Кадийцы напряженно замерли во второй раз. Вертейн уже набрал воздуха, чтобы ответить, но Тейд резким жестом остановил его.

— Вы свободны, лейтенант, — сказал капитан.

Пилот «Часового» скованно воспроизвел знамение аквилы и покинул шатер. Его трясло.

— Наш домашний мир не пал, лорд-генерал, — отчетливо и размеренно произнес Тейд. — Мы продолжаем сражаться, даже сейчас.

Да, Маггригу доставляло удовольствие прищемлять гордость хваленых кадийцев. Высокомерные мерзавцы, все до одного.

— Я читал донесения, капитан-защитник. Новый Крестовый поход длится несколько месяцев, и половина планеты все еще под контролем сил Разорителя. Жаль, очень жаль. Обидно терять такой перспективный мир.

Тейд долго не отвечал. Ему потребовалось вздохнуть несколько раз, чтобы успокоиться и отвести напряженные руки от портупеи. Затем он взял со стола принесенный информационный планшет и передал его Осирону.

«Кровь Кадии, — твердил он себе. — Лед в твоих венах».

— Я могу идти, сэр? — спросил он после паузы, длившейся чуть ли не целую минуту.

— Нет.

Тейд невозмутимо замер.

— Как прикажете, сэр. Вы хотите узнать что-то еще?

— Нет. Но у меня есть два замечания.

— Слушаю, сэр.

— Во-первых, вы должны знать, что ваши сомнительные действия прошлой ночью вызвали мое неудовольствие.

— Я знаю, что лорд-генерал предпочел бы, чтобы события разворачивались иначе.

— Правильно. И, учитывая это… Скажите, Восемьдесят восьмой полк пользуется помощью официально одобренного псайкера, не так ли?

— Я не понимаю, какое это имеет отношение к делу.

— Отвечайте, капитан-защитник.

— Сет Роскрейн, идентификационный номер Ка-восемьдесят-восемь Икс-зеро-один. Награжден «Алой звездой» за полученные раны и самоотверженные действия.

— Верно. Тот самый Сет. И, насколько мне известно, в настоящее время в Восемьдесят восьмом полку нет комиссара, осуществляющего надлежащий надзор за деятельностью псайкера?

Тейд криво усмехнулся. Он понял, к чему клонит лорд-генерал.

— Я могу процитировать кадийский кодекс законов, который позволяет каждому офицеру в звании лейтенанта и выше пройти дополнительный курс обучения и получить право надзора и право казнить псайкера в случае необходимости. Я прошел этот курс, как и каждый лейтенант в моем отделении.

— Тем не менее это мое Отвоевание, и я не намерен обращать внимание на лазейки в законах Кадии. Вам немедленно назначат комиссара.

Тейд, прищурив фиолетовые глаза, уставился на генерала. Какую игру он затеял?

— В Восемьдесят восьмом полку обходились без комиссара уже семнадцать лет.

— А теперь я считаю необходимым это исправить. — Лорд-генерал шлепнул на стол пачку бумаг. — То вы ввязываетесь в бой, когда разумнее было бы отступить, то бежите, когда вам приказано удержать объект. Тейд, Тейд, Тейд… На вас нельзя положиться. Это написано во всех рапортах. Что вы пытаетесь доказать, молодой человек? Что вы достойны этой бляхи? Нет, я сделал правильный выбор. Это придаст вам некоторую твердость.

В тот момент Тейд с радостью снес бы голову с плеч старого ублюдка. Вместо этого он заставил себя кивнуть. Это простое движение оказалось для него одним из самых трудных в жизни.

— Ха! Я вижу, чего вам стоило кивнуть. Я вижу это по вашим глазам. «Кровь Кадии, нет более благородной крови». Тейд, я знаю, о чем вы думаете. Я знаю, о чем думают все эти мальчишки из Ударных сил. Послушайте меня, капитан-защитник. В моих войсках все равны. Поэтому вы примете комиссара и будете с ним ладить. Понятно?

Тейд еще раз сотворил знамение аквилы.

— А ваше второе сообщение, сэр?

Приказ о назначении в полк комиссара не просто удивило Тейда — такого поворота он никак не ожидал. И поэтому второе сообщение лорд-генерала потрясло его до глубины души.

— Вопреки моему мнению, ваше подразделение выбрано для выполнения специфической миссии.

Тейд приподнял бровь.

— Вот как?

— Да, капитан-защитник. С этого момента Восемьдесят восьмой полк поступает в распоряжение Священной Инквизиции Его Императорского Величества.

ГЛАВА 5

Ордо Сепультурум

Борт корабля Инквизиции «Ночная звезда»

Инквизитору Бастиану Каю исполнилось сто девятнадцать лет. В его голове хранились тысячи неразглашенных тайн. Порой он задумывался над своей ролью: вся жизнь посвящена поиску истины во тьме, изучению существ и ересей, которых никогда не увидит подавляющее большинство населения великого и славного Империума. Три четверти своей жизни он наблюдал и выслушивал такие вещи, которые для подавляющего большинства человечества просто не существовали.

Несмотря на то что ему давно перевалило за сотню, Кай выглядел всего на тридцать. Процедуры омоложения были привилегией самых богатых и самых значительных слуг Империума, и инквизитор считал себя принадлежащим к обеим этим категориям. На его теле имелось немало шрамов, но этого следовало ожидать, если учесть годы работы дознавателем под руководством инквизитора Шивы Кресскейн. Эта старая ведьма, да упокоятся ее кости в свете Императора, всегда требовала от своих учеников безоговорочной веры и рвения. Да, у нее был длиннейший список достижений — один из самых длинных в Ордо Ксенос сектора Скарус, — но таким же длинным был список дознавателей и агентов, погибших у нее на службе. Те немногие мужчины и женщины, которым удалось пережить ее суровое наставничество, считались самыми способными инквизиторами во всем секторе.

Кай и сам не раз был на волосок от гибели во время службы у своей бывшей наставницы. С правой стороны рта его губы пересекал неизгладимый шрам, полученный от еретика, слишком близко подобравшегося к нему с ножом. Левая нога ниже колена была заменена бионическим протезом — лодыжка поблескивала тусклым металлом, а ступня напоминала опору «Часового», снабженную четырьмя когтями.

Но наиболее очевидной стала модификация глаза. Левый глаз Кая был заменен уродливой аугментикой — кроваво-красной линзой в стальной фокусирующей оправе, вживленной хирургическим способом в реконструированную глазницу из хрома. Имплантат обошелся ему недешево — старая карга награждала своих подопечных в соответствии с их заслугами, — но при всей своей превосходной бионике глаз был чисто функциональным устройством, без каких-либо художественных излишеств. Линза улавливала даже самое слабое движение на границе поля зрения, вплоть до дыхания человека, и мгновенно передавала информацию на пси-пушку, закрепленную на плече Кая. Таким образом, глаз представлял собой еще и быстродействующую и точную систему прицеливания. Другим усовершенствованием стало устройство для чтения ауры в виде еще одной красной линзы, обрамленной бронзой и сталью и закрепленной на виске инквизитора. При двух таких искусственных глазах, дополняющих естественное зрение, Кай мог буквально видеть психические излучения любого псайкера.

Инквизитора Кая ничуть не беспокоил тот факт, что вся левая сторона его лица от виска до челюсти полностью состояла из дорогостоящего хрома и стали. Он уже не один десяток лет назад перестал заботиться о собственной внешности. На службе у своей бывшей повелительницы Кай видел слишком много людей, изуродованных шрамами, чтобы надеяться, что деятельность инквизитора позволит ему сохранить привлекательный облик. Кай был реалистом во всех отношениях.

И еще он был одним из тех, кто предсказывал падение мира-святилища Катур. И это до сих пор — спустя несколько недель — вызывало у него раздражение. Нельзя сказать, что его предостережениями пренебрегли, нет, реакция последовала незамедлительно и была столь же впечатляющей, сколь откровенным было предупреждение. Просто ученики инквизитора Кресскейн не привыкли к неудачам.

А теперь он проводил время в ожидании на борту своего корабля «Ночная звезда», потягивал душистый крепкий амасек, вглядывался в янтарно-желтые глубины напитка и наслаждался возможностью предаться воспоминаниям. Поджидая капитана Тейда, Кай размышлял о том, как он узнал исключительную истину Катура. Истину из уст еретика. Очаровательная ирония. Это случилось несколько месяцев назад, задолго до гибели планеты.