— Это Олаф, конунг Отрягии, знакомьтесь! — расцвел Иванушка. — Олаф, это — тот самый Агафон!

За «того самого» заалевший от блаженства как утренняя заря внук деда Зимаря был готов простить всё.

— Приятная встреча, — благожелательно улыбаясь, протянул он руку отрягу.

— Мой каррак — твой каррак, — согласно этикету родной земли проговорил рыжий воин, и предложенную руку с удовольствием стиснул своими обеими, а потом облапил юного мага за плечи, как равного.

Через полминуты, когда Агафон уже начинал думать, что глаза его выскочат из орбит, раздавленную руку придется ампутировать, а остатки жизни провести в гипсовом корсете, Олаф нового знакомого из объятий выпустил.

— С-с-спасибо… — с шипением вышли из стиснутой груди остатки воздуха.

— Да чего там, — смущенно хмыкнул отряг.

— Уж-же н-ничего… — жадно хватанул ртом новую порцию кислорода студент.

— Откровенно говоря, мы не думали, что встретим тебя так скоро и при таких обстоятельствах, — покачал головой царевич.

— А вы-то тут чем занимаетесь? — спохватился вдруг чародей, слегка отдышавшись. — В гости ко мне специально приехали, наверное? Так не вовремя вы ребята, извините, конечно. Меня как самого достойного и способного наш ректор Уллокрафт отправляет в строго секретное магическое путешествие на полтора месяца по казенной надобности. Отбыть надо было через полчаса. Теперь уже минут через двадцать. Промедление — смерти подобно, не мне вам объяснять. У нас, профессиональных магов, время — фактор первостепенной важности.

— Да ладно тебе, строго казенное… — отмахнулась от напыщенной речи старого знакомца Сенька как от надоевшей мухи. — Мы в кабинете у вашего ректора только что были и все видели и слышали.

— Д-да?.. — вытянулась физиономия школяра.

— Да, да, — радостно подтвердил Иван. — Поэтому нам надо срочно поговорить. Где мы сможем побеседовать без помех?

— По дороге в Малые Кошаки?.. — уныло предположил Агафон.

Новые и старые знакомые сидели тесным кружком, поджав по-тамамски ноги, а под ними быстро проплывали дороги и поля западной Шантони.

— …и его премудрие ректор Уллокрафт наотрез отказался не только присоединиться к нам, но и отправить с нами хоть кого-нибудь из преподавателей вашей школы, — закончил на минорном аккорде Иванушка, и грустно подпер щеку кулаком.

— А посох… — загорелись глаза Агафона (А, если быть точным, то и не потухали ни на мгновение с той секунды, когда злосчастный студиозус впервые услышал о нем). — Посох Агграндара… это вот это?..

— Угу, — подтвердила Сенька. — Он самый. Только пользы от него нет теперь никакой.

— Волхв Адалет так и предупреждал, что до Шантони заряда хватит, а потом…

— Потом кто-нибудь из опытных магов должен был присоединиться к нам и зарядить его своей силой… А, еще лучше, защищать нас от вражеского колдовства самостоятельно, — проговорил Иван.

Его премудрие расцвел в самодовольной улыбке.

— Ну, так вам повезло, — с доверительным видом склонился он к Иванушке, окинул быстрым взглядом остальных и, понизив голос по-заговорщицки, уверенно продолжил. — Эти напыщенные собиратели чужих знаний, наша профессура, знает немало, спорить не стану, но по части опыта — настоящего, боевого, я имею в виду! — во всей школе адекватен эталону разыскиваемого вами идеала лишь один человек.

— И где нам его искать? — живо заинтересовался Олаф.

И заработал высокомерный холодный взгляд юного служителя оккульта.

— В ближайшие полтора месяца он абсолютно свободен, и может лететь куда угодно и с кем угодно, — словно не расслышав вопроса отряга, заносчиво продолжил школяр.

— Но, Агафон, ты не можешь этого сделать! — обеспокоенно вытаращил глаза царевич, которому не пришлось объяснять, какого великого практика боевой магии имеет в виду его старый друг. — Если ты не объявишься в вашей подшефной деревне, тебя точно исключат, и Ярославна не поможет!

— Иван, — с чувством превосходства взрослого над малышом вздохнул и покачал головой адепт магических наук. — Твоя узость мышления меня иногда поражает в самый крупный ганглий нервной системы! Если Гаурдак действительно прорвется в наш мир, то исключение из ВыШиМыШи станет моей самой мелкой проблемой, недостойной даже этого гордого звания! А если я еще и буду знать, что ваша преждевременная мученическая кончина на моей совести, то вообще похудею и потеряю сон!

— Он прав, — внимательно глянула на зардевшегося супруга и пожала плечами Серафима. — Особенно по второму пункту. Если он похудеет еще хоть на килограмм, его придется привязывать к Олафу, чтобы не унесло ветром.

Олаф тоже подумал над сказанным и кивнул.

— Он прав. По всем… пунктам. По-моему, Серафима, ты и вправду должна отдать посох Агграндара ему.

Солидный, снисходительный взрослый вспыхнул и испарился легким дымком прямо на глазах у друзей, а на его месте остался растрепанный двадцатидвухлетний мальчишка, радостно кусающий губы и подскакивающий от нетерпения.

— Давай же его скорее сюда, Серафима, давай!..

— Н-ну, Адалет, вообще-то, говорил, что нужно сначала с ним познакомиться?.. — неуверенно проговорил Иванушка.

— Вот засунем Гаурдака куда следует, тогда и познакомимся, — отмахнулся Агафон и дрожащими от возбуждения пальцами потянулся коснуться желанного трофея.

«Да не с Адалетом познакомиться!» и «АЙЙЙЙЙУУУУУАААУАУУААУА!!!!..» прозвучали над мохеровой спиной Масдая практически одновременно.

— Кабуча, кабуча, кабуча, кабуча!!!!!!!.. — стонал и взвывал чародей, размахивая в воздухе обожженной кистью руки так, словно искренне рассчитывал, что когда-нибудь она наконец-то оторвется и улетит куда подальше от всего остального Агафона.

— Кабуча габата апача дрендец, — Сенька услужливо подсказала слова то ли забытые, то ли невыученные дальше раненым в самое больное место (В самолюбие) магом.

— Че-го?.. — застыли на половине траектории на глазах краснеющие и покрывающиеся волдырями пальцы.

Царевна любезно повторила.

Агафон покраснел.

— Э… это вам… это вы… откуда знаешь?..

— От Адалета слышали, — как само собой разумеющемуся факту повела плечом Серафима.

— К-какой… — школяр недоверчиво повел головой. — К-какой класс!.. Надо запомнить. А что это значит, он не сказал?

— Н-нет, — пришла пора краснеть и заикаться Сеньке. — А что?..

— Не знаю, — с сожалением скривил физиономию маг.

— Увидишь — спросишь, — резонно предложил отряг, невозмутимо наблюдавший за экспресс-наказанием греха гордыни и нетерпения.

— Пожалуй, — легко согласился Агафон, мужественно сунул обожженную руку подмышку и исподволь скосил глаза на предмет своего вожделения. — А… насчет посоха… познакомиться там сначала и всё такое… Адалет что, вы говорите, говорил?..

Трое друзей неуверенно переглянулись.

— Никаких подробностей, — ответила за всех Серафима.

— Может, с ним просто побеседовать надо? Представиться? Спросить у него, как дела? — не слишком уверенно предположил Иванушка.

— А дальше о чем? — начинающий волшебник жалобно заглянул ему в глаза как единственному в радиусе нескольких сотен километров эксперту по вопросам знакомства с чужими посохами.

— О погоде? — выдвинул еще одну смелую догадку лукоморец.

— Расскажи ему про свою школу волхвов. Про волосы. Про землетрясение под Новый Год, — посоветовал конунг, которого вся ситуация, похоже, премного забавляла.

— Так вы ему про это рассказали?! — на мгновение позабыл про посох и обиженно воззрился на лукоморцев Агафон.

— А что тут такого? — в защиту себя и мужа оскорблено захлопала ресницами царевна. — Очень смешная история.

— Смешная, — исподлобья зыркнул на нее маг. — Если еще учесть, что после этого мне в Малых Кошаках пришлось все новогодние каникулы провести…

— Из-за денег? — сочувственно полюбопытствовал Иванушка.

— Да нет… в тот раз всё было официально, через деканат… — поморщился волшебник. — Просто в доме бургомистра, когда толчки начались, елка перевернулась…