На встречу ему вышла Сабина. Как всегда, она была великолепна. Немного усталая на вид, словно не спала полночи, но даже эта томная усталость во взгляде и улыбке ей шли. На молодой аристократке было длинное нежно розового цвета египетское платье с разрезами на боках, отчего, при каждом шаге, были видны стройные обнаженные ноги красавицы и её крепкие бедра. В золотистых волосах Сабины, уложенных в высокую прическу, красовалась мальтийская роза. Обнаженные до плеч руки украшали золотые браслеты, ноги были обуты в сандалии на высоких каблуках. На щиколотках молодой женщины, Лоредан заметил кастаньеты, какие по обыкновению носят танцовщицы в трактирах. При каждом шаге они переливчато позвякивали. Опытные танцовщицы двигались так, что извлекали из этих браслетов недурственную мелодию. Лоредана удивило, что римская аристократка носит эти браслеты. Неужели, она умеет танцевать, также, как трактирные девицы? С одной стороны носить такие браслеты для римской аристократки считалось вульгарным и неприличным, с другой стороны, Лоредан находил это весьма пикантным. В конце концов, Сабина носила лишь браслеты танцовщицы, а вот императрица Мессалина [100] в свое время, вообще примерила на себя наряд уличной шлюхи и обслуживала мужчин в лупанаре, соревнуясь в своем распутстве с самыми известными и знаменитыми шлюхами.

- Как спалось? — улыбнувшись, спросила Сабина.

- Превосходно, — ответил Лоредан. — Ты, как всегда, великолепна. Этот наряд, тебе очень идет. Он подчеркивает красоту твоего тела, которой, позавидовали бы и богини.

- Приятно слышать, такие слова, — Сабина откинула головку чуть назад. — Но право не знаю… Я не кажусь, немного изможденной?

- Совсем немного, — кивнул Лоредан, — но это, лишь добавляет тебе притягательности.

- Это, все твой раб, Лоредан, — Сабина слегка покраснела и опустила ресницы. — Он, этот Нарбо — великолепен. Очень умелый, выносливый и сильный. Почти всю прошлую ночь, он ублажал меня и лишь незадолго до рассвета, когда я вконец обессилила от наслаждения, мы уснули. Возможно, он до сих пор ещё спит. Надеюсь, ты, не сердишься, что я воспользовалась твоим рабом, для собственного удовольствия? Я, все-таки приношу свои извинения. Прежде, чем ложиться с ним, я должна была получить твое согласие.

- Что ты, — рассмеялся Лоредан. — Как мог бы я отказать в подобной просьбе тебе? Мое согласие, ты конечно же получила бы. Нарбо сделал для тебя то, что должен был сделать всякий послушный раб, поскольку выполнять требования господ, является его обязанностью.

- Прекрасно! — воскликнула Сабина. — Тогда, если ты не против, я хотела бы, еще несколько раз возлечь с ним.

- Не возражаю, — кивнул Лоредан.

Он хотел добавить, что и сам, был бы не прочь поскорее воспользоваться прелестями хозяйки дома, но пока промолчал.

Поскольку подошло время второго завтрака, Сабина и Лоредан отправились в садовую беседку, где уже был приготовлен рабынями стол. Поев, они приятно побеседовали, потом, Сабина сказала:

- Хочешь взглянуть на хозяйство моего мужа?

- Было бы неплохо, — кивнул Лоредан, — сравню, как у вас здесь, и как у нас в Валенции. Может, что-то полезное и для себя увижу.

Они прошли через перистилей и через узкий коридорчик попали в комнату, от пола до потолка, украшенную диковинными узорами. Здесь был стол и кресло, а позади стола этажерка, на которой лежало множество свитков. В общем, комната эта напоминала кабинет Марка Сертория, лишь не имела дверей и была раза в два меньше.

- Здесь, кабинет моего мужа, — сказала Сабина.

Покинув кабинет, они вышли в обширный зал, посреди которого располагался прямоугольный имплювий [101]. Вокруг бассейна располагались ложа, покрытые красными покрывалами.

- Здесь, я принимаю особых гостей, — загадочно улыбаясь, сказала Сабина.

- Каких гостей? — удивился Лоредан.

- Моих гостей. Тех, которых я приглашаю на пиры-вакханалии. — произнесла Сабина.

Выйдя из атриума и миновав вестибюль, они спустились по лестнице из делосского мрамора и направились по широкой, выложенной цветной мозаичной плиткой тропинке в сторону больших ворот в конце сада. По обеим сторонам тропинки аккуратными рядами росли масличные и фруктовые деревья, были разбиты клумбы с цветами. Свежий воздух, аромат сада вскружили Лоредану голову. Солнце ярко светило, воздух был наполнен шелестом листьев, жужжанием насекомых, щебетанием маленьких птичек, порхающих между деревьев. Впереди, слева от тропинки Лоредан увидел ажурную беседку. Три юные девушки в очень коротких полупрозрачных туниках собирали цветы, весело смеялись, переговаривались и сплетая из цветов венки украшали ими беседку и деревья.

Наконец тропинка привела их к воротам и высокой каменной ограде. По ту сторону был обширный двор. Элизиум [102] с нимфами и цветами, с беззаботным весельем остались позади.

Двор был застроен большими глинобитными сараями с черепичными крышами. Между собой сараи соединялись навесами, крытыми соломой. Среди строений особенно выделялось одно — серое здание из сырцового кирпича с крохотными, забранными решетками оконцами. Возле входа сидело двое стражников с плетьми и палками. Это была тюрьма-эргастул, где держали непокорных и строптивых рабов.

Посреди двора был сооружен огромный маслодавильный пресс. Двое почти обнаженных, рабов, чьи спины сплошь покрывали старые и новые шрамы от плетей, кряхтя от натуги, крутили огромное колесо, приводя в действие пресс. Две изможденные на вид женщины-рабыни подносили ведра с маслинами и ссыпали их в отверстие с другой стороны пресса. Еще две рабыни с боку следили, как масло наполняет амфоры. Когда очередная емкость заполнялась, трое, ожидающих поблизости рабов оттаскивали амфоры на склад. Тут же рядом работал гончарный станок. Двое рабов у печи раздували меха, а мужчина сидящий за столом на движущемся круге лепил разной формы посуду. Рядом за столом сидел неплохо одетый, средних лет мужчина с аккуратной бородкой. Перед ним на столе стояли флаконы с краской. Из кучи выставленных, уже подсохших горшков он выбирал более красивые, которые сгодились бы или на продажу или для хозяйства, и наносил на них рисунки и узоры.

Далее, Лоредан увидел и другие виды хозяйств: мельничное колесо, пекарню, свинарник и курятник, конюшни, стойла для волов и конюшни. Были здесь и сараи для хранения инструмента и стройматериалов, мастерские, сухие прохладные склады для зерновых, ямы для зерна и овощей. Пока он все это с любопытством разглядывал, откуда-то появился невысокий, лысоватый толстенький человек лет пятидесяти. Одет он был в серую грубого покроя тунику, подпоясан широким поясом, в руке держал хлыст из сыромятной кожи. Его глубоко посаженные глазки, встревожено бегали. Похоже, появление здесь хозяйки, было для него полной неожиданностью.

- Госпожа! — вскричал он, сгибаясь в подобострастном поклоне. — Что вам будет угодно?

- Я хочу знать, заготовлено ли для волов свежее сено?

- Да, моя госпожа, со вчерашнего дня.

- Покажи.

Толстячок, пыхтя и отдуваясь, побежал к длинному одноэтажному сараю с черепичной крышей.

Сняв с пояса связку ключей и найдя нужный, он отомкнул замок и распахнул двери сарая.

Следом за ним вошли Лоредан и Сабина. Сено, увязанное в большие снопы, которых было здесь сотен пять или шесть, располагались в определенном порядке вдоль задней и боковых стенок.

- Ступай, Ветувий, да прикрой двери, — приказала Сабина.

Управляющий тут же исчез. Свет проникал в помещение через щель полуприкрытых створок. Вокруг же сгустилась полутьма. Сабина вступила в полосу света и медленным плавным движением сбросила с себя столу. Лоредан замер и даже затаил дыхание от восхищения.

- Богиня, — прошептал он, глядя на высокие упругие груди Сабины с ярко розовыми сосками, заострившимися от желания, её тонкую талию и широкие сильные бедра с крутыми изгибами, её восхитительные ноги.