Пришлось возвращаться назад и проезжать по параллельной улочке.

На площади перед собором горели фонари и факелы в руках воинов. Примерно две роты арбалетчиков находилось здесь в полной готовности.

Увидев меня, солдаты зашевелились, принимая боевитый вид. Офицеры подъехали ко мне. Макнилл и Черч. Я поприветствовал их. Макнилл родом из Холлилоха, и его семья живет здесь. Жена, трое детей. Молодой лейтенант Черч из корнхоллцев, его семья тоже живет в городе. Они надежны.

— Что с горцами?

— Те, что на севере, пьянствуют и хулиганят, а те, что в городе, ворчат. Против своих они не пойдут, государь.

— Макнилл, бери своих людей и отправляйся к северным воротам. Пусть люди спешатся и займут места на стенах. Кто там сейчас?

— Городские ополченцы и их много! Они боятся, что горцы войдут в город и устроят погром.

— Отлично! Поезжай! Первым не стреляй! Черч, жди меня здесь.

— Слушаюсь, государь!

Офицеры отсалютовали мне, и я наконец‑то добрался до дома Тудора.

Слух о моем приезде достиг сьеров, и они встретили меня уже в дверях.

Тудоры, Жасс, Гринвуд, Пирс, Фостер и епископ Симон.

Я увидел неподдельную радость на их лицах и облегчение.

В большой комнате у горящего камина за столом мы сели, и наш совет начался.

— Сколько горцев на северном берегу?

— Около шести тысяч, и еще прибывают.

— Чего они хотят?

— Они просят открыть ворота и пропустить их на юг, государь!

— Они хотят, переселится в теплые края?

— О, нет! — улыбнулся Фостер — К городу явились только мужчины и вожди кланов. До наступления зимы они думают пограбить аристократов и крестьян на юге и вернуться домой с трофеями. Добыча, что принесли наши пехотинцы, здорово разожгла их пыл!

— И, конечно, им наплевать на то, что, на юге до самого Шелл теперь живут мои вассалы?

— Совершенно верно, государь.

— Пришли все южные кланы?

— Все, государь.

— Редкое единодушие…

— Среди них заметили священников, что живут в их поселениях…

— Отец Симон, что вы можете сказать об этом?

— Большинство священников в кланах рукоположены епископом Хагерти, и по старой памяти они подчиняются ему. За полгода ситуация не смогла существенно измениться…

— Я так понимаю, что повлиять на них вы не можете?

— Могу, конечно, но не в этой ситуации…

— Жасс, надежны ли пехотинцы?

— Офицеры утром доложили мне, что ушли с оружием в руках и не вернулись около четырех десятков воинов. Те, что в монастыре, собираются в кружки и совещаются. Команды они выполняют, но рассчитывать на них против южных горцев не стоит.

— Кто надежен?

— Три роты арбалетчиков, латники капитана Гринвуда и городское ополчение…

— Может быть, государь, вам обратиться к вассалам и поднять рыцарей?

— Это предложение, Гринвуд, не подходит. Бросить рыцарей на горцев? Но прежде их нужно собрать! А когда соберутся вассалы? Разослать гонцов сейчас, но вассалы придут не ранее, чем дней через десять! За это время моя пехота разбежится, а южные горцы опрокинут горожан и устроят здесь резню?! Времени нет, Майлз! Кто говорил с Бойдом?

— Я с ним говорил три дня назад, государь.

Сумрачный Элар Тудор на мгновение потупился, но поднял глаза.

— Этот горец просто безголовый! Он слышит только себя, а слова других людей для него пыль!

— Чего он хочет?

— Чего хотят все, государь — власти, денег, побольше эля и толстых девок!

— Нет, Элар, этот горец не так прост, как кажется… Что скажешь, Пирс?

— Отсидеться можно до зимы и холодов. Укрепления горцам не взять. Они захватили два обоза с железом из Хаббарда, но у них нет осадных машин, и некому их для них сделать… Начнутся холода, и они сами вернутся по домам.

— А где мессир Мадзини?

— Он в Хаббарде…

— Там имеются готовые бомбарды и порох?

— Да, государь…

Уважаемые сьерры мрачно переглянулись. До них дошло, что дело приобретает совсем дурной оборот.

— Я поговорю с Бойдом сам.

Оставив сьеров совещаться далее, я поехал в монастырь.

Караульные окликнули меня у ворот. Гвен назвал пароль, хотя все меня узнали.

Ко мне явился дежурный офицер Макгайл младший, и я приказал построить людей во дворе.

Сидя на коне, я ждал, пока мои пехотинцы встанут двумя квадратами. Горели, потрескивая, факелы в руках сержантов.

Воины выстроились без оружия. Со мной рядом был только Гвен. Остальные его люди остались за воротами.

Макгайл доложил, что все построены.

— Горцы! Я приехал сюда сейчас не для того, чтобы пожелать вам доброй ночи!

(Смех в строю) И не для того, чтобы пообещать кучу денег! И не для того, чтобы вести вас в бой против ваших братьев!(Напряженное молчание) Здесь есть люди из клана Макинтайр?

(Подтверждающие возгласы из рядов.)Скажите мне, парни — что случилось с Бойдом? Он так обиделся на меня и на вас, что привел все кланы к Корнхоллу и хочет получить долю добычи, что мы с вами отвоевали своей кровью в Хагерти и под Давингтоном! Бойд всегда такой любитель отстаивать чужие интересы и махать кудлаками после драки?(Смех) В клане Макинтайр Бойд самый большой обиженный мальчик? (Смех) Если так пойдет дальше, то узнав про девок, что дают вам и сзади и спереди — Бойд потребует от девок и свою долю?!(Гогот)

Я не пошлю людей против ваших братьев, горцы!

Можете спать спокойно! Я сам надеру уши большому обиженному мальчику Бойду!(Смех, одобрительные выкрики) Вот этими руками! Вы меня знаете!

Я, конечно, храбрился, но что‑то надо было предпринять!

Оставив позади монастырь и смеющихся горцев, мы помчались к северным воротам.

Навстречу мне уже скакал Жасс с группой арбалетчиков.

— Грегори! Северное предмостное укрепление захвачено горцами! Они идут по мосту к северным воротам!

— Укрепление взято штурмом?

— Нет, им кто‑то открыл ворота !

У Северных ворот толпились злющие горожане, вооруженные до зубов, и мои арбалетчики.

В пятидесяти шагах от ворот смердели большие бочки с нечистотами. Их вывозят утром и обычно сливают в Клайв ниже по течению…

Я поднялся на башню ворот. Огненная река текла по мосту. Горцы шли с факелами в руках, орали, свистели, улюлюкали. Впереди тащили здоровенное бревно. Они шли выбивать ворота и, похоже, приняли на грудь немало пинт крепкого эля.

Если они выбьют ворота, то схватятся с горожанами, и уж тогда горцы из монастыря забудут про мои шутки, полезут на помощь своим… Чем остановить эту горланящую пьяную толпу?

Горцы дошли до ворот и стали подтаскивать поближе бревно. При свете факелов я увидел полосы на их лицах, намазанные белой глиной — в знак серьезности их намерений.

Я поднялся на парапет между двумя зубцами

— Эгей, парни, где Бойд? Вы забыли его в палатке?

Мой крик все услышали. Гомон стал стихать. Множество лиц поднялось вверх. Я помахал им рукой.

— Дракон… Сам лорд–дракон здесь… — пронеслось по толпе.

Через толпу, грубо пихаясь, пробирался большой обиженный мальчик — Бойд Макинтайр.

— Ага, маленький лорд из Холлилоха сам пришел встретить нас и открыть ворота?!

— Дорогой Бойд, я сразу тебя не узнал, у тебя так широко раскрылся рот на чужое имущество, что в дырку видно изнанку штанов!

Бойд некоторое время переваривал услышанное, но обидный смех отовсюду подсказал бедняге, что его оскорбляют.

— Спускайся сюда и обнажи меч, тогда узнаем, кто на что рот раскрыл!

— Бойд, тебе нравится на всех обижаться?!Пора вырасти из детских штанишек и надеть мужские!

Бойд махал мечом и сквернословил.

— Парни, Бойд привел вас сюда, чтобы вы помогли ему унести ту добычу, что он захватил на юге? Что‑то мы его там не видели! Видимо, он во время войны воевал в своей миске за выпасом барашков?! Напрасно!

Ворота я не открою. Ступайте в лагерь, а завтра я всем выдам по 100 талеров! И мы выкатим 100 бочек монастырского вина! Отпразднуем встречу!

— Не слушайте его! — Орал Бойд. — Тащите живо бревно!