Огромное летнее солнце, светившее с голубых небес, нещадно палило. В это лето жара стояла просто аномальная, никто не знал, куда бы деться, плевать даже было на слепней и комаров, вечно летающих в поисках крови. Люди часами не вылазили из воды, а в обед город вообще казался вымершим...

  - Ну, и что мы тут забыли? - простонала я, открывая бутылку с холодной водой, которая, видимо, уже успела нагреться.

  - Мне просто нужно помочь разнести почту, - спокойно ответила подруга,- А то, видишь, у меня травма, - она показала мне свой локоть, где обнаружилась огромная царапина, скорее даже порез, причем очень глубокий. Врачи говорили, что надо бы это дело было зашить, но если Алинка этого не хочет, значит - не хочет.

  - Где же тебя так угораздило? - поинтересовалась, с любопытством глядя на подругу, лицо которой в миг стало хмурым. Вот бы и на небе так же: раз и дождевая туча, а потом такой долгожданный дождь, иначе, со временем, у нас наступит апокалипсис - мы просто-напросто задохнемся в этой пыли.

  - Да каталась позавчера вечером, часов в десять, на роликах, и какой-то дебил меня толкнул. Ну, я и полетела на парапет, а там острый кусок железа торчал, вот и... - закончила свой нерадостный рассказ девушка, заходя в прохладное помещение здания, где располагался почтовый участок.

   В принципе, в четыре-то руки, ой, в три, мы быстро расписал газеты и журналы, разложив письма и прочую корреспонденцию, которую, запихав в сумку, потопали разносить. Часть участка, находящуюся в частном секторе мы разложили всего за час, так что теперь лишь остался Афанасьевский микрорайон, где, по большей части, находились элитные многоэтажки, причем читали практически на всех этажах, а зная наш народ, который любит, чтобы ящик висел прямо рядом с дверью... Кошмар какой-то. Вот и бегали мы, как белки по всем пунктам назначения.

  - Фух, остались только письмо и газета. Так это у нас... 16 этаж, - сообщила подруга, состроив кислую мину. Немного посидев на скамейке, мы потопали на этот пресловутый 16 этаж. Так мало этого: лифт не работал!!!!

   С трудом добравшись до нужной квартиры, мы уже было решили бросить в ящик все. что пришло хозяевам, как входная дверь открылась и на лестничную клетку вышел парень. Русые, немного взъерошенные и вьющиеся волосы, пронзительные серые глаза... Черная футболка с улыбающимся смайлом не скрывала его поджарого тела: сразу видно, он занимается спортом.

  - Девушка, да сколько же это может продолжаться?!!! Вы на часы смотрели?!! Седьмой час!!! А вы только газеты несете! На фига вам деньги платят, раз вы не можете приносить корреспонденцию вовремя и не справляетесь со своей работой! - повысив голос, отчитывал он подругу, которая стояла, как громом пораженная. Зная ее, с точностью могу сказать, что сейчас что-то будет. И вот...

  - Да что вы говорите! Извините, но это не я живу на 16 этаже и желаю, чтобы почтовый ящик находился у меня прямо под носом! Да ты... Как ты смеешь предъявлять мне что-то, когда сам, наверняка, не знаешь, как даются деньги!!!! - все, Алинку понесло, теперь она, пока не выскажется, не замолкнет!

  - Да ты...

  - Молчи и слушай! Какого хрена ты сбил меня позавчера, когда катался в парке на роликах! Это все из-за тебя!!!!! - она продемонстрировала ему свою боевую травму, яростно сверкая глазами. Не знаю, видела она это или нет, но парень, как зачарованный смотрел на нее. Да, действительно, в этот момент подруга сейчас напоминала валькирию, такую же красивую и живую, мечущуюся, словно огонь, готовую вот-вот сорваться в бой и показать всем, где зимуют раки.

  - Девушка, вас с таким темпераментом никто замуж не возьмет, даже и не полюбит никто, - хмыкнул парень, Ой, зря он это сказал. Именно эта фраза стала роковой, перевернувшей его жизнь с ног на голову. Правильно говорили люди, никогда не зарекайтесь, иначе для вас это может обернуться чем-то... не особо приятным.

   Вот так вот они и нашли друг друга, а теперь друг без друга никуда. Бывало, у них все даже до драк поначалу доходило, а сейчас ничего, все нормально.

  - Алин, знаешь, любую боль можно вытерпеть или спрятать, - тихо сказала я и, взяв свои вещи, пошла на выход. Хотелось просто побыть одной, подумать... Возможно все, что накопилось в душе получиться выплеснуть в еще одно никому ненужное стихотворение или песню.

  - Виолетта, постой! - кто-то окрикнул меня, поэтому пришлось остановиться, но когда поняла, кто это, быстро пошла дальше, - Да стой же ты, - Ветров схватил меня за рукав куртки, заставляя притормозить.

  - Чего тебе еще? - насупившись, поинтересовалась я. Не было никакого желания с кем-либо общаться, особенно с ним.

  - Не желаешь прогуляться? Возражения не принимаются, - улыбнулся он, - Пешком или автобусом?

  - Бе, ненавижу эти вечно тарахтящие повозки для людей, которые набились туда, как кильки в банку.

  - Да, я тоже этого не особо люблю транспорт, разве что мотоциклы. Обожаю это пьянящее чувство свободы, когда ты будто скользишь над трассой, сжимая ногами бока стального коня, - парень так вдохновенно расписывал все прелести своего железного друга, что мне очень захотелось ощутить все те эмоции, которые он так ярко и красочно описывал, но, увы, сейчас не сезон.

   Мы медленно шли по набережной, разговаривая ни о чем.

  - А ты любишь ночь? - подумав, задала интересующий меня вопрос. Я чувствовала, что стоит мне только сказать что-то не то, как он тут же закроется в себе, замкнется, и нельзя уже будет ничего исправить.

  - Хм, ночь... - он задумался, повторяя это слово. Максим будто пробовал его на вкус. Он так забавно поджимал губы, что на моем лице расплылась улыбка

  - Знаешь, наверное, все-таки да. Тишина. Покой. Ночь у меня ассоциируется с тишиной, когда никого нет на улицах. Это такое время, когда ты можешь быть самим собой. Наконец-то снять эту удушающую маску, которую носишь днем, - Ветер смотрел на серую гладь реки, которая планомерно несла свои воды, но только вот куда?

  - А почему ты не можешь всегда быть самим собой? - не знаю, но вопрос как-то сам сорвался с моих губ, о чем я тут же пожалела, заметив, что голубые глаза парня потемнели и в них на миг проскользнула боль.

  - Это сложно. Давай не будем об этом? - то ли спросил, то ли сказал Макс, остановившись и облокотившись спиной об ограду, - Черт, и чего я тобой разоткровенничался?

  - Иногда лучше высказаться кому-то постороннему, чем держать все в себе, - говоря это, старалась не смотреть на него, зная, что в его глазах, наверняка, застыл холодный лед. Начали зябнуть руки: вот я шоня, забыла перчатки дома. Поднеся коченеющие кисти к губам, стала дышать на них, пытаясь хоть как-то их согреть.

  - Ты не посторонняя, - он произнес это едва слышно, взяв мои руки в свои, от чего мне сразу же стало теплее, - И ты, наверное, права, но я не могу пока кому-то довериться, с кем-то поделиться тем, что меня гложет, - он говорил так искренне, по прежнему сжимая мой пальцы.

  - Ладно, проехали. Пойдем дальше? - мы шли по набережной, взявшись за руки, но никто не пытался вновь заговорить, думая о чем-то своем. Нет, эта тишина не была гнетущей. Она не создавала того чувства, будто ты здесь лишний. Все было как раз наоборот: казалось, что именно так и нужно, что так правильно, но, увы, рано или поздно все кончается.

   Навстречу нам неслась Амалия. Полы желтого плаща, развеваясь от ветра, показывали ее красную мини-юбку, колготки в сеточку и красивые длинные ноги.

  - Макисмушка! - взвизгнула девица, повиснув у парня на шее и оставив след от розовой помады на его щеке, - Я так скучала. Почему ты меня не подождал? А как же переезд? - затараторила она, не обращая на меня ни малейшего внимания, но когда заметила...

  - А ты что здесь делаешь?!!! Решила, пока меня нет, охомутать моего Максюшу?!!! Да знаешь что?! Ты ему на фиг не нужна, просто попользуется и бросит, как бросают дети сломанные игрушки. Ты никто! Ему такие не нужны! - орала блондинка, собирая толпу зевак вокруг себя. Люди с интересом смотрели на бесплатный цирк, развернувшийся прямо на набережной: всем было интересно, чем же все это закончиться.