Все время слыша, как на приборной доске тикают часы, она загнала свои тревоги подальше в подсознание и сосредоточилась на другой, более важной задаче — доставить Фреда к началу соревнований. Она обычно не любила превышать скорость, особенно с груженым фургоном, прицепленным сзади, но сейчас у нее не было выбора. Она выжала из своей машины все, на что та была способна. Тем не менее, когда они въехали на специальную площадку, отведенную для участников соревнований и официальных лиц, до начала скачек оставалось две минуты.

Резко затормозив перед входом, Дора успела только сказать:

— Мы догоним тебя, как только я найду, где поставить машину.

Выскочив из кабины и вытащив сумку из кемпера, Фред бросился бегом ко входу и направился прямо к паддоку. Как всегда, здесь был настоящий сумасшедший дом. Вокруг толпились ковбои и конюхи, держа под уздцы и успокаивая лошадей и давая участникам последние советы.

Привычные фразы сыпались на Фреда со всех сторон, но он их едва слышал. Черт побери, какая лошадь ему досталась? Если они уже вычеркнули его…

— Эй, Норман! — неожиданно окликнул его один из организаторов, перекрыв шум голосов. — Мы чуть было не сняли тебя с соревнований. Еще тридцать секунд, и мы выпустили бы Зверюгу без тебя.

Ругаясь про себя, Фред не стал больше ничего слушать. Протолкнувшись сквозь толпу, он выдернул подпругу из сумки со снаряжением.

Ворота соседнего с ним загона с лязгом распахнулись. Лошадь и всадник вырвались на арену. Секунды. У него оставались считанные секунды. Его рука скользнула в ручку подпруги, в то время, как обслуга суетилась вокруг загона. Боковой помощник подтянул завязку, вызвав протест со стороны лошади. Поплотнее надвинув шляпу, Фред поднял голову и встретился взглядом с распорядителем. Не говоря ни слова, тот жестом показал ему, что арена свободна. Все, что Норману оставалось сделать, это кивнуть головой, и ворота распахнутся.

Чувствуя, как сердце у него колотится о ребра, он сконцентрировал внимание на том месте лошади, куда он первым делом воткнет шпоры. Секундой позже он кивнул.

Еще через мгновение ворота распахнулись, и Зверюга вырвался из загона, как банковский грабитель, удирающий из тюрьмы. Выгнув спину дугой, он скачками понесся по арене, низко приседая при каждом прыжке и вызывая крики в толпе, когда опять, подобно распрямившейся пружине, взлетал в воздух.

Но Фред уже поймал грубый ритм лошади и был преисполнен намерения укротить ее. Каждая секунда тянулась, казалось, целую вечность, но он только плотнее стиснул зубы и держался как можно крепче. И вдруг, когда уже казалось, что лошадь укрощена, она захватила его врасплох, когда, присев после очередного прыжка, вдруг круто взяла влево.

— А-а, черт!

Еще только начав выдавливать ругательство сквозь стиснутые зубы, Норман почувствовал, что начинает сползать набок, но ничего поделать с этим не мог. Секундой позже ручка подпруги выскользнула из его руки, и он понял, что падает.

Глава восьмая

На то, чтобы найти стоянку, потом выгрузить Ласточку из фургона и отвести ее в стойло, потребовался, как показалось Доре, чуть ли не час, хотя на самом деле все это заняло несколько минут. Какое-то предчувствие заставляло ее спешить, и она все время поторапливала Бетси, когда они чуть не бегом направлялись к главному входу на арену, чтобы успеть к выступлению Фреда. Мать с дочерью оказались за паддоком, как раз в то время, когда он, пыльный и взъерошенный, явно после падения, пробирался сквозь толпу к Рику. В глазах его застыло бешенство. Дора побледнела.

— О нет!

Бетси, увидев ярость, написанную на лице Фреда, встала как вкопанная.

— Ого!

— Именно «Ого», дорогая, — откликнулась Дора. — Оставайся здесь.

Сорвавшись с места, она бросилась вперед, но неожиданно ковбои, которые должны были помогать в загонах, сообразили, что намечается драка, и собрались в кружок посмотреть. Ну, прямо как мальчишки в школьном дворе, раздраженно подумала Дора. Ругаясь про себя, она кое-как протолкнулась сквозь них и оказалась внутри круга буквально за несколько секунд до того, как Норман добрался до Брауна.

— Черт побери, Фред, не делай этого! — закричала Дора, бросаясь между двумя мужчинами, даже не подумав, во что встревает. Положив руки на грудь Нормана, она старалась не подпустить его к Рику, игнорируя язвительные замечания последнего и одновременно пытаясь урезонить Фреда. — Пойми, это не способ…

— Уйди с дороги, Дора, — проворчал он. Не сводя сузившихся глаз от самодовольного и тупого лица Брауна, Фред не взглянул на нее. — Волынка тянется слишком долго, а я уже давно хочу разобраться с этим мешком дерьма!

— Хорошо, — согласилась она. — Но не так. Прежде надо немного остыть…

— Нет, — решительно сказал он и отодвинул ее в сторону.

С окаменевшей челюстью и глазами, холодными, как зимнее небо, Норман надвигался на Рика, полный ярости. Возбужденные ковбои окружили их, готовые вмешаться, если дело примет слишком уж крутой оборот.

— Я всегда считал, что у тебя есть класс, Браун, но если бы я проделывал такие штучки, как ты, только для того, чтобы выиграть, мне по утрам противно было бы смотреться в зеркало.

— Насколько мне известно, тяжелая работа никогда не считалась зазорной, Норман. А у тебя просто хреновое настроение, потому что ты наглотался пыли. Может быть, если бы ты хоть на этот раз появился на арене вовремя, тебе и удалось бы удержаться на лошади, а не быть сброшенным в грязь, точно какой-нибудь городской хлыщ на воскресной ярмарке.

— А может быть, если бы ты так не перепугался, что я вышибу тебя с первого места, у меня и было бы достаточно времени, чтобы появиться в срок. Но ты ведь постарался сделать все, чтобы этого не произошло, не так ли, Браун? — вкрадчиво спросил Фред. — Тебе так хочется получить звание чемпиона мира, ты уже почти держишь его в руках, и ни мне, ни кому другому не позволишь встать поперек пути.

До того момента, небрежно опиравшийся об ограду пустого загона, Рик выпрямился, в его зеленых глазах засверкали молнии.

— Я понятия не имею, о чем ты тут толкуешь…

— Прибереги свою девичью невинность для того, кто сможет оценить ее по достоинству, — презрительно оборвал его Фред, едва сдерживаясь, чтобы не заехать кулаком в его самодовольную физиономию. — Может быть, я и новичок, но не дурак. Я знаю, чего ты добиваешься. О, ты можешь продолжать выкидывать свои грязные штучки, но меня это не остановит. Я тебя предупреждаю, что раз от раза буду выступать все лучше и лучше. Так что если ты хочешь удержать свое драгоценное лидерство, то лучше избегай меня как чумы, мистер, и поищи себе родео, в которых я не участвую. Ибо я намерен надирать тебе задницу каждый раз, когда мне представится такая возможность.

— Черта с два…

Встревоженная Дора опять встала между мужчинами, стараясь предотвратить драку.

— Все, ребята, хватит, — твердо сказала она.

Но никто не сдвинулся с места. Уперев руки в грудь Нормана, Дора ощущала, как в нем кипит ярость, и одного взгляда на него ей хватило, чтобы понять, что достучаться до его сознания не удастся. И только заметив Рона Вильямса, распорядителя на паддоке, пробиравшегося к ним, она облегченно вздохнула. Крупный мускулистый мужчина, Вильямс мог справиться с любой проблемой, встававшей на его пути.

— Рон, слава Богу! Убери его отсюда, прошу тебя, — сказала она, мотнув головой в сторону Рика.

— Все, Браун, — сказал Вильямс холодно. — Пойди погуляй. Веселье кончилось.

— Я? А, как насчет…

— Ты слышал меня? — резко перебил его Рон. — Убирайся отсюда!

Рик было заспорил, но Вильямс, весивший больше, как минимум на сорок фунтов, тяжело посмотрел на него, и тот решил не продолжать спора. Пробормотав ругательство, он лишь пообещал:

— Мы с тобой еще не закончили, Норман. — И вразвалочку удалился с компанией своих приятелей.

— Может быть, кто-нибудь скажет мне, что за чертовщина здесь творится? — резко спросил Рон, глядя на них. — Я знаю, что Браун иногда может выкинуть какой-нибудь фокус, но я не думал, что ты окажешься таким остолопом, Норман, чтобы позволять ему играть на твоих нервах. Что он сделал на этот раз?