— Благодарю, — сказал Гектор и вышел.

Эмили встала с пола.

— Что это за дело? — спросила она.

— Я шпионю для Гектора. — Кайл принялся танцевать вокруг нее. — Он предполагает, что Джилли делится с тобой, а ты будешь рассказывать мне.

— Значит, ты шпион.

— Да. Он хочет знать, каковы его шансы в этих скачках. Так каковы его шансы?

— Я не могу пересказывать тебе то, что Джилли доверяет мне.

— Можешь, можешь. Потому что я не собираюсь говорить Гектору правду.

— Это неплохая идея. Она хочет удержать их обоих.

— Обоих?

— Да. И Гектора и Бобби.

— Ничего себе проблема. Эмили, все эти люди просто сумасшедшие. Они не только сумасшедшие, но они еще все время тусуются в твоем доме. Мы должны, Эм, избавиться от этих людей. Или ты должна прийти ко мне.

— У тебя там всякие насекомые.

— Они хорошо отзываются о тебе.

— Кроме того, у тебя там мышиный заповедник. Я не хочу идти к тебе.

Он принялся ласкать ее ухо.

— Что ты там бормочешь?

— В таком случае, давай уедем куда-нибудь на ночь. Сегодня же, после моего выступления "У Дока". Мы можем поехать на побережье, снять там комнату, погулять по пляжу.

Эмили потребовалось всего три секунды, чтобы принять решение.

— Ладно.

Ее неожиданная капитуляция поразила его.

— Ты говоришь "ладно"?

— Да, я возьму свой купальник. Хотя лучше, если я его не буду брать. Значит, сегодня вечером, — несколько неуверенно сказала она.

— Сегодня вечером, — повторил он и поцеловал ее.

— Сегодня вечером не получится, — заявила Джейд.

— Почему? Мой покупатель готов. Она давно ждет возможности приобрести эту картину. Подлинный Эль Греко не попадается каждый день. Мы договорились с ней на сегодняшний вечер.

— У меня возникли кое-какие проблемы.

— Вы хотите делать бизнес или нет?

— Сегодня будет трудновато встретиться, — ослабила сопротивление Джейд. — Картина в безопасном месте, но мне еще нужно кое о чем договориться.

— У меня деньги с собой. Покупатель хочет приехать вместе со мной. Мы готовы встретиться с вами в любом месте, которое вы назовете, и поехать туда, где находится картина.

— Ладно, — прекратила сопротивление Джейд. — Я буду ждать вас у дома 7-11 на Ривер-стрит — это главная улица в Кингз Ривер. Ровно в час ночи.

Она повесила трубку.

Ева тут же позвонила Делии.

— Делия? Я нашла след картины.

Делия села в постели и столкнула с себя Феликса.

— Каким образом?

— У меня много связей. У тебя деньги готовы?

— Да.

— Отлично, потому что я собираюсь после этого устроить себе долгий отдых в какой-нибудь слаборазвитой стране.

— Я вот думаю, — говорила Делия в то время, как язык Феликса настойчиво ласкал ее соски, — что человек, у которого сейчас картина, не тот ли, кто украл ее у Олдена.

— Как это может быть? — удивилась Ева. — Какими нервами должен обладать человек, чтобы продавать краденую вещь ее владельцам? Увидимся сегодня, как только я проверю Гордона.

— Ты будешь сидеть в тюрьме, — пообещал Гордон Еве. — Я займусь этим сам, а ты знаешь, каким я бываю, когда какая-то мысль западает мне в голову. Я собирался аннулировать наш брачный контракт. Все, что я имею, перешло бы к тебе. Если бы ты только немного подождала.

— Заткнись, — устало бросила Ева. Это была идея Делии запереть Гордона в складе на пристани, но все хлопоты по его пребыванию там достались Еве. Прежде всего ей пришлось засунуть ему в рот кляп, но Гордон симулировал сердечный приступ и перепугал ее. В его возрасте — она не была уверена, — или он замечательный актер, или с дьявольским упорством добивается того, чтобы ее обвинили в убийстве. Она хорошо его знала. Единственная причина оставлять ему кляп во рту заключалась в том, что Гордон, не переставая, говорил о новых друзьях Евы, которые сидят в тюрьме и с нетерпением ждут туда ее прибытия. Ева готова была убить его, если он не замолчит.

— Я не хочу слышать больше ни слова. Мне предстоит дальняя дорога в Богом забытый Кингз Ривер.

— Похищение людей является преступлением, которое карается федеральным законом, — продолжал он. — Даже если я не умру в этой набитой крысами дыре, ты, Ева, попадешь в тюрьму за похищение старого беззащитного человека. Присяжные поймут это.

— Еще одно слово и я…

Он улыбнулся.

— Ты ничего не сделаешь. Если не хочешь быть обвиненной в убийстве. Я тебя достал, Ева. Тебе надо молить Бога, чтобы я не простудился. Пожилые люди подвержены легочным заболеваниям. Может, тебе лучше убить меня сейчас.

Ее охватила такая ярость, что она понимала, что в следующую секунду сломает ему шею. Она засунула ему кляп в рот, затянула веревку потуже и вышла на воздух, чтобы остыть, прежде чем сесть за руль и ехать.

Гордон остался в одиночестве. Слышно было только, как скребутся крысы. Он пытался опустить голову пониже, чтобы дотянуться связанными руками до кляпа, но безуспешно.

— Ты думаешь, что я сошла с ума? — услышал он чей-то голос.

Гордон поднял голову и увидел двух проституток.

— Нет, — сказала одна из них, — я видела, как эта хорошо одетая дама приходила сюда и выходила отсюда. Она здесь прячет туалеты. Это точно. — Ее взгляд упал на Гордона. — Правильно я говорю?

Он кивнул, все еще пытаясь дотянуться до кляпа.

— Уйдем отсюда, — сказала вторая проститутка.

Гордон дернул руками, стараясь обратить их внимание на свои часы "Ролекс". Проститутка подошла поближе. Ей хотелось заполучить эти часы, но она не хотела возиться с ним. Он дергал руками, показывая на часы.

— Развяжем его, — предложила вторая.

— Ты сошла с ума!

— Я знала, что ты так скажешь. Все равно тебе придется развязать его. А иначе как ты снимешь с него часы? И надо вытащить кляп, чтобы он мог сказать, где она прячет свои туалеты.

— Ты только не кричи, — тихо сказала Гордону проститутка. — У меня есть нож.

Она вынула кляп.

Гордон прочистил горло.

— Ладно, — объявила проститутка, — ты хочешь что-то сказать, говори, но только тихо и спокойно.

— Добрый день, леди, — сказал Гордон. — Не хотите ли вы заработать по тысяче долларов каждая и вечную благодарность миллионера?

Вечерами по пятницам бар "У Дока" сотрясался. Уже к десяти часам бар оказывался битком набит, хотя музыка начинала играть только с одиннадцати. Лаурин согласилась отложить на этот вечер свою войну с Джилли, а Док согласился, чтобы несовершеннолетняя девушка провела вечер в его заведении при условии, что Лаурин не будет сидеть у стойки. Он приготовил для нее яблочный сок в бокале для вина, чтобы не обижать ее, и поставил для них круглый столик. Гектор пришел попозже, но стула для него не нашлось, и ему пришлось стоять рядом со столиком. Это выглядело унизительным. В конце концов, он нашел стул и был так взвинчен, что сразу же заказал себе графин вина. За столиком сидели Эмили, Лаурин, Джилли и Салли, в своих лучших туалетах. Под столом в ногах у Эмили стояла сумка, в которой была ночная рубашка, одолженная у Джилли, зубная щетка, дезодор, спринцовка, халат для ванны, шампунь, щетка для волос, тушь для ресниц, румяна, вазелин, бальзам, последний роман Салли с автографом, противозачаточный резиновый колпачок, набор презервативов, часть из них цветные. Эмили казалось, что она взяла с собой слишком много вещей. После многих лет, когда она воспринимала Кайла, как друга, Эмили было трудно представить себе его в качестве любовника, но эта проблема занимала только ее ум, тело же было охвачено пламенем.

На маленькой сцене появились музыканты. Они совершенно не походили на оркестрантов, которых Лаурин видывала в нью-йоркских клубах. Оркестранты Кайла выглядели такими, какими они есть, — компанией счастливых мужиков лет по тридцати. Играли они как одержимые. Когда Кайл вскочил на сцену, все собравшиеся разразились криками. Он ошеломил аудиторию тремя быстрыми номерами. Потом, когда публика перевела дыхание, он спел балладу такой душераздирающей нежности, что у всех женщин заволокло глаза слезами. Он пел, глядя на Эмили. Она выглядела смущенной, но довольной. Оркестр заиграл быстрый рок, и через минуту крошечный пятачок, служивший танцевальной площадкой, был заполнен танцующими. Джилли схватила Гектора за руку и потянула танцевать.