— Да, скорее всего, живое железо просто сбивает настройку и не позволяет машине найти своего сына.

Зафс задумчиво погладил браслет. Так вот почему его просили никогда не снимать украшения — браслет прятал его от машины. От Отца и братьев.

«Интересно, а сестра у меня есть?»

Глядя, как пальцы сына перебирают звенья браслета, Даяна внезапно почувствовала боль в спине. Много лет назад, когда она сама была еще ребенком, в ее тело спрятали кусок витахрома. Именно спрятали, так как срочная операция по замене поврежденного при аварии позвонка не была внесена в ее медицинскую карту. Отец Даяны — граф Оскардуан — знал, что его дочери предстоит династический брак, и по нелепому выбору судьбы супругом Даяны мог стать представитель планеты, где любой трансплантат, замена органа или малейшая искусственная косточка считались изъяном. Граф скрыл операцию, и его дочь, не зная того, провезла в своем теле кусок запрещенного металла в мир, где металлы были объявлены вне закона: пустынная планета Песочница была родильным домом для легисов. После случайного ритуального зачатия в Купели храма Матерей Даяна несколько месяцев не могла понять, почему вдруг ее память обрела необычные свойства. Малейший толчок рождал в ней видения и образы из чужой жизни, ни один вопрос не вызывал затруднений — жена посла лорда Геспарда знала все о галактиках и народах, их заселяющих. Информация поступала к ней таким потоком, что Даяна чуть не сошла с ума. Ее знания казались безграничными, ее сведения о жизни других миров стали столь достоверными и полными, что жену посла Конфедерации чуть не обвинили в шпионаже. Леди Геспард знала все.

Кроме того, что с ней происходит.

Ее брак не подразумевал потомства. Она никогда не позволила бы себе изменить мужу. Беременность как причина странного недомогания даже не рассматривалась.

А ее сын — легис, впервые не получил связи с Отцом. Запрещенный на Песочнице витахром препятствовал контакту, и неоформившийся, но уже разумный плод пытался достучаться до сознания матери.

Он чуть не свел ее с ума…

Разорванные воспоминания связались памятью Зафса, Даяна бережно перебирала каждый день, проведенный ее сыном вдали от нее. Плакала вместе с ним над разбитой коленкой, чинила какой-то невероятно упрямый механизм, бежала по тропинкам утреннего парка и дралась на ринге…

Зафс с улыбкой наблюдал за матерью.

— Чему ты радуешься, сынок?

— Смотрю на тебя и понимаю — двадцать лет назад ты сделала правильный выбор.

— Откуда вдруг такие мысли? — удивилась мать.

— Ты собиралась рассказать мне об Отце, но медлишь. Увлекаешь какими-то разговорами, не торопишь и ждешь. Ты хочешь дать мне время для отдыха?

Даяна пристально взглянула на сына и кивнула:

— Я знаю, сколько сил отнимет у тебя ментальный рассказ. Ты еще не полностью очистился от транквилизаторов…

— И потому я повторяю — ты поступила правильно, отдав меня на воспитание. Вряд ли родная мать смогла быть так разумно жестока с любимым ребенком. А родители Варнаа — смогли. Они знали, что выполняют некую миссию, и точно придерживались предписания — не давать памяти легисов завладеть приемным сыном.

— Они ничего не знали о легисах, — вздохнула Даяна.

— Не знали, но видели достаточно. Их пугали безграничные возможности, просыпающиеся в грудном ребенке.

«Жаль, что я не смогу сказать им спасибо. Сила легиса в способности просчитывать, а не анализировать человеческие поступки. И доктор Варнаа как раз научил тебя не просчитывать людей, а прочувствовать. Легисы высокомерно пренебрегают переживаниями людей, Зафс, ты вырос больше человеком, чем сыном машины…»

«Я не жалею об этом, мама, — раздался в голове Даяны голос сына. — Способность любить и отвечать на любовь стоят двадцати лет жизни в тумане…»

«Не торопись. Взгляни сначала на мир легисов, ждать осталось не долго. Но прежде я покажу тебе то, что много лет назад ты оставил во мне. Эти знания спрятаны глубоко, и, возможно, только ты сумеешь прочесть их полностью. Уровень восприятия легиса никогда не был мне доступен, так что — читай. То, что сам написал…»

Даяна протянула руки, сын их принял. Она распахнула сознание, как книгу с неясным переводом, полустертыми страницами и размытыми картинками. Когда-то сын показал ей то, что прочесть до конца она так и не сумела, примитивный человеческий мозг не в состоянии воспринять полноценный контакт активного легиса-телепата…

Зафс закрыл глаза и медленно вошел в мир, названный Вселенной легисов…

Огромная зелено-голубая планета повисла перед ним. Каррина. Тысячелетия одиночества, заполненного размышлениями…

Каррина. Планета, подчиненная Машине. Сотни веков назад огромная биомашина взбунтовалась и уничтожила своих создателей — расу людей, ученых и философов. Мечтателей…

Они хотели объединить все сведения о Вселенной, придумали Машину Знаний, но ошиблись. Погруженный в недра планеты саморегулирующийся биомозг стал ненасытным экспериментатором, собирателем. Машина постоянно требовала знаний, знаний и знаний любой ценой. Иногда эта цена становилась непомерной, и создатели попытались перенастроить Машину. Но было поздно. Чатварим — так назвали люди Каррины свое детище — совершил невозможное. Супермозг подчинил себе планету и «стряхнул» с нее людей, мешавших его экспериментам. Он поменял угол наклона оси Каррины.

Океаны, перемешиваясь, носились по планете, вулканы выбрасывали в атмосферу клубы ядовитого пара, тысячелетия прошли прежде, чем на Каррине возродилась жизнь. Из остатков, обрывков жизни Чатварим создал флору и фауну и тем продолжил эксперимент.

Он изучал и сравнивал, творил и создавал, он получил свой мир, где был владыкой, Богом, карающим мечом…

Одно не удавалось Чатвариму: подобия человеческих существ, созданных в его подземных лабораториях, напоминали больше автоматы. Машина не смогла заложить в них главного — человеческую душу. Самый совершенный мозг Вселенной потерпел поражение. И в тот момент, когда Машина уже почти признала это, на Каррину опустились корабли колонистов из отдаленной галактики.

…За два столетия люди расселились по планете. Идеальный климат, отсутствие враждебной фауны, Каррина казалась нерукотворным раем, подарком звезд. Новые жители благоденствовали и слали хвалу Небесам… Но вышел Чатварим. Выступил из недр планеты и предложил сотрудничество. Взамен на бесхлопотное обиталище-планету и знания он попросил не много: предоставить ему генетический материал для создания собственной расы.

Люди и супермозг быстро пришли к согласию. Машина вырастила в себе репродуктивные органы и попыталась получить потомство, но снова потерпела неудачу. Новые жители Каррины имели мало общего с погибшими создателями Чатварима. Получить детей от нового народа Машина не смогла.

И тогда люди отправились к звездам. На поиски расы, родственной прежним жителям Каррины.

Несколько десятилетий длились эти поиски. Пока, наконец, у далекой звезды разведчики не обнаружили древнюю планету с вырождающейся нацией. Планета гордо именовала себя Благословенная Земля Великого Народа, на звездных картах иномирян ее название пренебрежительно звучало как Песочница.

Правительство Благословенной Земли благосклонно приняло посланцев с богатыми дарами. Планета давно пришла в упадок, нация почти деградировала до примитивного малоподвижного состояния — хотя когда-то эти люди посещали ближайшие миры! — и договоренность о создании на планете условий для работы Машины была получена.

Репродуктивные органы Чатварима перевезли на Благословенную Землю. Оплодотворить женщин Песочницы в клиниках не удалось. И тогда Чатварим решил создать религию. Там, где наука оказывалась бессильной, молитвенный экстаз творил чудеса. Тонны воды, прокачанные через губчатые репродуктивные органы Машины, насыщались подвижными клетками-сперматозоидами и собирались в Купель. Миллионы женщин прошли через ритуальное омовение в Купели храма Матерей, но лишь немногие из них смогли зачать Сияющего Сына…