— И откуда ты всё это узнал?

— У дерева спросил. Дерево спросило у железа, ну и потом в обратном направлении.

— А, ну понял, что-то типа — я спросил у тополя, я спросил у ясеня. Да? Но ведь про того мёртвого парня можно что угодно теперь сказать. Не, мне просто интересно… понять интересно, без обид, где черта между правдой и выдумкой?

Ведьмак усмехнулся.

— Слышу недоверие в твоём голосе, — с иронией проговорил он. — А визуальное как объяснять собираешься?

— Я и не говорю, что отрицаю, — Вечеслав помотал головой. — Просто некоторые вещи сразу не воспринимаются, понимаешь? Говорю же — без обид. Двадцать лет сознательного атеизма за плечами всё-таки.

— Двадцать лет отрицания христианства, — поправил ведьмак с ухмылкой. — Подумай в этом ключе и всё станет понятней.

Он протянул меч Вечеславу.

— Держи. Теперь он твой.

— Мой? — Вечеслав нервно провёл ладонью по губам. — Ну это… ладно, в общем. Мой, так мой.

— В Рязанскую весь придём, у коваля на нём Перунову защиту усилим, а потом на копище чего-нибудь за него замолим, петуха того же, или зайца. Правда в кармане ни векши[*], — ведьмак досадливо постучал свободной рукой по карману брюк.

Вечеслав протянул левую руку и на пару секунду замер. Слишком отчётливое осознание вспыхнуло в мозгу — взяв сейчас меч, он уже никогда не станет прежним. Как никогда не станет прежним девственник после первого полового акта, как уже никогда не будет жить прошлой жизнью впервые уколовшийся наркоман, как никогда…

Это был первый шаг, и не просто шаг, а шаг на новом пути. Вечеслав хорошо чувствовал и понимал это, единственное, что было вне его чувств и пониманий — куда приведёт этот путь…

— Бери, — повторил ведьмак. — Не особый клинок, конечно, но для первого в жизни сойдёт. Не сразу же с харалужного начинать.

Вечеслав взял протянутый меч, и как только ощутил его вес, сразу почувствовал, как внутри рождается что-то новое. Он попытался назвать это что-то новое, но ничего подходящего на ум не пришло. Поэтому только глупо гыгыкнув, он стал осторожно проворачивать кисть из стороны в сторону, любуясь свечением стали.

Клинок был чуть больше полуметра в длину, плюс сантиметров двадцать рукоять, которая заканчивалась маленьким стальным шариком. Простенькое перекрестие на концах слегка расширялось, чем-то напоминая отвёртки. Сама рукоять была без затей обмотана куском кожи, перевязанной в трёх местах жилами, и под нею прощупывалась сталь. Остриё клинка было чуть уже основания и плавно закруглялось.

— Слушай, — спросил Вечеслав у ведьмака, — А чего это тогда сгорело, как бумага, если на нём наговоров нет?

— Дак это, как раз мой отговор и сгорел, — ведьмак натянуто улыбнулся. — На Перунову защиту наткнулся, хм. Она тут хоть и слабая, но ведьмакам сила эта изначала чуждая. Воевская. Если сказать глупо, то это сила самой силы, мощь огня и железа, которая в горниле кузни рождается и в сечах крепнет.

— А-а, понятно, — протянул Вечеслав и быстро крутанул меч в кисти. — А тяжёленький, слушай, — проговорил он задумчиво, чувствуя, как напряжено предплечье. — Килограмма на полтора будет.

Он ещё раз прокрутил, и сразу же перебросил меч в правую руку.

— Да, где-то полторашка, — кивнул он. Определять вес более-менее точно он научился ещё в юности, когда занимался боксом, благодаря работе с гантелями как раз-таки весом от полутора килограмм до десяти. С полуторками, двушками и трёшками скоростная работа для филигранного оттачивания ударов, а с десяткой медленно, чётко следя за правильностью траектории и положением руки в каждой точке.

— Ты себя не поруби, — усмехнулся ведьмак. — Да, кстати, а как ты вообще пользоваться им будешь?

На его лице выразилось некоторое замешательство.

— В смысле? — не понял Вечеслав.

— Ну, ты ж, наверное, никогда не занимался техникой боя с холодным оружием?

— Да чё тут заниматься? — Вечеслав замахнулся и с силой рубанул воздух. От удара его сильно развернуло влево, и ему пришлось малость переступить, чтобы вернуть равновесие.

— Да это… просто в стойку не стал, — проговорил он сконфуженно, глядя на свои кроссовки. — Ноги на одной линии, да ещё и близко друг к другу. Конечно поведёт.

— Не, ну это понятно, — ведьмак, сдерживая улыбку, закивал. — Ладно, хорошо, выставишь правильно ноги, один удар получится. А три? А шесть подряд? Не запутаешься в руках и ногах?

— Распутаюсь, если чё, — буркнул Вечеслав, продолжая разглядывать кроссовки, и пытаясь встать в правостороннюю стойку.

— Ты до этого поотрубаешь себе всё что выступает. Тут думать надо, — ведьмак почесал подбородок и перевёл взгляд с Вечеслава на мертвяка, который в своём жупане мехом наружу был похож больше на тушу медведя, чем на труп человека.

— И чего думать? — Вечеслав тоже покосился на мёртвого, и потом настороженно взглянул на ведьмака. С этим парнем не соскучишься, выдал мозг настораживающий вердикт, и Вечеслав, невольно нахмурив лоб, стал ждать, чего ещё надумает его компаньон по попадалову в этот, становящийся не таким уж и простеньким, квест.

— Пошли, — компаньон резко мотнул головой и направился к трупу.

— Чего ещё? — с опаской буркнул под нос Вечеслав.

4

— Так, — ведьмак присел на корточки возле убитого и стал развязывать верёвку, которая была опоясана поверх жупана. — Завязал шиша, шишь развяжешь, — ругался он вполголоса, пытаясь побороть узел. Наконец, тот поддался.

— Жупан придётся наверное напяливать, а-то эта ваша одёжа, как хвост петушиный. Для девы оно конечно хорошо, а вот мужу незачем, — ведьмак снял с верёвки стальное кольцо и протянул Вечеславу. — На, на пояс одень. Пока на нём меч поносишь.

— Да как скажешь, — согласился Вечеслав.

Расстегнув ремень, он, являясь левшой, надел кольцо так, чтобы оно оказалось по правую сторону.

— Помоги шкуру стянуть, — попросил ведьмак, пытаясь вытащить руку мертвяка из рукава.

— Подожди, застегнусь.

Вечеслав загнал железные штырьки ремня в последние дырки, и с удивлением заметил, что теперь между полоской кожи и животом можно запросто завести ладонь. Ещё вчера такого и в помине не было.

— Ну чего ты там, — недовольно бросил ведьмак.

— Щас, щас, — наконец застегнувшись и продев меч в кольцо, Вечеслав подошёл ближе к трупу. — Чего помогать-то? — спросил он, наклонившись.

— Приподними его маленько.

Преодолев лёгкую брезгливость, Вечеслав приподнял мёртвое тело, стараясь не смотреть на запрокинувшуюся назад голову и бело-коричневую массу возле ноздрей.

— О, всё. Ворочаем дальше на живот, — ведьмак быстро вскочил на ноги и тоже упёрся в тело. — Давай.

Вечеслав чуть поднаддавил, и тело, встав на секунду «на ребро», тут же повалилось дальше. Ведьмак изо всех сил потянул жупан на себя, но уже через пару секунд разразился руганью.

— Вот же, лешак его побери, — всплеснув руками, он снова присел на корточки. — Вторая рука теперь-то под ним. Ну всё не слава богам. Давай тут приподнимем.

После ещё пары манипуляций с телом, жупан наконец был стянут с мертвеца. Ведьмак повертел его в руках и бросил на землю.

— Ладно. Одно дело сделано, — запыхано проговорил он, и на его лице снова нарисовалась задумчивость. — Надо теперь его положить лицом на запад, чтобы он солнца не видел.

— В смысле не видел? — удивился Вечеслав, почувствовав лёгкие мурашки на затылке. — Он же дохлый.

— Так тебе легче будет. Он не должен силу солнца призывать, понял? Хотя, — ведьмак махнул рукой, — Ему она не поможет. Но тебе лучше поберечься. Давай, за плечи берись, развернём этого бугая.

— Я чёто ничего не понял, — Вечеслав заметил, как его голос дрогнул от волнения. — В смысле — поберечься?

— Давай развернём, потом объясню, — выдохнул ведьмак, вцепляясь в плечо мертвяка. — Сначала назад на спину кинем, наверное. А потом уже разворачивать станем.