Хорошо, что по приезде в Севилью Кертнер посетил Дрегера. В беседе, полной намеков и дипломатически обтекаемых фраз, Кертнер, на правах старого знакомого, попросил совета:

— Можно ли положиться на местное отделение Германо–Трансокеанского банка?

— Репутация у банка хорошая.

— С этим банком я сотрудничал в Париже и в Амстердаме. Хотелось узнать про отделение в Севилье.

— Ах, вы имеете в виду персонал? — догадался консул. — Все благополучно. Среди банковских служащих ни одного еврея, ни одного француза, только арийцы…

— По этим же мотивам прошу протекции в отель «Кристина». Я там останавливался в мае, но теперь новый порядок. Только в «Кристине» можно избежать соседства со случайными людьми и нежелательными элементами…

— Берусь замолвить за вас словечко директору.

В Севилье несколько комфортабельных отелей, но «Кристина» пользуется среди нацистов наилучшей репутацией. Там останавливаются именитые гости из имперской столицы. За последний год хозяин «Кристины», ариец, сразу разбогател — отель зафрахтован военными властями. В «Кристине» разместился штаб германской эскадрильи истребителей; командует эскадрильей Физелер, а подчинена она генералу Кейпо де Льяно.

Еще весной Дрегер вербовал немецких добровольцев для Кейпо де Льяно. И не кому иному, как консулу Дрегеру, обязан своим внезапным обогащением владелец «Кристины».

Отель кишел летчиками, военными советниками, корреспондентами, кинооператорами. У главного подъезда и в холлах, на этажах и у некоторых номеров отеля стояли немецкие часовые. Уже само по себе проживание в отеле «Кристина» сильно повышало реноме Конрада Кертнера. Одинарный номер в «Кристине» стоит теперь в три раза дороже, чем весной.

Когда Кертнер приезжал весной в Севилью, у него было рекомендательное письмо к консулу Дрегеру, тот представлял немецкий концерн «Севильская компания Цеппелин аэропорт». Еще в начале тридцатых годов в Севилье намеревались построить аэродром для цеппелинов, оборудованный по последнему слову техники, а также построить газовые заводы, чтобы наполнять дирижабли гелием. Стратегический план тогда был таков: если во время будущей войны Германию блокирует вражеский флот, линия «Цеппелин» свяжет ее с заморскими странами и с испанскими источниками сырья. База в Севилье стала бы промежуточной станцией в дальних рейсах дирижаблей. Когда самолеты стали летать выше и быстрее, а дирижабль превратился в малоподвижную, уязвимую мишень, вся эта стратегия рухнула. Но кто сказал, что аэропорт для дирижаблей нельзя приспособить под летное поле?..

В первый приезд Кертнер, не мудрствуя лукаво, использовал свой барселонский опыт и тоже попросил у консула Дрегера совета — в каких именно органах печати поместить рекламные объявления конторы «Эврика»? Он сильно потратился на объявления в газетах и журналах Каталонии и Севильи. Кертнер был тогда раздосадован, разозлен. Черт бы побрал эту диалектику подкармливать враждебную республике печать! Кроме того, ему жаль было денег, потраченных на объявления.

«Известно, что реклама — двигатель торговли, — вздыхал Этьен. — Но такая реклама, пожалуй, может стать двигателем внутреннего сгорания. Хорошо, что «Эврика» за последнее время крупно заработала на ветряных двигателях и аккумуляторах фирмы «Нептун». А то не долго и разориться на такой рекламе…»

И только вот теперь, спустя полгода, затраченный Кертнером капитал начинал давать ощутимую прибыль.

Дружеская беседа с германским консулом на виду у всех посетителей клуба — прибыль.

И то, что его видят беседующим с консулом вернувшиеся в зал шпики из «Люфтганзы», — прибыль.

И то, что он поселился в «Кристине», а не в каком–нибудь другом отеле, хотя бы и самом шикарном, — прибыль.

Вот что значит вовремя вынуть чековую книжку и с очаровательной небрежностью выписать чек на кругленькую сумму, сопроводив чеком рекламные объявления «Эврики».

Консул Дрегер осведомился, как герр Кертнер устроился в «Кристине», как проводит время в Севилье. Кертнер доложил, что ему очень понравилось в местном казино, тем более что одна из обитательниц Севильи оказала ему свою благосклонность — он имеет в виду севильянку Фортуну и свой вчерашний выигрыш.

Нельзя было упустить случай и не выразить попутно сожаления по поводу крупного проигрыша незнакомой старухи. Консул не отказал себе в удовольствии посплетничать на ее счет. Вдова де Диего Гомец — владелица фирмы по экспорту оливок, ей за семьдесят, а живет она в незаконном браке со своим управляющим Гейнеменом. Ему двадцать девять лет, к тому же он германский подданный, чистокровный ариец. Герр Кертнер не представляет себе, сколько у консула неприятностей из–за этого Гейнемена. А посмотрел бы герр Кертнер, как вдова де Диего Гомец экспансивно ведет себя на бое быков!

Он очень советует герру Кертнеру посмотреть послезавтра бой быков, выступает знаменитый Гаэтано Ордоньес. После недавнего боя в Малаге на пляса Монументаль он получил оба уха и хвост убитого быка — редкое и высшее признание доблести тореро. И в знак преклонения перед мужеством заколотого им быка Гаэтано Ордоньес положил свои драгоценные трофеи на тушу поверженного, бездыханного зверя…

В ресторан вошел Агирре; на нем был элегантный штатский костюм. Консул Дрегер весьма любезно с ним поздоровался и обменялся несколькими фразами о погоде. Но фразы вовсе не были малозначащими, потому что разговор шел о летной и нелетной погоде.

Консул хотел познакомить Агирре с Кертнером, но оба приятеля рассмеялись — Кертнер непринужденно, а Агирре через силу. Только теперь Кертнер заметил, что сегодня Агирре мрачен. Что случилось? Завтра они хоронят боевого товарища; получил повреждение в воздушном бою над Мадридом, из последних сил тянул машину на свой аэродром, не дотянул и разбился. Кертнер выразил соболезнование своему коллеге и обещал принять участие в похоронах.

Утром Кертнер зашел в магазин похоронных принадлежностей, — нигде, кроме Испании, нет столь шикарных, нарядных магазинов подобного назначения. Кертнер заказал венок из чайных роз с траурной лентой от австрийского планерного кружка.

Балконы городского аэроклуба были в тот день задрапированы крепом. Сам Альфонс XIII прислал на похороны своего представителя. Фалангисты в беретах кричали: «Бог, родина, король!» Звено истребителей «капрони» пролетело над похоронной процессией, сбрасывая цветы. По общему признанию, венок австрийца был одним из самых богатых во всей траурной процессии.

А через несколько дней Кертнер принял участие еще в одной торжественной процессии: из Севильи заблаговременно отправляли в Мадрид статую святой девы Марии — покровительницы города. Событие всполошило Севилью — процессию, которая должна была 7 ноября войти в Мадрид с войсками, провожали до черты города. Севильская дева Мария воодушевит доблестных спасителей Испании на подвиги!

Деву Марию провожала высшая церковная иерархия во главе с дряхлым кардиналом, отцы города в парадных одеждах, офицеры, лавочники, кликуши из монастырей. Кертнер читал еще весной, кажется в «Юманите», как эти затворницы, отрешившиеся от мирских дел, голосовали против республики, за монархию. Богачи за свой счет везли их к избирательным урнам в колясках, больных несли на носилках — и ничто не помогло монархистам!

Вперемежку с духовными песнопениями гремел военный оркестр. Он играл марши, в том числе «Пасодобле муй тореро», без которого не обходится ни один бой быков.

Слишком велик был соблазн провести несколько дней на фронтовых дорогах, и Этьен решил не отставать от статуи святой девы Марии. К тому же обстоятельства позволяли взять с собой «лейку». Он прилежно фотографировал и деву Марию в разных ракурсах, и знатных грандов, и дряхлого кардинала, а заодно еще много любопытного: и мосты, и виадуки, и батареи, и марокканскую кавалерию, которая проходила по улицам Толедо.

Тогда же Этьен увидел на марше сверхтяжелый немецкий танк, с которым был знаком по чертежам. Ну и махина! Танк на широких гусеницах, на вооружении орудие, два огнемета, девять пулеметов. Этьен знал о давнем тяготении Гитлера к таким сухопутным дредноутам, исследовал этот вопрос и относился к сверхтяжелым колымагам критически. Теперь он получил возможность заснять танк «рейнметалл» и пристально разглядеть его на марше и на стоянке. Да, он слишком громоздок, неуклюж, станет удобной мишенью для противника.