Видок у девушки был откровенно неважным, и только полная идиотка ничего не поймет.
Егор, до этого явно полулежавший на скамье, вскинулся нам навстречу, но, рассмотрев, скуксился. А меня от уже его вида немного переклинило то ли от злости, то ли похлеще -- от настоящей ярости.
- Эй! Огурец, что ты творишь?!
- А твое какое дело? - не менее "любезно" откликнулся парень, стирая ладонью помаду с губ и прикрывая другой быстро краснеющие царапины на щеке.
- Прямое, идиот. - Я продолжала злиться, и с каждой секундой, потраченной на рассматривание потрепанного, лохматого Егора, злость накатывала все сильней.
Парень попытался усмехнулся, но перекосился, так что получилась улыбка кривой на одну щеку, и далеко не презрительной, ехидной, или какой там он ее хотел сделать. Уж скорее потерянной. Но она очень хорошо передавала злость своего хозяина.
- Может, просвятишь, мамочка?
Очень сильно захотелось впервые его ударить, от души. Невыносимо. Еще одна, самая малюсенькая фраза, еще одна ухмылка, чуть дольше бы продолжились наши гляделки с выражениями обжигающей злости на грани с ненавистью - и я бы точно съездила по Егоровой роже. Спасла положение всеми позабытая Окса. Как же я удивилась, когда услышала ее голос рядом с ухом...
- Знаете, я, пожалуй, пойду...
Оглянулась, заметив, что Егор встрепенулся и часто заморгал, став еще растерянней, чем раньше.
- С чего вдруг? Разве ты не хотела вот этого насильника малолетнего? Не волнуйся, я его подержу.
- Эй! - включился в разговор парень, приподымаясь с еще более растерянным, но злым видком. - Что за бред? Я не хочу!
И получил затрещину маде ин меня. Не удержалась, а руки были так близко...
- Это тебе за то, что пытался сделать, олух.
А вот второй раз ее перехватили у запястья, отвели в сторону.
- Хватит меня бить. Права не имеешь, поняла?
- Вот как?
- Именно. Ты мне мать, что ли, чтобы права качать?
- Разве? А до этого ты назвал меня своей мамочкой. Как же так?
И тут мне приспичило оглянуться. Наверное, хотела искать поддержки у... уже не важно. Приятельницы не было ни позади, ни сбоку, ни за кустами. И даже если прислушаться, шорохов и шагов слышно не было.
- Окса? Ксень! - крикнула в темноту. Понятное дело - никто не откликнулся. Осела на поручень скамьи. - Ушла.
Повернулась к Огурцу, растерявшему изрядную долю термоядерности, заглянула в разноцветные глаза, подняла руку.. и махнула ей, попутно еще содрогнувшись. Зябко передернулась и жалобно предложила:
- Пошли, что ли, домой?
Злость, как ни странно, унес порыв прохладного ветра и похоже что всю.
- Пошли, - эхом поддержал непривычно задумчивый, а может, даже инфантильный Огурец. - Родителей нет, - добавил, зачем-то, погодя.
- Пф-ф, насмешил. Я тебе что, девушка, чтобы с родителями бояться встретиться?
- Да уж, кем ты только сегодня не пыталась побывать... - вновь поработал эхом Егор, поднимаясь.
- Что?
- Ничего, пошли. Дорогу помнишь?
Спрыгнула следом и в два шага догнала притормозившего друга.
- Я не настолько старая, - оскорбилась.
Наверное, это бы рано или поздно произошло - разбор полетов на повышенных тонах и со взаимным... нетерпением. Мы чуть не подрались. А могло быть хуже, произойди это позже и при других обстоятельствах. Или лучше, но... но было бы уже не то. Взаимная вспышка перевернула что-то неуловимое, чему трудно дать объяснение. Что-то, что отдаляло нас, даже после прогулки. А теперь, после, мы определенно сблизились, и теперь понимали друг друга с полуслова. Пусть и не всегда. И в непривычно - для меня - маленькой кухоньке Кузнецовых царила ну прямо идиллия и тишина, нарушаемая редким хлюпаньем и моими умиротворенными вздохами. У Кузнецовых дома на редкость вкусный чай и теплый, мохнатый плед.
Громко поставила чашку на стол, привлекая внимания сидящего напротив.
- Ну и зачем? Ты хоть понял, что наделал?
Закуталась плотнее под хмурым взглядом Огурца, продолжая испытующе смотреть на него.
Другая кружка присоединилась к своей соседке.
- А что я такого наделал? Ничего, за что на меня можно орать! - Отвернулся и вот так буркнул: - Она сама хотела.
Вот мы и подобрались к сути.
- И с чего такие выводы, кэп?
- А нафиг сиськами ко мне так прижиматься? - мгновенно вспыхнул Егор. - Тем более, с таким вырезом. По руке гладить и целовать при этом.
Попыталась вспомнить внешность выбежавшей из кустов, то кроме лица что-то ничего не вспоминалось.
- Только не говори, - выдавила, пряча половину лица в пледе. Ну не надо, чтобы он видел мою улыбку. Итак едва смех сдерживаю, - что она у тебя... первая?
- Вот не надо меня совсем за ребенка принимать, - раздраженно отозвался Огурец. - Мне не тринадцать.
- О-о-о, открываются подробности из жизни моего Огурца?
Все же друг уловил насмешку и помрачнел.
- Попугаиха. Пьяная.
- Ничего подобного! - возмутилась, прислушиваюсь к своему организму. И удовлетворенно заметила что права. Только мой восклик Егор определенно не так понял. Он мотнул в сторону коридора.
- В зеркало глянь.
Рядом с ним я никогда не заморачивалась собственной внешностью - зачем? Мне просто стало интересно, неужели все настолько плохо? Скосила глаза на холодильник - стальной, отражение мутное, но есть. И поняла, почему я именно попугай. Правая половина челки, не в пример короче остальных прядей, стояла торчком. И не приглаживалась, ну ни в какую. Так что махнула на нее, и развернулась обратно.
- И нисколько не пьяная, от двух банок коктейля в моем возрасте не пьянеют.
Егор подпер щеку рукой.
- Что ты так кичишься своим возрастом? То же мне, нашлась умудренная годами дама. Тебе сейчас вряд ли больше двадцати, а значит недалеко от меня ушла.
- Двадцать три, вообще-то, - ворчливо поправила. И сразу подумала что веду себя как старуха. - А тебе всего семнадцать. Все, не пыхти, тебе это не идет. Вернемся к другому.
На это Егорушка застонал и обхватил голову руками.
- О, хватит!
- Значит, не первая? - дотошно уточнила. - А тогда что ты так разнервничался?
- Потому что вот такая - первая.
- Такая? - не сообразила. Это он ее хвалит, или наоброт?
- Такая трепетная идеалистка со странными мозгами. То сама невинность, я порой даже дотронуться до нее боюсь, спугнуть. То, блин, как... намеки делает, а потом бежит в слезах.
Не озвученное слово снова вызвало приступ смеха. Сегодня определенно какой-то веселый день выходит.
- О-о-о, мой страдающий друг, это просто женская психология.
Егор поднял глаза, опустил их, сцепил руки на затылке.
- Все бабы - стервы, все беды от баб, - глухо прозвучало.
- Эй-эй, я вообще-то тоже... женщина.
Егор смерил меня таким взглядом, будто в высказывании моем очень крупно сомневался. Взаимно. Я в нем тоже не видела мужчину, так что грех обижаться на правду.
Сполоснув кружки, поставила их в шкаф и удивилась, что в этом доме многое осталось прежним. Ну, разве что ремонт есть в зале, куда мы и отправились.
- Она тебе нравится?
Огурец неуверенно мотнул головой, то ли да, то ли нет. Откинулся назад, раскинув руки в разные стороны. Страдалец мой, старающийся быть мужественным.
Скинула одну из его рук и тоже прислонилась к спинке дивана.
- Тогда нужно что-то делать. И больше не лажаться, как сегодня.
Егор скривился.
- Если она нормально будет себя вести - лажать не буду.
- Не переводи стрелки. Ты виноват. С чего вдруг в твою башку пришла мысль, что на тебя хочет? Девушки, мой дорогой, могут просто обнимать, без всякой задней мысли. А что насчет сисек, как ты выразился, то тут уж ничего не поделаешь. Мы их втягивать не умеем, - маленький смешок.