Анна Егоровна меня спасла. Она, правда, леденеет от злости, когда ей об этом говорят. Мою мать она выставила из своей квартиры вместе с подарками. Представляете, мать явилась к докторше и стала называть ее «благодетельницей»! Да еще совать ей отрез на пальто! С Анной Егоровной шутки плохи, точно вам говорю. Когда ей в райкоме не поверили насчет пришельцев, она подняла такую бучу, что секретарь райкома все-таки приказал послать в Щекино вертолет. Тот, который видел Степка, проезжая к телескопу. На вертолете прилетели райвоенком и седой начальник — Титов его фамилия, — чтобы разобраться на месте и доложить. Понятное дело, пришельцы подсадили к седому Линию восемнадцать и к майору тоже подсадили «копию», и они доложили, что в Щекине все в порядке, а докторшу надо отправить в сумасшедший дом, чтобы не устраивала паники.
Что было в следующие полтора часа, Анна Егоровна не рассказывает, но я себе представляю, как ей было худо и как она честила меня за бластер. Ведь если бы она показала в райкоме оружие пришельцев, ей сразу бы поверили... В общем, через полтора часа позвонили уже из обкома партии и приказали доставить Анну Егоровну в областной центр, потому что за это время Вячеслав Борисович Портнов сумел включить радиостанцию телескопа и передать радиограмму прямо в Москву. И Москва приказала действовать решительно.
Щекино стали окружать парашютной дивизией, вылетел вертолет с полковником Ганиным. Уже не для разведки, а с предупреждением об атомной атаке. Это была настоящая военная хитрость. На самом-то деле решили вести наступление на бронированных машинах и никого не подпускать к машинам. Теснить пришельцев, не давать им передвигаться по городу и по дорогам, загонять в укрытие, пока ученые не найдут способа обезвредить «посредники». Ведь чтобы захватить нового человека, пришелец должен подобраться к нему вплотную. А сквозь броню «посредники» не могли действовать даже на самом малом расстоянии. Помните, для того чтобы захватить Сурена Давидовича, гитарист присунул зеленую коробку к замочной скважине в двери подвала? Там дверь обита тонким железом, и то пришлось к замочной скважине, а на танках броня толстая, так что парашютистам угрожали только лучеметы. Ну, это уж на войне так на войне...
Полковник Ганин об этом плане ничего не знал. Ему сказали совершенно определенно: «Посылаем вас на смерть. Если противник вас задержит и не выполнит условий ультиматума, мы будем вынуждены атаковать ядерным оружием». Это было жестоко, но другого выхода у нашего командования не было. Знай Ганин, что угрозу не собираются привести в исполнение, то и пришельцы бы узнали это очень скоро, подсадив в парламентера «копию». А так он, превратившись в Линию восемь, с полным убеждением оповестил пришельцев о предстоящей атомной атаке.
Дальше понятно. Пришельцам вовсе не улыбалась перспектива атомного нападения. Кстати, им в Щекине уже нечего было делать — сквозь танковое кольцо без потерь не прорвешься. И они задумали свою хитрость. Сделать вид, что уходят насовсем, но прежде навести основные силы прямо на столицы великих держав.
Для этого пришельцы должны были ровно в восемь часов вечера послать сигнал с радиотелескопа. Почему это не удалось, вы знаете.
Ну вот, я написал про все, как оно было. Довольно скучное занятие — писать. Скучнее, чем решать задачки по алгебре. Но Степка, который сам ничего не написал, а только мешался — здесь я напутал, тут забыл, — Степка говорит, что надо еще написать о наших разговорах с профессором Быстровым и полковником Паниным.
Профессор вернулся из Москвы и навестил меня в больнице. Мы со Степаном тут же спросили его: зачем пришельцы устроили себе мороку с нашим телескопом? Своего передатчика привезти не могли, что ли? Профессор сказал, что могли, конечно, да все дело в антенне. При самой могучей технике антенна для дальней космической связи будет все равно большая и тяжелая, а захватчикам приходилось экономить на каждом грамме веса корабля. При необходимости они могли вооружиться такой антенной. А если до сих пор не было такой необходимости? Если в космосе им попадались до сих пор планеты, вообще не способные к защите? Взять хоть нашу Землю: по чистой случайности пришельцы наткнулись на нее в двадцатом веке. Всего лишь семьдесят — восемьдесят лет назад они совершенно спокойно сели бы в любом месте, не боясь ни танков, ни самолетов, ни атомных бомб, ни наблюдения со спутников. Тогда Земля была беззащитной, и разведочный корабль мог без спешки вернуться к армаде и привести ее с собой.
Профессор сказал, что пришельцы еще за миллионы километров должны были поймать волны земных радиопередатчиков и догадаться, что на Земле — развитая техническая цивилизация. Возможно, способная на самозащиту. Поэтому они сначала послали к Земле автоматические разведчики, «летающие блюдца» например. Автоматы вернулись и доложили, что на голубой планете живет много миллионов разумных существ, контролирующих ближний район космоса. Что на Земле есть гигантские антенны, работающие на таких-то волнах и способные передавать направленные сигналы. Что в некоторых местах разумные существа селятся гуще, а в других почему-то реже; и в одном малонаселенном месте стоит прекрасная большая антенна.
Автоматы наверняка вызнали еще какие-то подробности. Засекли все искусственные спутники, летающие вокруг Земли. По словам профессора, разведочный корабль сел как раз тогда, когда ни одного из известных ему спутников не было поблизости. Но самого важного автоматы просто не могли выяснить с воздуха. Уровень земной военной техники остался неизвестным для пришельцев. И они приняли очень разумный и осторожный план действий: послали маленький разведочный корабль, чтобы до высадки главных сил уточнить все детали. И для пущей осторожности решили не возвращать корабль десантников к большой армаде, а передать сведения разведки при помощи радиотелескопа, щекинского радиотелескопа, затерянного среди лесов и полей...
План-то был хорош, но Земля оказалась для пришельцев настоящей шкатулкой с сюрпризами. Профессор Быстрое думает, что уже разделение людей по профессиям спутало все карты — ведь пришельцы узнавали только то, что хранили в своей памяти люди, к которым подсаживались «копии». Скажем, после пересадки первой же «копии» в монтера Киселева, они получили кое-какие сведения о водородных бомбах, танковых войсках и так далее. Но подробности, подробности! Нет подробностей... Киселев всего только монтер, а не генерал и не политик. Еще человек, еще, еще!.. И все впустую. В Щекине не нашлось ни одного профессионального военного, только отставные, как Сур и Рубченко. Так что пришельцы потеряли довольно много драгоценного времени, пока им удалось заполучить первого военного специалиста, того майора, что прилетел вместе с Титовым на вертолете. Но тогда они уже столкнулись с очередным сюрпризом, третьим по счету, считая вторым ядерное оружие. Они узнали, что детский, развивающийся мозг не принимает «копию». Профессор сказал, что, судя по разговору в подвале, космические захватчики еще не видывали такого. Наверно, на других планетах детеныши разумных существ родятся прямо с готовым мозгом. «Или не родятся», — добавил профессор, и мы — Сур, Анна Егоровна, Степка и я — не поняли, что он хотел сказать.
Что значит — не родятся?
— Например, почкуются, как наши земные кишечнополостные, — сказал профессор. — Скажем, пришельцы так и размножаются...
— Ого! Есть такие сведения? Откуда? — удивилась Анна Егоровна.
Профессор покивал своей черной шапочкой: «Есть». И повел речь о том, что оказалось для пришельцев четвертой неожиданностью.
Степка успел мне наговорить о Мите Благоволине — еще бы! Восхищался, как Митя «во все проник, что твой рентген», и бегал в общежитие, пытался в городе узнать о Благоволине, — впустую. Комната была заперта, никто ничего не знал. Митя исчез, как сквозь землю провалился. И только сейчас, много дней спустя, мы узнали о его судьбе.
Митю нашли в его комнате. Он лежал на полу — как был, в трусах, — и страшно бредил. Кричал, что он «второй пилот» и это тело ему не подходит. И его сразу подхватили — и в самолет, и в Москву! Если, он — второй пилот да еще тело не подходит, то не иначе как в нем забыли десантника... Быстрова тоже повезли в Москву, как специалиста по пришельцам. И только там уже поняли, что десантнику незачем было бы притворяться больным и кричать про неподходящее тело. Забытый пришелец постарался бы раствориться среди людей и разведать, как лучше устроить вторую попытку вторжения. Попросту Благоволин заболел той же нервной болезнью, что и я. Когда врачи подлечили его и разрешили говорить, Митя рассказал вот что...