- Да, я видел «Аккипитер», — кивнул Лоредан. — Кстати, неплохо бы пригласить Илата сюда.

- Давай, — кивнул Эвкил иберийцу. — И вина принеси.

Авибал побежал исполнять, а грек обратился к Лоредану.

- Господину, наверное, угодно посмотреть отчёты о закупках, о расходах…

- О нет, Эвкил, — отмахнулся Лоредан. — Не сейчас. Присядь лучше за стол, да расскажи, как там дома?

- Да всё, вроде бы нормально. Управляющий, вот только, какой-то мрачный. Он сказал, что Марк Серторий претендует на все ваше имущество, и вы уехали уладить это дело. Это правда?

- Да, в некотором роде так, — кивнул Лоредан.

- Господин, осмелюсь спросить, вы здесь по тем самым делам?

- И по этим, и по другим тоже, — уклончиво ответил молодой аристократ.

- Беспокоимся мы все, — грустно произнёс Эвкил. — Если Серторий загребёт под себя всё ваше имущество, куда нам-то податься? Служить Серторию никто не хочет. Многие, работали ещё на вашего почтенного отца и теперь хотят работать на вас, поскольку видят, что вы достойный продолжатель его дел. Мы все желаем хранить верность дому Вестулов.

Слова грека растрогали Лоредана. Он похлопал нависа по плечу и весело сказал:

- Всё будет отлично, Эвкил. Все дела с Серторием, я улажу, а благосостояние моего дома поднимется так, как ещё никогда не поднималось.

- Ну, да помогут нам боги! — воскликнул Эвкил.

Тут, в каюту вбежал ибериец Илат — навис триремы. С ним вернулся и Авибал, принесший ойнохойю превосходного испанского вина и четыре скифоса.

Лоредан обнял Илата. Этот человек, верно, служил ещё его деду. Потом, все вчетвером выпили и дружно пришли к выводу, что лучше вин их родины, их любимой Испании нигде в мире нет.

Эвкил и Илат рассказали господину пару забавных историй из их морской жизни. Лоредан же, в самых живописных образах поведал им о своём путешествии с караваном в Карфаген и о битве с гарамантами.

- Вот это да! — присвистнул Авибал. — Нет, у нас на море, все-таки гораздо спокойнее.

- Да, это точно, — согласился с ним Лоредан. — Главное не попасться пиратом. Но их, хвала богам в наше время немного осталось, не, то, что во времена Республики. Сейчас, самая большая опасность на море — это бури. Я, уже в две успел угодить и одна из них, едва не стоила мне жизни.

Они выпили за то, чтобы Нептун уберёг их от бурь, а заодно и за попутные ветры. Потом, огорчённо качая головой, Эвкил сказал:

- Жаль, господин, что вы так много товаров потеряли из-за разбойников. Неужели проконсулы африканских провинций не могут навести порядок на границе?

- Это не просто, — ответил Лоредан. — Видели бы вы все эти бескрайние саванны и пустыни. Построить цепь крепостей, как между Рейном и Данубием, там невозможно. Что касается потерь, мне жаль только деньги. Ну да ладно, будем считать это платой за моё спасение. Ну, а средств у меня, ещё предостаточно.

Помолчав немного и осушив скифос в третий раз, Лоредан сказал, обращаясь к обоим нависам:

- А вы, тут оказались, как раз очень кстати. У меня с собой ещё много товаров осталось. Их нужно погрузить в трюмы. Сейчас, они на складах. Знаете гостиницу Апполодора?

Эвкил и Илат кивнули.

- Это там, — сказал Лоредан. — Завтра же займитесь перевозкой и погрузкой.

Они посидели до темноты, выпили и поговорили ещё о многом, потом Лоредан вернулся в гостиницу.

Утром Лоредан отправился в гавань Эвност, чтобы посетить, расположенный там портовый рынок. В месте, специально отведенном для торговли рабами, вовсю шла распродажа. Этот участок рынка был огорожен высоким деревянным забором, возле которого был сооружён дощатый помост, на который и выводили рабов из специального загона. Оттуда же вёл длинный ограждённый плетнем коридор, по которому купленных рабов уводили их новые хозяева. На помосте, в данный момент находилась группа обнажённых женщин и маленьких детей. На шеях рабынь висели дощечки с надписью об их происхождении, возрасте, здоровье и поведении. Вперёд выводили, то одну рабыню, то другую и прекон [305], сопровождая свою речь театральными жестами, расхваливал достоинства женщин.

С дюжину покупателей толкались и переругивались возле помоста. Многие, как заметил Лоредан, были недовольны отсутствием рабов-мужчин. У одного из покупателей толстого чернобородого александрийца, Лоредан поинтересовался:

- Скажи, уважаемый, а почему же мужчин не продают? И как давно?

- Да дня три назад перестали продавать! — возмущённо воскликнул толстяк. — Вчера ещё были старики. Но они ведь, ни к чему не годны. А сегодня, даже их нет! А мне на мельницу надо трёх крепких рабов! Двоих в гончарню и ещё двоих в конюшню!

- Так куда же рабы подевались? Их всегда доставляют исправно, даже если больших войн нет.

- Я слышал, господин… Простите, не знаю, как вас… что рабы скупаются ещё до того, как попадают в город. Устроил всё это Мессала, чтоб ему пусто было. И всё ради своих игр!

- Навмахия? — уточнил Лоредан.

- Она самая, — кивнул александриец. — У меня убытки в хозяйстве, а этому Мессале, хоть бы что, лишь бы угодить префекту.

- Префекту? — удивился Лоредан.

- Ну да! Мессала хочет выслужиться перед префектом и собирается посветить навмахию блистательному Луцию Юнцину. А мне, что делать, пока эти двое, да городская чернь развлекаться будут? Кто будет крутить колёса на мельнице? Я бы этого Мессалу впряг, чтоб не повадно было других оставлять без рабочих рук. Между прочем, Юнцину, уже пожаловалась делегация красильщиков. Там тоже, рабочих не хватает. Префект обещал, что сегодня мужчины на рынке появятся. Но их всё нет! Чего, тогда стоит обещание префекта?

Слушать жалобы толстяка Лоредан дальше не стал. Он прошёл за помост и обратился к одному из преконов.

- Послушай-ка, мне нужно, кое-что узнать.

- Да, господин, спрашивайте, — глашатай слегка поклонился, выражая полную готовность оказать всякое содействие этому, судя по одежде знатному римлянину. Лоредан начал расспрашивать его о ситуации, что сложилась в последнее время с рабами на рынках Александрии. Глашатай подтвердил все, то, что Лоредан слышал от чернобородого толстяка, но добавил, что по окончании навмахии, всё станет по-прежнему и на любом рынке города всякий желающий сможет купить рабов любого пола и возраста.

- Скажи-ка ещё, а когда последний раз на этом рынке продавались мужчины?

- Три дня назад, господин. Всех скупили люди Мессалы. Поднялся скандал. Особенно шумели члены корпорации красильщиков. Теперь, люди Мессалы отправились на запад и на юг к границам провинции. Там они и перехватываю все партии рабов. Впрочем, женщины на рынок поступают исправно.

Лоредан положил на ладонь прекона пару монет.

- Был среди последней партии рабов огромный, очень сильный негр по имени Нарбо?

- Нарбо? — глашатай наморщил лоб, вспоминая. При этом, ни сколько не смущаясь, он сунул деньги за пазуху своего халата. Через полминуты, глашатай покачал головой. — Нет, господин, такого раба здесь не продавали. Было несколько чернокожих, но, ни одного из них я бы не назвал, ни огромным, ни сильным. Но если господину угодно, я мог бы разузнать про этого Нарбо. Ведь не обязательно он мог оказаться в последней партии, да и попасть мог на другой рынок.

- Разузнай, — кивнул Лоредан. — Я тебе хорошо заплачу. Управишься до завтра?

- Постараюсь, господин. Прямо сейчас проедусь по другим рынкам, а потом за город.

- За город? — удивился Лоредан. — А что там за городом?

- Лагерь для рабов, — ответил глашатай несколько удивлённый вопросом молодого римлянина. — А вы, господин, разве не знаете?

- Нет, про лагерь я ничего не знаю.

- В этом лагере люди Мессалы держат всех купленных рабов.

- Вот как? — воскликнул удивлённый Лоредан. — И где же этот лагерь?

- Ну, это… — глашатай вдруг начал мяться и прятать глаза. — Эти сведения не для всех. Ну, вы понимаете, господин.