Чаще всего встречались египетские суда двух разновидностей. Первые, в основном курсировавшие вдоль берегов Ливии, были небольшие по размеру, похожие на вытянутые лодки, с невысокими бортами и узкими прямоугольными парусами. На корме у них имелись шесть весел по три с каждого борта. Второй тип египетских кораблей, представляли собой довольно большие суда, предназначенные для дальнего плавания. У них были очень широкие, прямоугольные паруса на двух изогнутых реях и два больших рулевых весла.

Греческих торговых кораблей здесь, было, пожалуй, не меньше, чем египетских. Суда эллинов, в основном были однопалубными, несли один парус, чаще всего прямоугольный и управлялись двумя рулевыми веслами. Для защиты от волн борта греческих кораблей наращивались с помощью решеток из толстых прутьев и обтягивались бычьей кожей.

Немало встречалось и финикийских кораблей. Они тоже, в основном были двух типов. Первые — большие суда с мощными штевнями [228] и двумя кормовыми веслами. Вдоль бортов, также, как у эллинских кораблей, крепились решетки из прутьев для ограждения палубного груза. А вот прямой парус на двух изогнутых реях, да и вся оснастка, походили на оснастку египетских судов. К носовому штевню крепилась огромная амфора из обожженной глины для хранения питьевой воды.

Второй тип финикийских судов представлял собой огромные корабли дальнего плавания, способные перевозить весьма значительное число товаров и груза. Корпуса их были закругленные с очень высокими бортами, рассчитанными противостоять напору огромных океанских волн.

Один раз, встретился весьма необычный чашеобразный корабль с невысокими бортами. Его обшивка из полированных досок, была приподнята, только в носовой и кормовой частях, отчего, на нижнюю палубу, должно быть нередко попадала вода, так что все ценные грузы закреплялись на верхней палубе-настиле, которую поддерживали многочисленных опоры. Верхняя палуба была, кроме этого обнесена перилами и соединяла носовую площадку с кормовой. Мачта у этого необычного судна была невысокая, и судя по всему весьма прочная. Большой прямоугольный парус простегивали кожаные ремни. Необычной была и носовая часть корабля, окованная железом.

Навис Экрион объяснил любопытным пассажирам, что это полувоенное финикийско-ассирийское судно. Такие, еще строили в небольших количествах в Сидоне и Тире. Плавали они, в основном вдоль палестинского побережья и приморских областей Киликии.

Разумеется, среди множества встречных кораблей, часто можно было увидеть и римские онерарии, подобные «Галатее». Иногда, они бывали меньших размеров, иногда просто огромные, способные перевезти до 40 000 модиев груза.

Число кораблей в окрестных водах поражало. Ни Лоредан ни Нарбо, ни тем более Фабий никогда не видели такого количества разнообразных судов за раз. Даже в портах Остии и Анциума, даже в Мессанском проливе не было столько кораблей, как здесь. Многие из пассажиров, особенно из северных провинций Империи, первый раз отправившиеся в Александрию, тоже, были потрясены и смотрели по сторонам с разинутыми ртами. Но море, заполненное кораблями, в этот день, было не единственное, чему они могли поразиться здесь, у берегов Египта.

По мере приближения к берегу на горизонте, на фоне неба все отчетливее становилась видна огромная башня. Она, словно вырастала из моря. Все увидели это титаническое сооружение еще до того, как стали видны берега острова, на котором башня была построена.

- Маяк! Фаросский маяк! — дружно закричали пассажиры.

Легендарный Александрийский маяк высотой в 384 фута [229], возносился ввысь, под самые облака. Даже не верилось, что сие архитектурное чудо дело рук человеческих. Такое создать, казалось, могли лишь боги.

Те из пассажиров, кто раньше бывал в Александрии, тут же принялись рассказывать всем остальным об особенностях маяка. По их словам башня состояла из трех ярусов, если конечно не считать середину огромного подиума, на котором, собственно и располагался сам маяк. Подиум, также был крепостью, включающей казармы стражников, военный арсенал, продовольственные склады и огромные резервуары для питьевой воды.

Первый ярус маяка в виде четырехгранной призмы с квадратным основанием был сложен из гигантских известняковых плит. По углам располагались статуи Тритона, которые, как утверждали некоторые пассажиры, могли вращаться. Там же, можно было увидеть надпись на греческом языке, сделанную огромными буквами: «Богам-спасителям — для спасения моряков».

Второй ярус — восьмигранный, ориентированный по направлению восьми главных ветров, был облицован плитами из дорогого белого мрамора, а в стенах имелись узкие окна в рост человека. Этот ярус, также был украшен статуями, декоративными фризами и орнаментом из бронзы.

Третья, самая верхняя часть башни состояла из восьми гранитных колонн розового цвета, отполированных до зеркального блеска. Венчал эту цилиндрическую колоннаду огромный купол, на верхушке которого возвышалась величественная статуя бога морей Посейдона, сжимающего в руке трезубец — символ своей власти.

Навис Экрион сообщил, что статуя Посейдона высотой в 16 футов [230] и целиком отлита из бронзы. Он, также, рассказал, что огонь зажигают в верхней куполообразной части башни, а свет, смотрители маяка многократно усиливают с помощью особой системы металлических зеркал. Свет маяка ночью в ясную погоду виден на расстоянии более 90 миль [231].

- Но ведь, чтобы запалить такой костер, сколько дров нужно! — вскричал один из пассажиров, торговец янтарем из Виндобоны. — И как затащить эти дрова туда, наверх?

- Сострат [232], когда проектировал Фаросский маяк, конечно же, позаботился об этом, — важно произнес Экрион. — Внутри маяка от самого низа и до верхнего яруса проложена пологая лестница. И сделана она в форме огромного винта. А теперь представьте, как день и ночь, почти непрерывно, туда на навьюченных ослах поднимают дрова, вязанки хвороста и чаны со смолой.

Возникшее в воображении пассажиров зрелище, было столь впечатляющее, что все, только охали, ахали и удивленно качали головами.

Между тем, онерарий вошел в пролив Посейдона. По левому борту потянулись берега острова Фарос на южной оконечности которого, находился храм Владыки морей. По правому борту раскинулись мели, образующие небольшой островок. Пока корабль плыл мимо, Экрион, стоя на носу судна, принес в жертву ягненка, во благо счастливого завершения плавания.

- А мы, в какую гавань войдем? — поинтересовался торговец янтарем из Виндобоны.

- В Эвнос [233], - ответил Экрион.

- Но мне нужно в Малый порт! [234] — воскликнул торговец. — Оттуда, я сразу могу попасть в Эмпорий [235]. Меня уже ждут там.

Его поддержали несколько других торговцев из числа тех, что прибыли в Александрию впервые.

- Нужно обогнуть Фарос, — говорили они. — Это ведь, не займет много времени.

- Посмотрите туда, — Экрион указал вдаль, где над северо-восточной частью острова тяжело и низко нависали черные тучи. — Буря ушла в ту сторону. Если мы попробуем обогнуть Фарос, то попадем прямо в нее. Не лучше ли проплыть здесь и не гневить богов?

- Но тогда, чтобы попасть в Малый порт к Эмпориям, нам придется везти товары через полгорода! — не унимался торговец из Виндобоны.

- Вовсе не обязательно, — ответил навис. — Мы проплывем через гептастадий [236].

- Через дамбу? А разве там можно проплыть? — послышались удивленные голоса.

Онерарий, между тем быстро продвигался вперед. Вокруг, по-прежнему было много кораблей, самых разных форм и размеров, под разными парусами, гребных и парусных. Тут и там сновало много нарядных лодок и барок.