Эльфийка, подняв лук, целится ему между активно шевелящихся лопаток, и на её губах презрительная ухмылка. А мне вдруг становится жалко драпающего врага, но остановить Элю окриком не решаюсь. Приходит ясное понимание, что стоит мне только крикнуть что-нибудь вроде — Не стреляй — как она тут же спустит тетиву. Просто назло мне, поэтому решаю промолчать, оставляя гному хоть какой-то шанс. С таким же молчанием за происходящим наблюдает и Дорбина, которая, наверное, не желает смерти представителю своей расы, пусть тот и связался с плохими парнями, и при другом раскладе, скорее всего, без проблем раздробил бы наши черепа своим молотом.

Ожидание того, выстрелит или не выстрелит Эля, тянется секунд тридцать, пока гном наконец не скрывается за одним из невысоких холмом, с десяток которых торчат зелёными горбами, метрах в трёхстах от дороги. Всё с той же презрительной ухмылкой, эльфийка опускает лук и возвращает стрелу в колчан.

Я сразу же бросаюсь к орку, и присев рядом на корточки, пытаюсь докричаться до него.

— Не ворочайся, лежи спокойно!

— Ай, как спокойно? Больно, рах канут! — матерится на своём Рык.

— Я вылечить попробую, — говорю ему, и повернувшись в сторону приближающейся Дорбины, прошу её помочь подержать нашего неудачливого соратника.

Глава 9

Помимо того, что амулет регенерации должен развивать во мне магические способности, и того, что заберёт его Оргонт Хитрый в самом конце нашей миссии, проинструктирован я был Рэльдорфом и ещё насчёт одной связанной с ним особенности.

Я снимаю амулет с шеи, и задрав рубаху Рыка, прикладываю его к самому большому волдырю, на который даже смотреть нельзя без содрогания. Дорбина, не выдержав зрелища, отворачивается, а подошедшая эльфийка, едва увидев спину орка, тут же отбегает метров на десять, с силой зажмуриваясь.

— Фу, какая гадость. Зачем же ты опять полез, глупый орк, а?

— Моя извиняется, — тихо бормочет Рык, который уже не дёргается, а смирно лежит на животе. — Спина лучше. Моя может вставать.

— Подожди, — усмехаюсь. — Один ожог всего залечили. Тут ещё ниже два больших волдыря и с десяток маленьких. Странно как-то шарик тебя обжог. Наверное, он рассыпаться стал в полёте, что-то вроде баллистических ракет с несколькими боеголовками. Надо же, какие маги продуманные вояки, пытаются площадь поражения по максимуму увеличить.

— Маг низший был, — говорит Дорбина. — Судя по тому, что он по одному шару всего бросал.

— А точно был? — я нервно оборачиваюсь. Вот ещё одна ошибочка, не убедились в полной ликвидации злодея. В плохих, штампованных боевиках именно в такие моменты недобитый злодей поднимается и бросается на главного героя, который уже расслабился и взасос целует свою, обязательно присутствующую рядом, спутницу. Но, слава богу, реальность не штампованный боевик, и тело мага не подаёт ни малейших признаков жизни.

— Это что ж получается, — я перевожу взгляд на гному, — Высшие маги могут и по два шара сразу бросать?

— И по три, — отвечает Дорбина. — И не только огненные шары.

— Круто, — хмыкаю я. — А почему их называют низшими?

Нет, Рэльдорф по-моему что-то объяснял насчёт этого, но если честно, запомнил я, дай бог, если половину из того, что он успел понарассказывать. Я ж не винт, чтобы сохранять информацию от первого до последнего бинарного кода, память всё же у человека немного избирательна. Что-то отчётливо врезается, а что-то тут же вылетает в другое ухо.

— Низшие, потому что не закончили магической школы. Кому-то надоедает зубрить заклинания, кому-то бесконечные тренировки по управлению энергией, а кто-то и попросту хочется быстрее наживиться с помощью полученных навыков — вступает в разговор Эля, не давая поумничать гноме — А раз не закончили, значит и недопущены к последней инициации.

— А что за последняя инициация? — спрашиваю.

— Когда ученик проходит от начала до конца все курсы, и достигает максимума определённых ему природой возможностей, он вместе со своим наставником отправляется в земли Безликих. Там находится Срединный Источник, который Безликие охраняют с особой ревностью, убивая всех приближающихся к нему, кроме высших магов, разумеется. Те, кто прикасается к этому источнику, получают власть над Срединной Энергией.

— А что за Срединная Энергия такая?

— А кто ж его знает? — эльфийка пожимает плечиками. — Высшие маги своими секретами не делятся, но могу одно сказать, перечень заклинаний у них гораздо длиннее, чем у низших. Я видела однажды, как высший маг просто выставил перед собой руку, и Смаргский дракон, решивший им позавтракать, исчез.

— В смысле исчез? — не понимаю я.

— Ну вот так, взял и исчез.

— Может, он просто сделал его невидимым?

— Что за глупость делать невидимым того, кто на тебя нападает? Ты же тем самым помогаешь противнику.

— А с чего ты решила что этот дракон противником был? — приходит мне в голову дурацкая мысль. — Вдруг они просто разыграли спектакль, чтобы нагнать ужаса на свидетелей этой сценки.

— По-твоему, высшие маги врут? — удивлённо спрашивает гнома.

— По-моему, не стоит слепо вестись на такие неопределённые явления, — отвечаю я, и возвращаю амулет регенерации на его законное место, то есть себе на шею.

Нет, не то, чтобы я не поверил в рассказанное Элей, но просто зачем забивать себе голову лишними, и что главное, преждевременными опасениями? И без того забот пока хватает.

Спина Рыка выглядит более-менее сносно, и лишь маленькие шрамы, похожие на червячков-нематод, напоминают о былых ожогах. Он медленно поднимается, вертясь вправо-влево, и прислушиваясь к ощущениям.

— Надо же, больно нету. Ох, хорошая амулета.

— Ладно, — я вслед за орком с резвостью вскакиваю на ноги, и выдаю с улыбочкой. — Пришло время немного помародёрить.

Обвожу взглядом соратничков, может среди них имеются сверхблагородные натуры, для которых даже упоминание о мародёрстве является оскорблением? Но вроде нет, нормальные такие существа, с четким пониманием сложившихся реалий.

— Так, мы с Элей к магу, а вы зомбей проверьте.

Мы парами расходимся в разные стороны, и я, со вниманием уставившись на эльфийку, задаю ей вопрос, который вот уже минут пять терзает мой мозг.

— Чего в гнома-то не выстрелила?

Эля презрительно кривит своё красивое личико.

— Эльфы воюют только с противниками, а не с драпающими трусами.

Ах, вон оно как! Я наматываю на ус, чтобы в будущем не дай бог не обрушить свой рейтинг одним неверным движением. Не проявить трусость, в смысле. Интересно, а какой у меня вообще рейтинг среди ушастых красавиц с именем Эльминель?

Мы подходим к распластавшемуся посреди дороги магу, и Эля, присев на корточки, начинает вытаскивать стрелу из его горла. Причём нисколько не кривясь. Видимо неприятные ощущения у неё вызывают только обожженные спины орков, а проткнутые и истекающие кровью горла магов это так, пустячок. У меня же оттого, как она пальчиками пытается ухватиться за торчащий из затылка окровавленный наконечник, начинаются рвотные спазмы, и я быстренько отвлекаюсь на мошну, привязанную к поясу мага.

Первым делом проверяю её на вес, потом развязываю и лезу внутрь. Выуживаю с десяток монет и начинаю задумчиво перебирать. Не густо. Всего две золотых крайны, остальные монеты из серебра, названия которых никак не могу вспомнить. Лурты? Лудры? Или… да чёрт с ними.

— Что там? — спрашивает Эля.

В руке у неё измазанная кровью стрела, которую она умудрилась вытащить из дохлого мага. Особенно измазанными выглядят перья, которые, как мне помнится, были белыми. Сейчас же они, слегка так, красные, ну это ничего.

Я с трудом сдерживаю очередной позыв, и делаю глубокий вздох.

— Что, крови боишься? — с интересом глядит на меня Эля.

— Да нет, — беззастенчиво вру. — Денег мало, вот и вздыхаю. И трёх крайн нету, хотя, вот насчёт серебряных монет я не помню, сколько их там в крайне?

— Восемь.