- Еще бы не слышать, господин. Я знаю, где его дом. Мой дом… Бывший мой дом, как раз по-соседству с владениями с этого Мелория.

- Правда? — удивился Лоредан. — Но Мелорий ведь состоятельный человек и аристократ и наверняка его дом находится в окружении столь же богатых домов, принадлежащих знатным семействам. Как ты, бродяга, мог там жить?

- Я никогда не скрывал своего происхождения, — ответил Фабий. — Шесть лет назад я ходил в такой же, как у вас белоснежной тоге, господин Лоредан, спал на удобной чистой постели, ел досыта и ни в чем не знал нужды. Передо мной открывались все двери Рима, а со временем, я занял бы место в Сенате, но один негодяй, да падет проклятие богов на его голову, подставил меня в одной сделке, а после, чтобы покрыть долги, я должен был распродать все, чем владею. Последнее, что у меня оставалось это родительский дом. Но и его забрали за долги. После, Мелорий купил его на торгах и теперь владеет им. Но ничего, когда-нибудь я выкуплю свои владения обратно, клянусь Юпитером!

- Понятно, — кивнул Лоредан. — Так ты покажешь, где Мелорий живет?

- А вам он зачем? — Фабий с удивлением взглянул на Нарбо. — Этот Мелорий, насколько я знаю, не очень то приятный человек. Он вам, что-то плохое сделал?

Нарбо сжал огромные кулаки.

- Да, он украл у нас…

- Нам с ним, кое о чем, нужно побеседовать! — поспешно воскликнул Лоредан, дернув Нарбо за край туники.

Это не укрылось от взгляда Фабия, но тот не стал расспрашивать подробности.

- Я готов вам помочь.

- Что ж, хорошо, — кивнул Лоредан. — Сегодня как стемнеет, мы с Нарбо собирались в гости к Мелорию. Пока же, мне бы хотелось привести себя в порядок, поесть и отдохнуть.

- Все это, можно сделать здесь, — сказал Фабий. — Я тут всех знаю и все устрою.

Фабий повернулся к Курцию, все это время молчавшему и, протянув руку, сказал:

- Ты понял, мой друг Нарбо и его господин должны быть приняты здесь со всем почетом и уважением. Для начала, отдай-ка кошель.

Курций криво усмехнулся и вложил в руку Фабия кошель. У Лоредана от изумления полезли на лоб глаза. Это был его собственный кошель! И когда только, этот Курций, успел вытащить его?

Фабий отдал кошель Лоредану и сказал ему и свирепо сдвинувшему брови Нарбо:

- Не сердитесь на Курция, он это сделал, когда еще не знал, что мы знакомы с Нарбо, а Лоредан хозяин моего друга.

- Ловко, ты это проделал, — сказал Лоредан Курцию, — Я даже ничего не почувствовал. Выходит, тот толстяк на дороге не врал. — Он повернулся к Нарбо. — Ну а ты, куда смотрел, когда твоего господина обворовывали?

- Только прикажите, и я сверну этому ловкачу голову, — прорычал Нарбо.

- Помолчи и успокойся. Ты сам любитель прибрать к рукам чужое. Но учись вот у Курция, делать это незаметно.

Нарбо пренебрежительно фыркнул.

- Если ты силен и храбр, всякие уловки не нужны. Уловки, они для разных там хлюпиков и слабаков.

- Вы приехали или пешком? — спросил Фабий у Лоредана.

- Приехали. Квадрига уже в конюшне, там, с другой стороны здания.

Фабий многозначительно посмотрел на Курция.

- Вернут, — буркнул тот.

- Да здесь, как я посмотрю воровской притон! — вскричал Лоредан.

- Так и есть, — улыбнулся Фабий. — А что делать? Надо ведь как-то жить, вот и крутимся. Но вам не о чем волноваться. Здесь, вы теперь свои.

Нарбо и Лоредан отобедали в компании воров. Их было тут пятеро, включая двух конюхов. Все оказались на удивление приятные собеседники. Их хозяин — префект всех воров северо-восточной части Рима Люций Бальб организовал в городе множество подобных притонов. Одни под видом купален, другие под видом закусочных или лупанар. Жилось ворам не особенно сладко. Почти все добытое приходилось отдавать префекту, а уж тот распределял, кому и сколько дать. Многие воры едва сводили концы с концами и радовались, если хотя бы на жрачку хватало и дешевую выпивку. Ну, а когда властям вдруг вздумывалось устраивать повсеместные проверки заведений и облавы, совсем паршивые времена наступали, как и в периоды кровавых конфликтов с другими шайками воров.

После обеда Лоредан завалился спать в отведенной для него комнатке. Нарбо и Фабий продолжили свои беседы, при этом Фабий потягивал вино, Нарбо же воздержался, помня прошедшую ночь.

Впрочем, вскоре, негр тоже уснул, даже такой могучий гигант не мог противостоять всепоглощающим чарам Морфея.

Лоредан проснулся, когда уже стемнело. Бросив взгляд на клепсидру [142], он вскочил. До полуночи было еще три часа, но все же, следовало поторопиться.

Перекусив фруктами, друзья отправились в путь. Нарбо, как всегда занял место возницы, Лоредан устроился на своем месте, правда ему пришлось немного потесниться, чтобы в колесницу влез и Фабий.

Нарбо вывел квадригу на основную дорогу и направился в сторону Фонтильских ворот. Миновав их, он выехал на Императорский форум. Дорога здесь пролегала между дворцами и храмами, великолепными колоннами и арками. Здесь тянулись роскошные портики и возвышались обелиски с разного рода торжественными надписями, прославляющие дела великих римских полководцев и государственных деятелей прошлого.

- А этот Мелорий не сочтет странным ваш столь поздний визит? — спросил Фабий.

- Мы договорились о встрече, — уклончиво ответил Лоредан. — Обговорили и место и время.

- Странно, что он не сказал вам точно, где живет, — заметил Фабий.

- Забыл, наверное, — отмахнулся Лоредан. — Очень торопился. Сказал, что ждет нас в своем доме тогда-то и все.

Фабий усмехнулся и пожал плечами.

- Проедем через Субуру, — сказал он Нарбо. — Так будет короче. Дружище, как только минуешь вон тот храм с позолоченной крышей, сразу поворачивай направо.

Нарбо в точности исполнил указания и вскоре экипаж оказался в оживленном квартале за которым собственно и тянулась Субура.

- Вам тут понравиться, — улыбнулся Фабий. — На Субуре днем и ночью кипит жизнь, не смолкают песни и не прекращается веселье. Всякий может принять в нем участие.

- Что ж, посмотрим, — кивнул Лоредан. — Клянусь богами, я не мало слышал об этой улице, даже в Испании.

Путники тем временем подъехал к Субуре. Несмотря на поздний час, тут было полным-полно народу. Фабий оказался прав, здесь отовсюду слышались смех, песни, пьяные возгласы. Множество факелов, закрепленных на стенах домов, у входных дверей или будучи в руках людей освещали Субуру, так что издалека казалось, будто вся улица охвачена огнем.

Что и говорить, шум здесь был неимоверный. Веселый квартал Рима не спал никогда.

На пути сразу же попалось несколько лупанар. Шлюхи всех возрастов, от самых юных, до потасканных старух выглядывали из окон и призывали посетить их. Девиц, готовых отдаться за гроши, было полно и на улицах.

Множество пьяниц бродило повсюду, кто в одиночку, кто парами, а кто и целыми группами. Многие цеплялись друг за друга или за стены домов. Некоторые продолжали пить, прикладываясь к фиалам, которые таскали с собой.

Потом впереди замелькало целое море факелов. На встречу колеснице с песнями, воплями и свистом двигалась целая процессия. Впереди шли люди с флейтами, тимпанами, самбуками и барабанами: они играли, кто во что горазд, без всякого порядка и все это напоминало дикий ослиный рев. За музыкантами следовали шестеро мощных негров. Они тащили на плечах покрытую позолотой лектику, украшенную венками из цветов, гроздьями винограда и лавровыми венками. Легкий ветерок, порой откидывал боковую занавеску из виссона и при свете факелов все видели удивительной красоты молодую светловолосую женщину в пурпурной накидке, края которой скреплялись у нее на шее золотым обручем. Ниже, накидка расходилась на подобие пологов шатра и все могли видеть, что женщина под накидкой полностью обнажена. Лишь ее запястья и щиколотки украшали браслеты, в волосах сверкала драгоценными камнями диадема, пальцы же рук унизывали перстни и кольца. То, что ее наготу лецизреют все, попадающиеся на встречу, красавицу, похоже, нисколько не смущало. Она весело смеялась, бесстыже задирала ноги вверх, встряхивала большими грудями. В руке она держала серебряный кубок, украшенный драгоценными камнями, к которому частенько прикладывалась. Услужливый мальчик-раб, сидящий тут же в лектике, не забывал вовремя наполнять кубок госпожи. Время от времени, она гладила его тонкую шею, охваченную бронзовым кольцом, от которого шла позолоченная железная цепочка. Другой конец этой цепочки крепился на запястье римлянки.