Девушки замерли, напряженно прислушиваясь, не привлекли ли ржавые фанфары, возвестившие о их новом появлении в подлунном мире, чьего-нибудь нежелательного внимания, но всё было тихо.

— Я… не хочу выходить здесь… — спустя минуту проговорила принцесса. — Может… пойдем лучше поищем дальше?..

— Пойдем, — согласилась Серафима. — Только надо теперь эти ворота закрыть. А то набегут тут всякие… вопросы будут дурацкие задавать… На что, ты говоришь, нажимала?

— Н-не знаю… — недоуменно пожала плечами Эссельте, встала и снова прислонилась спиной к стене, как стояла пару минут назад. — Я вот сюда навалилась… И вроде вот этим локтем… вот сюда… куда-то… ткнула… вот так… Или так?..

— Угу, вижу… — сосредоточенно заглядывая подмышку гвентянке, пробормотала царевна. — Камень утоплен. А как его теперь обратно вытащить, чтобы закрылось всё?

— Может, чтобы закрылось, надо надавить на что-нибудь другое? — резонно предположила Эссельте.

Сказано — сделано.

Через пять минут, когда в пределах досягаемости двух особ королевской крови не оставалось не нажатым ни одного камня, выступа и трещины, они сдались.

— Уф-ф-ф-ф… — опустилась на пол перед вызывающе распахнутой стеной Сенька и вытерла рваным грязным рукавом пот со лба. — Я сдаюсь… Если только для того, чтобы закрыть эту треклятую дверь, не надо бежать за поворот, откуда мы только что пришли…

— А, может, закрывающий механизм сломался? — в изнеможении присела рядом принцесса.

— И это радует, — загробным голосом сообщила Серафима.

— Или его можно закрыть только с другой стороны двери?

— Идиотизм, — изрекла приговор подобному конструкторскому решению проблемы Сенька. — Хотя… по идее, снаружи всё равно должна быть такая точка…

— С-снаружи?..

— Ну да. На самОм складе. Где-нибудь на стене. Рядом, надеюсь.

— П-пойдем… т-тогда… п-поищем?.. — срывающимся от страха голосом прошептала Эссельте.

— Ты можешь остаться здесь, — великодушно предложила Серафима.

— Здесь?..

Эссельте представила, как сидит в полном одиночестве в абсолютной тьме в подземном коридоре без входа и выхода, перед захлопнувшейся вдруг дверью, гадая, кто первый ее отыщет — калиф, колдун или крысы, и энергично вскочила на ноги.

— Нет, я с тобой!

— Ладно, только держись за меня, и тихо! — повелительно шепнула Сенька, положила руку принцессы на свое плечо, и мягко ступая, беззвучно двинулась вперед, в подземное царство круп и окороков.

Если в глубине души принцесса и рассчитывала, что стоит им выйти из тоннеля, как тут же вокруг станет чуточку светлее, то надежды ее не оправдались самым жестоким образом. И тихо и печально вздохнув, она отпустила воротник халата подруги и позволила усадить себя на кучу сваленных у стены пустых корзин.

Постоянно оглядываясь по сторонам в ожидании неприятностей и неприятелей, Серафима затащила в приоткрытый проход мешок с мукой — во избежание сюрпризов в виде внезапных и быстрых срабатываний закрывающего механизма — и принялась методично ощупывать в различных комбинациях прилегающие к проему камни.

Оказывается, сидеть на перевернутой на бок корзине было не так удобно, как Эссельте всегда считала. Более того, она не предполагала, что крышки и бока корзин в Шатт-аль-Шейхе из каких-то извращенных соображений делаются исключительно из очень коротких, острых, плохо закрепленных лозинок, торчащих во все стороны, очевидно, вынюхивая жертву, а отыскав, тут же принимаются царапаться и цепляться за всё, что только ни попадется в их радиус поражения.

А так как попадались им в данный конкретный промежуток времени попеременно и синхронно то ноги, то руки, то и без того немногочисленная и видавшая виды одежда принцессы, терпение Эссельте кончилось очень скоро.

А с ним и сказка «Принцесса на корзине».

Желая переменить положение многострадальных икр и всего, что находилось выше них, гвентянка приподнялась слегка, повернулась, нечаянно зацепилась рваным подолом за выставляющуюся острую ветку…

Сухой упругий шершавый стук десятков падающих, ряд за рядом, корзин заставил Сеньку подскочить, развернуться… и молниеносно прикрыть глаза от яркого, резанувшего их света левой рукой.

Правая в это время не менее молниеносно метнула как по волшебству оказавшийся между пальцами нож в источник света.

Если бы светящийся шар висел у распростертого на полу человека не над головой, а у лица, одним выпускником ВыШиМыШи в следующий миг стало бы на Белом Свете меньше.

А так, пролетев сквозь комок желтоватого сияния, нож смачно воткнулся по рукоятку в копченый бараний бок в нескольких метрах от испуганно вытаращившего глаза волшебника, а внезапное освещение мигнуло и погасло…

Но не прежде, чем Серафима, подобно стеллийской богине мщения Грампии, обрушилась на невесть откуда взявшегося подозреваемого во всех смертных и бессмертных грехах сулейманина.

Только быстрая реакция не позволила ему тут же превратиться в осужденного, приговоренного, а, заодно, и в приконченного.

— Не выдавайте меня!!!.. — успел сиплым шепотом выкрикнуть он, и второй нож царевны в последнюю секунду завис в сантиметре от его горла.

— Кому не выдавать? — убедившись, что поверженный в прах и муку оппонент не обнаруживает ни малейшего желания оказать сопротивление — ни физическое, ни метафизическое — практично уточнила Сенька. — И сколько за тебя дадут?

— Не знаю… — жалко вздрогнул под ее рукой чародей. — Но если меня схватят… мне отрубят голову… как Казиму…

— Кому? — строго переспросила царевна.

— Тому парню… который хотел занять мое место… злой колдун, его назвали… а он не злой был… просто дурак… и в ВыШиМыШи поступить не смог… тут учился… в училище техники профессиональной магии… и всегда мне завидовал… и злился… что не его на эту вакансию приняли… а меня…

— Которого казнили за то, что он наводил темные чары на калифа и его дворец? — раздался из темноты настороженный голос Эссельте.

— Да, да, тот самый!.. — обрадовался пониманию вопроса сулейманин.

— А тебя за что Ахмет ищет?

— Он… меня… — моментально снова сжался в комок страха и нервов чародей. — Он обвиняет меня, что это я устроил землетрясение, под которым погибли его иноземные гости…

— А это не так? — вернулась к реальности из волшебных сказок сомнительной достоверности и процедила сквозь зубы царевна.

— Н-но… вы же живы?.. — растерянно пробормотал юноша.

— Сама знаю, — любезно сообщила Сенька, снова вспомнила об Иване — словно кислотой в открытую рану плеснула — и холодная сталь короткого, но очень острого лезвия плотно прижалась к шее злосчастного волшебника. — Это ведь ты по его приказу устроил…

— Нет!!! Сулейманом премудрым клянусь — нет!!! Не я, не я, не я!!!.. — испуганно заверещал тот.

— А кто еще-то, кроме тебя, отличник драный? — истекая ядовитым сарказмом, ласково проговорила царевна, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не закончить эту нелепую беседу скоро и бесповоротно.

— Не знаю!.. — всхлипнул отчаянно опальный волшебник. — Но я не виноват, честное слово, не виноват! Я это землетрясение даже не почувствовал, и даже не знал о нем! Я вообще готовил световое шоу на завтрашний вечер у себя в лаборатории, когда под окнами случайно услышал, как сотник Хабибулла приказывал стражникам найти меня и арестовать, потому что я… я… Но ведь я этого не делал!!!.. Честное слово!!! И не смог бы, даже если бы и захотел!!!..

— Почему? Ты же маг, с красным дипломом…

— Я по направлению учился! От старого придворного чародея, премудрого Сейфутдина ибн Сафира, который три месяца назад умер! И с первого курса у меня специализация была на кафедре изысканных удовольствий, шесть пар в день, плюс практические, плюс самостоятельные, плюс лабораторные и факультативы — я их все посещал!.. А еще контрольные, проверочные, корректировочные, курсовые, рефераты, диплом, госы!.. Зато сам господин ректор Уллокрафт сказал, что любому монарху Белого Света иметь среди своих придворных такого мага, как я, будет сплошное изысканное удовольствие!..