Падая вниз, кирпич летит с ускорением в 32 фута в секунду за секунду – если пренебречь сопротивлением воздуха. Следовательно, он будет пролетать 16 футов в первую секунду, 48 футов во вторую, 80 футов – в третью – скажем, что на 100 футов ему понадобится две с половиной секунды. Учтем сопротивление воздуха и положим на это три секунды: я должен сбросить кирпичи на три секунды раньше. Второй закон Карра.

С третьим законом все было просто: скорость должна быть равна 150 миль в час. Это означает, что я буду пролетать немного более 200 футов в секунду, следовательно, сбросить кирпичи нужно немного больше чем за 600 футов до цели... Казалось, это ужасно далеко, но все было правильно.

Теперь передо мной остались только проблемы, как сохранить точную скорость, высоту и правильно оценить расстояние, немного превышающее 600 футов. Возможно, пилотам бомбардировщиков действительно необходимо иметь известный интеллекта. Хотя бы немного, чтобы куда-нибудь попасть.

Белая машина Уитмора миновала ворота и медленно покатилась по взлетной полосе. Я наблюдал за ней, полный нехороших предчувствий. Она остановилась. Вышел Луис. Один только Луис.

Я подошел, чтобы помочь ему разгрузиться. Он вытащил связку сетей, а я подхватил небольшую катушку с кабелем.

– Это из Монтего-Бей, – сказал он, таща связку. – Официально считается, что это нам нужно для съемок сцены рыбной ловли – но такие сцены зачастую вырезаются.

– В любом случае все будет вычтено из бюджета.

Он опустил связку и посмотрел на меня. Я постарался отвести глаза, поэтому опустил их на катушку с кабелем и начал развязывать сети.

– Уитмор или Джи Би приедут? – как бы невзначай спросил я.

– Видимо не раньше, чем закончат съемку сцен с церковью. Я разговаривал с Джи Би по телефону. Она показалась мне... утомленной. – Снова он попытался поймать мой взгляд, но я продолжал распутывать сети.

Оказалось, они имеют ячейки диаметром три четверти дюйма, а сами сети длину примерно в десять футов. Я ничего не знаю о рыбной ловле, но полагаю, что именно такие сети должны забрасывать в полосе прибоя до того, как любящие поспать туристы-рыбаки выловят всю рыбу до единой.

Луис показал пальцем на конец кабеля.

– Друг мой, а зачем вам нужна эта штука?

– Продеть ее через кромку сетей, чтобы они не порвались. – Я поднял саму сеть: в кромку была заделана толстая прочная проволока, выпачканная в креозоте или в чем-то еще. – Вы же помните, что каждая сеть должна выдержать около пятисот фунтов.

Он с сомнением покосился на кабель.

– Пятьсот фунтов...

– Это не так уж много. Просто представьте, что на одном конце повисли четыре девушки.

– Какое у вас замечательное воображение, мой друг! Я попытаюсь. – Он закрыл глаза и мечтательно улыбнулся.

– О, Боже мой, – сказал я.

Он открыл глаза.

– В чем дело?

Я только сейчас понял, что вес может быть больше 500 фунтов, а также понял, почему бомбардировщики так медленно подлетают к цели, словно боятся разбудить своих стрелков. В вашем распоряжении имеется крюк, выдерживающий нагрузку в 500 фунтов – но если вы сделаете разворот с ускорением в одно g[29], то нагрузка на крюк удвоится. На истребителях я обычно делаю развороты с ускорением, превышающем 6 g. Таким образом, если у меня на крюке будет висеть 500 фунтов, то нагрузка на него может превысить 3000 фунтов...

– Думаю, все получится, – сказал я. – Но лететь придется чертовски осторожно.

– Я просто счастлив это слышать, – сказал он. – Потому что я тоже полечу.

Я удивленно посмотрел на него.

– Какого черта?

– Вы должны помнить, что в свое время я был бортовым стрелком. – Он поманил меня к машине и предложил взглянуть через заднее стекло. На полу лежало толстое, выглядевшее очень тяжелым ружье. Немного погодя я вспомнил, что нечто подобное американцы использовали в Корее: "АРБ" – автоматическое ружье Браунинга.

Еще немного погодя я спросил:

– Так вы были бортовым стрелком – и теперь хотите взять эту штуку на случай, если нас атакуют?

Он пожал плечами и кивнул.

– Какой у него калибр – 0. 30 дюйма? И скорострельность порядка пятьсот выстрелов в минуту?

Он снова кивнул.

– Понимаю. В Корее мы летали на "сэйбрах", вооруженных шестью пулеметами калибра 0. 50 дюйма, выпускавшими 1200 пуль в минуту каждый. Это в тридцать или сорок раз лучше, чем ваша штука. И даже тогда мы предпочитали двадцатимиллиметровые пушки. Боже мой, вы же все это знаете, Луис.

Он протестующе улыбнулся.

– Друг мой – я был хорошим стрелком. И может быть мне повезет.

– Я вас не спрашиваю, хороший вы стрелок или счастливый.

– Вас беспокоит дополнительный вес? – спросил он.

– Не так чтобы слишком...

Он и его оружие добавляли всего 200 фунтов веса, а может быть и меньше, но я мог компенсировать это, используя его в качестве второго пилота, который мог бы убрать шасси при взлете. Я предпочел бы 200 дополнительных фунтов веса лишним секундам, отделявшим меня от момента отрыва колес от земли, если бы у меня не нашлось свободной руки в момент взлета.

Я пожал плечами.

– Хорошо: вы зачисляетесь в экипаж.

Он изящно поклонился – но все еще не сказал мне, почему приехал. Может быть, ему не хотелось оставаться возле мисс Хименес. Или он летел как политический комиссар, чтобы убедиться, что моя решимость в оставшиеся часы ожидания не угаснет.

Луис поднял одну из сетей.

– Может быть, вы покажете мне, как нужно продевать кабель?

Это была долгая, тяжелая и скучная работа на солнцепеке, и мы отрабатывали технологию путем проб и ошибок; руководства по загрузке бомбардировщика сетями с кирпичами не существовало.

В конце концов мы сложили сети вдвое – мне не хотелось разрезать и тем самым ослаблять их – чтобы они соответствовали размерам отсека: примерно восемь футов на три с небольшим. Затем я начал ввинчивать большие рым-болты в четыре направляющих, идущих вдоль рельсов бомбосбрасывателя. Кабель должен был проходить как через них, так и через ячейки сети, каждый конец каждого куска кабеля заканчивался петлей, крепившейся к крюку сбрасывающего устройства; неожиданно оказалось весьма полезным то обстоятельство, что у каждого сбрасывающего устройства было по два крюка.

Когда я нажимал кнопку, кабели соскакивали с крюков, вес кирпичей заставлял сеть опускаться, свободные концы кабеля проходили через ячейки и рым-болты, все больше и больше освобождая сеть, пока весь груз не вываливался наружу. Во всяком случае, так все выглядело в теории.

Я знал, что через несколько футов куски кабеля застрянут – но все, что мне было нужно, – это чтобы один конец оставался свободным столько времени, чтобы сеть достаточно раскрылась. А остальную работу для меня должны были сделать 500 фунтов кирпичей.

Это было непросто и не давало возможности освобождать каждую сеть одним внезапным рывком, но я этого и не хотел. Я хотел создать непрерывный поток кирпичей вдоль всей линии "вампиров", а не вывалить четыре груза на четыре самолета из одиннадцати.

– Но откуда вы знаете, друг мой, – спросил Луис, – что они специально для нас будут выстроены в аккуратную линию?

– Мы знаем, что обычно они стоят таким образом, и если Нэд не знает о нашем прибытии... Во всяком случае, вам когда-нибудь приходилось видеть военный аэродром, на котором самолеты не выстроены в ровную линию?

– Нет. Но я видел только тренировочные аэродромы. Там они выравнивают даже картофелины во время обеда.

– Ну, существуют вполне разумные причины для выравнивания самолетов. Это позволяет бензозаправщикам, грузовикам с боезапасом и обслуживающим бригадам двигаться вдоль линии. И командиры всегда стремятся выровнять свои самолеты, так как предпочитают, чтобы их быстро обслужили, а не ездили за каждой из разбросанных по всему полю машин.

– Будем надеяться, – кивнул он, пососав палец, уколотый о конец кабеля.