– Но я же послала утром телеграмму – сообщить, что приеду вечерним поездом!

Он пожал плечами.

– Здесь не очень-то заботятся о доставке телеграмм. Или, может быть, кто-то другой взял ее и забыл мне сказать...

Ничего себе семья, подумалось мне. И кто, интересно, те "другие", о которых он говорит? Есть ли там кто, кроме Калхаунов и их детей? А может, он имел в виду слуг?

– Мне жаль, что я причинила столько беспокойства.

– Мне тоже жаль, но больше было некому, все испарились... как водится под конец рабочего дня, – горько констатировал он.

– Не представляю, что бы я делала, если бы вы не появились. – Я никак не могла остановиться. – Я уже успела испугаться. Довольно глупо, не правда ли?

Он опять помолчал, потом сказал:

– Не знаю. Может быть, это своего рода предчувствие.

Так. Кажется, мои подозрения насчет калхауновских детишек имели основание.

– А что, все настолько плохо? – уныло спросила я.

– Плохо? – Хоть он и старался сдержать улыбку, было видно, что мои слова показались ему чрезвычайно забавными. – Я же просто предложил одно из возможных объяснений, – сказал он. – Вот что, поехали скорее, пока не полил дождь. Это все ваши вещи? – Он тяжело вздохнул. – Похоже, вы собираетесь остаться надолго. Вы, однако, очень уверены в своих... силах, не так ли?

Я в изумлении уставилась на него.

– Я поняла так, что работа будет на все лето, если я справлюсь.

– Вот именно, если справитесь. – Он взял мои сумки, и мы пошли вниз по тропинке через заросли. – Это очень большое если.

Я старалась не отставать от него.

– Ну зачем так мрачно. Конечно, у меня не слишком много опыта, но уверяю вас, я много повидала в жизни.

– Похоже на то, – согласился он.

Заросли кончились, и мы оказались на широкой асфальтовой дороге, где на обочине стояла огромная светлая машина. Отсюда были видны далекие огни, и я решила, что это, должно быть, и есть деревня.

Он закинул мои вещи на заднее сиденье.

– Если вы еще не догадались, я – Эрик Мак-Ларен. Итак, это не мистер Калхаун. Я и сама подумала, что он слишком молод, чтобы быть мужем Джойс. Почему-то меня это обрадовало. Но кто он такой, этот Эрик Мак-Ларен? И почему он думает, что мне знакомо его имя?

– Меня зовут... – начала я было. Но он меня перебил:

– Я отлично знаю, как вас зовут.

Он открыл дверцу машины. Он явно предполагал, что я сяду рядом с ним. Значит, он не шофер. Хотя может быть, что и шофер. Просто считает, что для гувернантки он вполне подходящая компания. Это, следовательно, то положение, которое мне предстоит занимать. В мои обязанности входило "присматривать за детьми", и это значило, что получать я буду меньше, чем постоянная гувернантка, но есть, например, за одним столом со всей семьей. Может быть, это и вызвало раздражение у Эрика Мак-Ларена.

А может быть, я вовсе и не буду садиться за стол с Калхаунами? Я мельком взглянула на красивый профиль Эрика Мак-Ларена и подумала, что не имею ничего против того, чтобы разделять трапезы с ним, если только он не будет так мрачен.

Но для шофера он был одет слишком необычно. Возможно, это какой-то родственник Калхаунов или студент вроде меня, которого наняли "помогать" на лето. Он мог бы быть уже студентом аспирантской школы. Выглядел он по крайней мере лет на пять старше меня. Ему, должно быть, сейчас двадцать шесть или двадцать семь. Я и сама перешла уже в аспирантуру, но степень бакалавра я получила совсем недавно.

– Вы где-нибудь учитесь? – осторожно поинтересовалась я.

Он запрокинул голову и рассмеялся. Впервые за все время его угрюмое лицо прояснилось, и я по-новому увидела его. Только теперь я заметила, что глаза у него голубые – точнее, синие, как летнее небо, и имя Эрик больше не казалось мне таким неподходящим.

– Вы мне льстите. Я закончил школу – или нет, скорее, школа закончила меня – не год и не два назад.

– Я просто имела в виду... – Мои слова заглушил удар грома, после которого тотчас же разразился долгожданный ливень. – Надеюсь, нам не слишком далеко ехать, – нервно сказала я.

– Обычно около получаса езды. Но сегодня это займет раза в два больше времени – из-за погоды.

– Как полчаса? Мне сказали, что до вас можно добраться от деревни пешком.

– Разумеется, можно. Если вы твердо решили дойти, это можно сделать. Я полагаю, это займет у вас целый день. Но все же, если нет крайней нужды, я не рекомендую вам этого делать.

Он замолчал на некоторое время, следя за дорогой. Я не могла понять, что он может там увидеть. Сама я не видела ничего, кроме плотной пелены дождя. Сверкнула молния; казалось, это где-то совсем рядом. Потом оглушительно прогремело. Я старалась вести себя спокойно, но мой спутник, должно быть, почувствовал, что меня бьет дрожь. Он повернулся ко мне, и белые зубы сверкнули на оливково-смуглом лице. Он первый раз улыбнулся, глядя прямо на меня, и это меня смутило.

– Это всего лишь гром, а вы так испугались. Что же будет, когда... – спросил он, многозначительно понижая голос.

– Я вовсе не боюсь, – ответила я. – По крайней мере каких-то молний. Просто я устала и хочу есть. И что вы имеете в виду, когда говорите "что будет, когда"? Когда что!

– А то вы не знаете? – вкрадчиво спросил он.

– Не имею ни тени представления.

Он издал странный звук, нечто среднее между вздохом и фырканьем.

– Пожалуй, вам доведется повстречаться именно что с тенью. Да будет вам известно, у Потерянного Озера тоже есть свой призрак.

Я была скорее заинтригована, чем всерьез встревожена его словами.

– Я и не знала, что у озера может быть призрак. Всегда думала, они есть только у людей и животных. А что с ним случилось, с этим озером? Оно что – высохло? Или ушло в землю? Или как там обычно исчезают озера?

– С ним ничего не случалось. И оно никуда не исчезало. Наш дом стоит на самом берегу, из окна можно увидеть отражение. А его название, Потерянное, связано с одним поселком, который однажды взял и исчез отсюда. Это случилось давным-давно. Так рассказывается в одной индейской легенде. В этих местах обо всем есть свои легенды. – Он улыбнулся каким-то своим мыслям.

Я попыталась поддержать разговор.

– Никогда не слышала, что у индейцев были поселки. Или вы хотите сказать, что в индейской легенде говорится о поселке белых? О переселенцах или о чем-то в этом роде?

– Это все покрыто тайной, – ответил он. – Спросите лучше об этом Гаррисона. Он ходячее собрание местных преданий. Он, знаете ли, сам по крови немного индеец.

– Кто это – Гаррисон?

– Дворецкий. Вас, я вижу, не слишком хорошо проинструктировали.

– Проинструктировали?! – не понимая, повторила я.

– Ладно, ладно, я ничего не говорил. Будем играть по вашим правилам.

Играть по моим правилам? Я не могла ничего понять, но спрашивать его было без толку. Он не мог или не хотел ничего мне объяснить.

Значит, у них есть дворецкий. Однако положение дома, куда я еду, явно выше, чем я предполагала. Может быть, я здорово дала маху, согласившись на мизерную плату, предложенную миссис Калхаун? Но, с другой стороны, почему люди, у которых хватает средств на дворецкого, не могут нанять настоящего воспитателя своим детям?

Машину круто занесло, и я вскрикнула от неожиданности.

– В чем дело? – спросил Эрик. – Вы увидели Призрака?

– Бога ради, перестаньте. Я не кричу оттого, что вижу привидение. То есть, я хочу сказать, я не вижу никаких привидений. Когда машину так швыряет, мне кажется, что мы вот-вот перевернемся.

– Вы попали прямо в точку: дорога нас не держит. Практически никто этой дорогой теперь не пользуется, кроме нас.

– В такую погоду ездить опасно! – выдохнула я.

– Разумеется, опасно. Но никак иначе нам не добраться.

– Слушайте, может быть, лучше остановиться и переждать, пока буря пройдет?

Он снова улыбнулся, и на этот раз его улыбка понравилась мне еще меньше.