Глядя в одну сторону, чтобы отвлечь ее, он схватил пистолет. Она задохнулась и отстранилась, становясь еще бледнее.

Он испытал желание схватить ее, прижать бесполезный пистолет к ее пышной груди и потребовать поцелуй, которым угрожал. Почувствовав отвращение, он рявкнул:

– Убирайтесь.

Она смотрела на него, часто дыша.

– Вы отклоняете мое предложение?

Он хотел сказать «да», но тот же самый порыв, что толкнул его за игорные столы, управлял сейчас им.

– Нет. Вы купили шесть недель моей жизни, миссис Селестин. Я принимаю ваши условия. Однако, мне нужен аванс из вторых десяти тысяч, раз я должен устроить спектакль, достойный вас. Ведь у меня в кармане ни гроша.

Получив то, что хотела, она сделала попытку вести себя по-прежнему, но не смогла скрыть свой страх. Не глупая женщина.

– Я внесу для вас одиннадцать тысяч в банк Перри, – сказала она, в ее голосе слышалась легкая паника. – Тысяча это аванс, остальное при полном расчете. Устраивайте свои дела, милорд, и отдохните ночью. Официально мы можем встретиться завтра на балу герцогини Йоувил. У вас есть приглашение?

Он взглянул на грязную груду карточек и конвертов на столе.

– Вероятно. Даже пропащий лорд – все еще лорд.

Она тоже посмотрела на эту груду, внезапно поджав губы. Что это? Мощное желание навести порядок? Действительно ли она любит всюду совать свой нос и руководить? Он почти установил границы их сделки, особенно в той части, где она не вмешивается в его дела, но зачем обманывать себя? Он зашел так далеко и при необходимости пойдет еще далее.

Он продался бы ей в любом случае, все равно, что она хотела за девять тысяч наличными, и начал все с новыми силами. Как бы то ни было, она не должна узнать о его мыслях.

– Это все, миссис Селестин? – спросил он скучающим тоном, все еще держа пистолет в руке.

Она слегка дернулась, кивнула, и, поколебавшись, словно желая еще что-то сказать, быстро вышла из комнаты.

Мария на мгновение остановилась на лестничной площадке, ощущая слабую дрожь во всем теле. Афина, она чуть не опоздала. Еще несколько секунд и…! А потом она направила на него его же пистолет, угрожая убийством.

Она прижала к губам руку в перчатке. Бывает ли более абсурдная ситуация? До этого она и пистолета в руках не держала, а потом он бросил ей вызов, словно действительно хотел быть убитым! А ведь он такой молодой, многообещающий. Было ли стремление к самоуничтожению слишком сильным, чтобы его искоренить?

А потом он забрал у нее оружие. Так легко. Хотя этого нужно было ожидать от человека, известного как Демон Вандеймен. Она могла предполагать, что его не цивилизованность так или иначе себя проявит. Он выжил в долгой и кровавой войне. Конечно, он не безобиден!

Она поспешила выйти из дома. Ливрейный лакей подскочил, открывая дверь экипажа и помогая ей сесть рядом с тетей.

Харриетт Кумбс, округлая лицом и телом, хоть и веселая по своей природе, прекрасно знала, когда стоит волноваться. Как и Мария, она была вдовой, но насладилась тридцатью годами счастливого брака вместо десяти лет противоречивых благодеяний. У нее было трое детей, выросших в мире, а у Марии не было ни одного.

Иногда Мария чувствовала, что кроме богатства, у нее ничего нет. Нет, не правильно. У нее есть тетя Харриетт.

– Домой, – сказала она, и как только лакей закрыл дверь, карета начала удаляться от самой трудной вещи, которую она сделала в своей жизни.

– Ну и? – спросила Харриетт.

– Я почти опоздала! Он… Никто не открывал дверь. Шестое чувство заставило меня войти, а он… В руке у него был пистолет, и он приготовился выстрелить!

– Моя душа! Ты пообещала ему денег, дорогая? Теперь он изменится?

– Да, но… – Все было сделано в спешке, импульсивно, и теперь пришла реакция.

– Харриет, он так ужасно выглядел. Измученный. Одежда растрепана. В комнате страшно пахнет вином, а сам он пьян. Я собиралась притвориться, что эти деньги старый неофициальный долг, но поняла, что не смогу. Тогда бы он проиграл их уже завтра!

– И что ты сделала?

Мария прикусила губу, не желая даже воплощать свой смехотворный план в слова.

– Я… Я купила его. На шесть недель. В течение этого времени лорд Вандеймен должен притворяться увлеченным мной, и безупречно себя вести, как мой сопровождающий и будущий муж.

Глаза Харриетт расширились, но она сказала:

– Очень умно, дорогая! Если у него вообще есть честь, он должен будет хорошо себя вести, а это может дать ему шанс измениться.

– Думаешь, сработает?

Харриетт погладила ее по руке.

– Ты сделала все, что смогла, милая. Но все же пойдут слухи.

– О! Я буду выглядеть как…

– Вдова, захотевшая нежного мяска.

– Скорее, чувственная прожигательница жизни. Люди будут принимать меня за полную дурочку. Или хищную гарпию. Харриетт, он на восемь лет моложе меня!

– Я была на восемь лет моложе Седрика.

– Это не то же самое. – Мария глубоко вздохнула. – И все же, я должна сделать это. Морис обманул его отца. Уничтожил и подтолкнул к самоубийству. Я должна исправить это, любой ценой.

Она откинула голову на атласные подушки.

– Я упоминала, что он красив? Бледно-золотистые волосы. Классические черты. Прекрасные губы, словно высеченные из мрамора. Правда, все слегка попорчено и в шрамах после той безумной жизни, которую он вел. Но, тем не менее, лорд Вандеймен – самый красивый молодой человек, с которым я когда-либо сталкивалась.

И свет подумает, что она из-за него превратилась в дурочку.

Харриетт сжала ее руку.

– Не волнуйся, дорогая. Пока ты будешь удерживать его от необдуманных поступков, я наведу справки о подходящей для него молодой леди, с сильным характером и щедрым приданым.

Мария улыбнулась.

– Спасибо. Не знаю, что бы я без тебя делала.

Она твердо проигнорировала предательское недовольство этим планом.

Глава 2

Ван проснулся от настойчивого боя часов. Черт побери, он словно плыл в тумане или дремоте. Он уронил голову на руки. Вино и бессонная ночь подарили ему дразнящую мечту. Двадцать тысяч фунтов. Если только все это правда.

Он внезапно осмотрел комнату. Это был сон?

Его пистолет все еще лежал на столе, но ведь он забрал его у нее и положил туда. Очень кстати она не оставила ни платка, ни хрустального башмачка.

Золотая Лилия. Могла ли его фантазия на самом деле вызвать в воображении столь необыкновенную женщину из плоти и крови? Те длинные, элегантные изгибы и гладкий овал лица. Та сливочная кожа, которая так утонченно вспыхивала, в то время как другая женщина раскраснелась бы как свёкла, или побледнела со страху как воск.

Ад. Он сознательно напугал ее!

Но не бывает таких безумцев, которые предлагают двадцать тысяч фунтов просто так. Должно быть, это всего лишь сон.

Но что, если?…

Он попытался отсеять реальность от фантазии, когда кто-то нерешительно постучал в дверь. Его сердце внезапно заколотилось. Что, если она вернулась, став более осторожной?

– Да?

Дверь заскрипела, открываясь, и его камердинер Нунс осмотрелся вокруг. Его бывший камердинер.

Разочарование охватило его холодом.

– Что, черт возьми, ты здесь делаешь?

Иссохший Нунс неуверенно улыбнулся.

– Прошу прощения, милорд, я ушел, как вы приказывали. Но потом я задумался о том, как вы справитесь со всем один. Вы же знаете, что не ладите с одеждой, милорд. Я был бы более чем счастлив побыть с вами, пока все снова не придет в порядок. И потом остаться насовсем, – добавил он торопливо. – Прошу прощения у вашей светлости…

Ван закрыл глаза. Если бы пистолет сработал, то бедный Нунс вернулся бы, и нашел его тело, и это после того, как он специально уволил его, чтобы избежать этого.

Или нет. Есть еще миссис Селестин. Плохой план, Ван. Очень плохой. Нужно было, по крайней мере, запереть дверь.

Он открыл глаза, чтобы увидеть, как обветренные морщины на лице Нунса сморщились еще сильнее. Он думал, что Ван снова уволит его.