Блин, только бы получилось. Только бы амулеты работали так, как мне нужно. Осторожно, чтобы не разлить воду, подтягиваю стул к кровати, кладу рядом с кружкой амулеты, достаю из кармана проволоку, присаживаюсь, и начинаю «колдовать». Примерно через минут пять всё готово. Я погружаю концы проволок в воду и медленно приближаю их друг к другу.

— Зачем это? — заворожено спрашивает Фло из-за спины.

— Подожди, — отвечаю, не сводя взгляда с проволоки. — Раньше времени не хочу говорить, вдруг опыт не удастся.

Время кажется замирает, я свожу концы всё ближе, и чувствую невероятное напряжение внутри. Даже руки слегка подрагивают.

Нужно, чтобы получилось. Должно. И, о чудо, от правого кончика проволоки начинают отделяться мелкие пузырьки и стремительно подниматься на поверхность.

— Есть! — кричу я облегчённо. — Амулет зла, значит, минус. Фло, это же здорово! У нас будет хлор.

— Кто?

— Не кто, а что, — говорю, улыбнувшись. — Кстати, в чистом виде сильнейший яд. В нашем мире его в войнах применяли.

— И зачем он нам тогда? Ты хочешь им кого-то отравить?

— Кстати, вариант. Хм, — я задумчиво чешу висок. — Но вообще-то, пока что он мне нужен был для того, чтобы бумагу белой сделать. А так, да, предложение интересное. Только тут главное самим не потравиться. Хотя, тебе вроде оно не опасно должно быть, да? — на моём лице улыбка. — Я в кузницу, Фло, а ты передай всем имеющимся на этом этаже неженкам, что вечером очередная тренировка. Будем отрабатывать тактику.

— Хорошо. Передам.

— Кстати, — у дверей я останавливаюсь и оборачиваюсь. — У меня связка получилась.

— Ох ты, здорово! — искренне радуется Фло. — Как-никак у тебя уже чуть больше ста эвов, а значит, связки из заклинаний первого уровня должны получаться. Тебе же ещё с этим гадским Рагутом драться… Дэн, ты только поосторожней в этот раз, ладно? — в голосе напеи чувствуется заботливость, и мне очень приятно.

Возле кузницы стоит подвода с запряжённым в неё животным, даже отдалённо не похожим на лошадь. Скорее это бык, только очень уж элегантный, немного на антилопу Гну смахивает. Рядом с подводой суетятся два гнома, собираясь стащить с неё чан литров на сорок.

— Куда? — ору я издалека. — К мельнице его прите!

Из кузницы тут же появляется Грион, и размахивая руками, начинает кричать на них по-гномьи.

Я подхожу и бросаю на него холодный, недовольный взгляд.

— При мне никакого гномьего языка, — говорю жёстко. — Понятно?

— Извините, сэр Дэн, Агнур. Я не подумавши. Вам что велено? — продолжает он понукать молодых сородичей на обще-мажьем. — Везите к мельнице.

— Ну молодёжь, — он оборачивается ко мне. — Совсем у них ума нету. И чего было сюда тащить?

— А соль где? — спрашиваю.

— В кузнице мешок стоит, — гном осекается. — Его тоже на мельницу надо было?

Хм, а главное, на молодёжь валит. Небось, сами же с Барионом и приказали всё сюда принести.

— Эх вы, — говорю с ухмылкой, — Товарищи «неподумавши». Так, иди к Багрону, посмотри, сколько он там щепы наделал. И поторопи его.

Грион кивает и собирается уже уходить, но я его останавливаю рукой.

— Мешок сначала на подводу кинь.

Грион с испугу пару секунд стоит истуканом, потом бросается в кузницу. Так, чего у нас ещё? Чан с соляным раствором будет, источники питания есть, с щепой какие могут проблемы случиться? А, да.

— Грион, — обращаюсь к гному, когда тот, скинув мешок со спины на подводу, выжидательно уставляется на меня. — Пресс отменяется, будем использовать жернова. Так что мельница Бариона останется не тронутой, и если что, можно будет снова на ней муку молоть.

— А что «если что»? — осторожно спрашивает кузнец, и по его глазам видно, что в нём опять зарождается его «паранойя». Пора, видимо, раз и навсегда избавить его от этого недуга.

— Если вдруг кто-нибудь кому-нибудь разболтает о том, чем он тут занимается, или если даже случайно пролетающая птица услышит лишние слова, тогда… да, кстати, ты прав. Тогда мельница уже не понадобится, потому что Оргонт пришлёт сюда карательный отряд и сравняет Рожки с землёй.

Я выдерживаю многозначительную паузу, после чего продолжаю уже не так пугающе.

— Чан сверху нужно плотно накрыть, можно стеклом, или натянуть шкуру колта, щели замазать глиной, это возможно?

— Это можно, сэр Дэн, Агнур, — лепечет гном, напуганный моей предыдущей тирадой. — Мы шкурой такие чаны обтягиваем, когда дару делаем. Колт животное полезное, и шкура с него, и мясо с молоком. Колт — он кормилец.

— Ну вот и хорошо, — говорю, пытаясь сообразить что такое дара. Но надумываю только хитрый вопрос.

— И что, дара хорошая у вас получается?

— Очень хорошая, сэр Дэн, Агнур. Одна кружка с ног валит, а голова как в тумане. И на утро ведь главное — не болит зараза, — гном внимательно косится на меня.

Я улыбаюсь, соображая, что это он так пошутил и ждёт моей реакции. Значит, дара это что-то типа вина, или ещё какое пойло местное.

— Ну вот и отлично. Значит, опыт есть. А-то мы будем получать такую штуку, от которой можно отправиться на именины к Дору, причём без особого приглашения. Большой концентрации, конечно, не ожидается, но лучше остерегаться. Бережёного Дор бережёт, так ведь?

— Так, сэр Дэн, Агнур, — торопливо соглашается Грион.

— Поэтому, как только почувствуете резкий запах, или дышать тяжело станет… Хотя, ладно — это на месте уже. Поехали, — приказываю одному из молодых гномов, и тот хлопает животину по ляжке.

Подвода, скрипнув всеми своими деталями, трогается с места.

— Дуй к Багрону, пусть тащит, что успел сделать, — говорю кузнецу. — А я с этими к мельнице.

Грион убегает по улице ведущей к дому плотника, а я следующие пару минут плетусь, как улитка по наждачной бумаге. Наверное, со стороны наша процессия очень сильно напоминает траурную. Впряжённая животина явно не желает торопиться, бредя настолько медленно, насколько ей позволяет её совесть. Впрочем, не уверен, что она у неё есть.

— Разбуди свою клячу, — бросаю молодому гному, идущему рядом с животиной, и держащему в руках поводья.

Снова хлёсткий удар по ляжке, ещё один, окрик на гномьем — Ро! — и животина процентов на десять ускоряется.

С превеликим трудом добираемся до мельницы. Можно было, наверное, полромана написать за время пути, или, по крайней мере, хорошенько выспаться. Жаль, что я не попробовал ни одно, ни другое, хоть время бы с пользой провёл.

Гномы быстро разгружают подводу, затаскивают чан и мешок внутрь, и я отправляю их восвояси. Минут через десять появляются Грион и Багрон. Они подъезжают точно на такой же подводе с точно такой же впряжённой животиной, на которую уже по-инерции смотрю с недовольством. На подводе четыре большие корзины с мелкими опилками.

— Нормально, — говорю, взяв горсть и пожамкав её в кулаке. — Это тоже в мельницу, к жерновам.

Вчетвером почти три часа «колдуем» над установкой. К моему удивлению у кузнеца имеется платина, из которой делаю анод, а на катод идёт обычная стальная пластина. Отвод для газа делаем из кишки всё того же колта. Действительно, полезное животное, причём, всеми своими запчастями.

Грион превращается в мальчика на побегушках. За шкурой, за глиной, за Строином с Дилионом, за вторым чаном поменьше, в котором собственно и должна получиться в конечном итоге «хлорная вода».

Барион крутится у жернова, занимаясь щепой, Строина определяю к нему в помощники. Багрон облепливает все места соединений глиною. Работаем, как говорится, не покладая рук. И вот, наконец, всё готово.

Я провожу инструктаж по технике безопасности и плавно перехожу на тему о конфиденциальности.

— Никто кроме вас пятерых не должен знать секрет изготовления. Надеюсь, это хорошо понятно?

Пять бородатых голов дружно кивают.

— Ни брату, ни другу, ни жене. Даже в порыве искренней любви и нежности. Даже в невменяемом пьяном состоянии. Поверьте, от этого зависит будущее вашей деревеньки. Ляпнул с дуру, и её нет. Молчишь, и Рожки стоят и богатеют. Ну, вроде, всё. Помоги нам Дор.