Когда по просьбе Пифии верх экипажа был опущен, она смогла еще лучше разглядеть окрестности.

Как она и ожидала, Валтарния оказалась менее развита, чем Черногория. Отдельные местности были не заселены.

В долинах среди высокой травы росли дикие цветы. В других балканских странах земля по берегам рек обязательно была бы возделана и крестьяне в своих национальных костюмах трудились бы на ней от рассвета до заката.

Они проезжали мимо маленьких деревень, дома которых казались заброшенными. Дети махали им вслед и страшно радовались, увидев солдат. Но Пифии они казались слишком худыми и не такими розовощекими, какими бы должны были быть.

Однако она ничего не сказала. Она знала, что майор Данило наблюдает за ней. Жена посла, которая плохо спала ночью, дремала на заднем сиденье.

Наконец, в четыре часа дня они въехали в предместья столицы. Издалека Пифия заметила, что город окружен древней стеной.

Когда они приблизились к огромным воротам, она увидела массу людей, приветствовавших ее.

— Они будут рады, если вы поблагодарите их на их родном языке! — проговорил, наклонившись к ней, майор Данило, которому показалось, что Пифия напугана.

Пифия улыбнулась ему:

— Я как раз об этом думала.

— Вы будете сенсацией! — уверил он.

Экипаж остановился точно напротив помоста, на котором стояло с десяток важного вида людей.

Все они были уже немолоды, и Пифия догадалась, что среди них должен находиться премьер-министр.

Не дожидаясь ее ответа, премьер-министр представил ее другим членам кабинета, стоявшим на помосте.

— Речей здесь не будет, — обратился он по завершении церемонии к послу, — поскольку его величество ожидает ее высочество во дворце, и важно, чтобы она не опоздала.

— Я понимаю, — сказал посол. Премьер-министр, видимо, ожидал, что произнесенные на его родном языке слова будут переведены Пифии.

Посол взглянул на нее.

Девушка встала рядом с премьер-министром.

Теперь окружавшая помост толпа могла ее хорошо разглядеть, и ясным, сильным голосом Пифия произнесла на языке Валтарнии:

— Я хочу поблагодарить вас, премьер-министр, и всех, кто собрался здесь, за приветствие. Я уверена, что когда узнаю Валтарнию так же хорошо, как вы, то полюблю эту прекрасную, приветливую страну!

Когда она кончила говорить, все в изумлении молчали. Затем толпа разразилась радостными криками.

— Очень любезно и умно со стороны вашего высочества заговорить на нашем родном языке, — заметил премьер-министр.

— У меня был хороший учитель — майор Данило, — ответила Пифия.

Она понимала, что премьер-министр и другие присутствующие решили, что она выучила речь наизусть.

Она и в самом деле говорила несколько скованно, поскольку думала, что было бы ошибкой обнаружить сейчас, как бегло она говорит на их языке.

Поэтому она попрощалась с членами кабинета и направилась к экипажу.

Теперь посол сидел рядом с ней, а его жена напротив, с майором Данило.

По дороге в город Пифия заметила несколько британских флагов, которые трепетали на ветру рядом с оранжево-бело-зелеными флагами Валтарнии.

Улицы были полны народа.

Снова Пифия обнаружила, что люди одеты не так хорошо, как в столицах других балканских стран. Она отметила, что многие дома нуждаются в ремонте. Церкви следовало покрасить, а в главном соборе виднелись разбитые окна.

— Вся страна так бедна? — спросила она посла.

— Несмотря на то что многие землевладельцы-аристократы очень богаты, — это так, — ответил тот. — В городах нет новых отраслей промышленности, что, к несчастью, означает большое количество безработных.

— Я давно хотела спросить, — сказала Пифия, — каковы природные ресурсы страны. Есть ли здесь минералы?

— Довольно много, — ответил посол, — но местонахождения их не разрабатываются, и, как вы видели по дороге, огромные плодородные участки земли не возделываются.

Пока они говорили, Пифия махала рукой приветствовавшим ее горожанам.

Толпа отхлынула, удовлетворенная новым необычным зрелищем будущей королевы.

Процессия, в сопровождении солдат и присоединившихся к ним у городских ворот других военных, была очень живописной.

Неожиданно Пифия увидела возвышающийся на горе дворец.

Солнце освещало его. Он был белым и сиял, как драгоценный камень, среди зелени деревьев. Королевский флаг реял на ветру.

Лошади начали взбираться на гору.

Пифия заметила два действующих фонтана. Парк вокруг дворца пестрел великолепными цветами. Везде рос гибискус, и ползучая герань покрывала стены террас. Лошади остановились в самом низу длинной лестницы.

Пифия почувствовала, что сердце ее сжалось. Сейчас она увидит человека, который станет ее мужем.

День близился к вечеру, когда король с неохотой проговорил:

— Кажется, мне пора пойти переодеться, чтобы встретить эту проклятую женщину!

Он говорил по-французски.

Графиня Наташа поднялась с кушетки. На ней был почти прозрачный пеньюар, скорее обнаруживающий, чем скрывающий ее фигуру.

Ее шею обвивало изумрудное ожерелье, только что подаренное королем.

— Бедняжка! — откликнулась она. — Я знаю, как это тяжко для тебя, но я буду рядом, и пока мы вместе, как сейчас, что может значить какая-то толстая, скучная англичанка?

— Я не хочу жениться! — с раздражением произнес король.

— Я знаю, — прошептала графиня, — и все эти разговоры твоего премьер-министра имеют лишь одну цель: испугать тебя и заставить дать им королеву, которая бы слушала все эти бесконечные жалобы.

— Как ты думаешь, твоя страна сможет завоевать нас? — спросил король.

Графиня засмеялась, и ее смех прозвучал как звон колокольчиков.

— Нет, конечно, нет! К чему России, которая и так огромна, новые земли? Твои министры сделали из нее страшилище, чтобы пугать маленького мальчика!

С этими словами она обвила руками шею короля и прижалась губами к его губам.

Он обнял ее, чувствуя тепло и мягкость ее тела.

Но когда ее губы стали более жадными, он отстранил ее.

— Не соблазняй меня, Наташа! — сказал он. — Я и так устал.

— Я не верю, — ответила графиня. — Я не знаю никого, кто был бы силен и пылок, как ты! Ах, мой дорогой, почему ты должен уйти?

Она попыталась снова обнять его, но король направился к двери.

Она тихонько вскрикнула:

— Когда я снова тебя увижу?

Его глаза сверкнули.

— Я думаю, уже через несколько часов я обнаружу, что она невыносима.

Графиня рассмеялась.

Но когда она вновь протянула к нему руки, как будто приглашая сжать ее в объятиях, он вышел.

Из крыла, предназначенного для гостей, король направился в главное здание дворца, и этот путь оказался довольно долгим.

Он проходил мимо часовых, камергеров и адъютантов, которые спешили по своим делам.

Он не замечал, что их взгляды говорят о том, что они знают, откуда возвращается их король. Иногда на их губах появлялась усмешка.

Все во дворце судачили об увлечении короля русской графиней. Им, однако, приходилось признать, что, хотя тот союз не был счастливым, молодого монарха можно было понять.

Во всем дворце не было человека, не знавшего, что графиня Наташа Зарлински — воплощение чувственной эротики. Каждое ее слово, каждое движение было призвано обратить на нее внимание любого мужчины, оказывавшегося рядом.

Она была красива истинно русской красотой. У нее были темные волосы с голубоватым отливом и слегка раскосые зеленые глаза. Ее сияющая белая кожа напоминала снег на горных вершинах.

Все придворные понимали увлечение короля. В то же время он пренебрегал своими обязанностями по отношению к стране, и об этом знала вся Валтарния.

Когда он шел по коридорам, не возникало сомнений, что это король.

Его красивое лицо и квадратные плечи отражались в зеркалах с резными рамами, висевших на стенах.

Когда наконец он добрался до своих покоев, слуга уже ждал его.

На спинке стула висел его белый мундир с медалями и украшениями, в котором он собирался принять будущую королеву Валтарнии.