенно серьезно, без тени усмешки.
— На чем же мы полетим? На помеле?
— Ты полетишь на своих крыльях, а я на твоей спине.
Я засмеялся.
— Твоя шутка удалась, милая внучка! Может, ты и крылья мне отрастишь?
— Они вырастут сами, Грегори. Идем!
Она взяла меня за руку. И я пошел следом, как теленок на веревочке. Мои горцы глазом не повели, когда мы вышли из комнаты.
— Они нас не видят и не слышат…
— Эгей, кто же будет охранять Грету?
— Воины не видят только нас. Они не спят — просто мы для них невидимы…
Мы поднялись наверх на площадку донжона. Здесь под звездным небом никого, только мы двое. Потрескивая пылал факел в держателе.
— Раздевайся, Грегори!
— Полностью?
— Да, и поторопись!
Я раздевался, не отрывая глаз от Габриель. В черном плаще она словно укутана во мрак, только лицо и свободно лежащие локоны волос доступны взгляду. Ее блестящие большие глаза не отрываются от меня…
Может быть, она передумала, и любовь между нами достигнет того желанного момента, когда два тела сливаются в одно? Вопреки всему надежда еще жила в моем сердце…
Ночь здесь на юге тепла и, оставшись совершенно обнаженным над кучей одежды, я не ощутил холода.
— Возьми эту мазь и нанеси на все тело. Я тебе помогу сзади.
В руке Габриель появилась круглая коробочка из золота.
Я зацепил пальцем зеленоватую массу, поднес к глазам, потом понюхал. Пахло травами. Габриель рассмеялась.
— Не бойся — мазь составлена из растений!
— А как же жир некрещеных младенцев?
— Это бред церковников, Грегори! Начинай же!
Удивительно, что такой маленькой коробочки оказалось достаточно чтобы всего меня, включая лицо, обмазать с ног до головы.
Со спины старалась Габриель. С моим задом она возилась дольше всего.
— Готово! Обернись и помоги мне!