Коллективизация супа

Эвелио Лаферте: "Мы провели ночь в Минас-дель-Ин-фьерно. Мы промокли под дождем, и хозяин, которого называли Испанцем, живший там, приготовил ужин. Мне кажется, что он зарезал индюка. Он взял его ноги, крылья и потроха и сварил бульон, в который засыпал рису. И еще он приготовил фрикассе, как он сказал: для высокого начальства. Че, проходя через кухню, увидел его и спросил:

- Ну, Испанец, что ты тут делаешь?

- Бульон для мальчишек, промокших под дождем.

А Че продолжает расспрашивать:

- Испанец, а что это за фрикассе?

- Это для вас, офицеров.

Ну а что случилось потом, все знают. Че схватил горшок с фрикассе и вытряхнул его содержимое в котел с бульоном, при этом не переставая бранил Испанца, называя его пройдохой и жополизом. Подхалимаж был, с точки зрения Че, великим грехом, и он часто употреблял эти слова, когда бранил кого-нибудь из провинившихся".

Коммунисты

Во время наступления, где-то после 21 июля, в Сьерру прибыл Карлос Рафаэль Родригес, один из руководителей Центрального комитета НСП, с сообщением о том, что его партия будет оказывать поддержку Фиделю.

Это был один из многих противоречивых поступков НСП, который, вероятно, явился результатом разногласий среди партийных руководителей. После непрерывных и резких критических выступлений по отношению к политике Движения 26 июля на протяжении первого года восстания НСП в феврале 1958 года направило нескольких своих активистов (например, Акосту и Ривальту) для участия в партизанских операциях, а также дала указание своим сельским кадрам сотрудничать с партизанами в провинции Орьенте. Однако в июне, за месяц до этого визита, партия распространила манифест, призывавший ее членов отказаться от участия в вооруженной борьбе.

Карлос Рафаэль встретился с Фиделем как раз 26 июля, во время сражения за Санто-Доминго. Фидель взял его с собой на поле битвы; ему, вероятно, доставило удовольствие наблюдать, как его гость, заслышав свист пуль, бросился на землю. Не сохранилось никаких документов, содержавших информацию о круге вопросов, обсуждавшихся на этой встрече, но когда Карлос Рафаэль в августе возвратился в Гавану, то приступил к мобилизации организаций НСП в провинциях Камагуэй и Лас-Вильяс для оказания поддержки Повстанческой армии, когда та двинется на запад острова.

15

18. Вторжение

Сколько их было всего? Сколько было грамотных?

Источники не договариваются о количестве участников Вторжения - называют то 142, то 144 человека, по мере того как идут годы, численность партизан то возрастает, то уменьшается. Весьма приблизительными являются и сведения об уровне их грамотности. Че заявил, что неграмотных было 90 процентов, другие сводят их количество до 52 процентов, хотя большая часть из умеющих читать и писать могли делать это лишь на самом примитивном уровне - как, например, Хоэль Родригес или Эдильберто дель Рио (которого Че в Сьерра-Маэстре так и прозвал Неграмотным). Эдильберто дель Рио: "Однажды Че послал меня принести ему книгу. Я не умел читать и поэтому дал ему ее вверх тормашками и сказал: "Че, я не знаю, о чем она, тут написано по-английски", на что он ответил: "Неграмотный, ты держишь ее вверх тормашками". И с тех пор он меня только так и называл".

Судьба Сойлы

Сойла Родригес и Че больше не встречались до окончания революции; тогда, за несколько месяцев до отъезда с Кубы, он побывал в Лае-Мерседесе. "Мы побеседовали", - говорит Сойла.

Участники Вторжения

О Марке Эрмане известно очень немного; документальных сведений об этом загадочном

персонаже также сохранилось крайне мало. Он исчез со сцены незадолго до победы кубинской революции. Его имя приводят в разных вариантах - то как Марк Эрман, то как Эрман Марк. Есть мнение, что он участвовал во Второй мировой войне и был ранен в бою под Гвадалканалом. В первые месяцы 1958 года он занимался обучением новобранцев в колонне Че. Судя по всему, он обладал неприятным характером, из-за которого его не слишком любили люди, да и Че в книге упоминает о нем только мельком. Но при этом Че, должно быть, вполне доверял ему, так как во время Вторжения назначил его на очень важный пост.

Мануэль Эрнандес Осорио родился 17 марта 1931 года в Диаманте, одном из местечек, примыкающих к предместьям Санта-Риты, в провинции Орьенте. Его родителями были кампе-сино испанского происхождения и женщина смешанной расы, дочь хозяина небольшой лавки. Подростком он буквально не слезал с седла, в его тощей, долговязой юношеской фигуре скрывалась огромная энергия. Он работал рубщиком тростника, потом катал тачку в шахте Чарко-Редондо, где основал ячейку Движения 26 июля. Там же он украл динамит. Потом он решил принять участие в вооруженной борьбе и с несколькими товарищами отправился в Сьерру на поиски повстанцев. Друзьям вскоре надоело рыскать по горам, а он продолжал упорствовать и в конце концов наткнулся на дозор партизан, которые, для первой проверки, сказали, что они были из армии Батисты.

"Можно сказать, чертовски не повезло - я пришел, чтобы примкнуть к Фиделю Кастро".

Революционный Директорат 13 марта

После неудачного нападения на Национальный дворец и распад кадрового состава Директорат смог восстановиться. Его силы провели серьезную вылазку в Нуэвитасе, организовали войсковой фронт в Лас-Вильясе и возобновили активность в Гаване.

16

19. Новые горы, новые проблемы

Виктор Бордон

Бордон был рабочим с сахарной плантации, взявшийся за оружие в конце 1956 года для того, чтобы сопротивляться правительственным репрессиям. Когда Движение 26 июля организовало восстание в Лас-Вильясе, он не принимал в нем участия. После неудачной апрельской забастовки новый провинциальный координатор Эн-рике Ольтуски организовал партизанскую кампанию в горах Эс-камбрея, причем отношения с действовавшим там Вторым фронтом были весьма неопределенными: Ольтуски должен был подчиняться Второму фронту в военном плане, но при условии, что войдет в число его высших командиров. Бордону пришлось перенести множество трудностей: Второй фронт сильно беспокоил его партизан; люди Второго фронта даже напали на один из их лагерей, чтобы отобрать оружие, а когда он отправился протестовать, самого четыре дня держали под арестом. Его освободили лишь после угроз со стороны прибывшего в Лас-Вильяс Камило Сьенфуэгоса.

Второй фронт

Составить объективное представление о Втором фронте чрезвычайно трудно. Поклонники Гевары, особенно близкие к Директорату, рисуют весьма неприглядную картину, полностью игнорируя положительные стороны деятельности группы, возглавлявшейся Элоем Гутьерре-сом Менойо. Напряженность в отношениях между последним и Фиделем сохранялась еще со времен их совместного обучения в университете. Во время боев в Сьерре Гутьеррес называл Че и Фиделя "Ньянгарас" (оскорбительное жаргонное наименование коммунистов).

Военные успехи Второго фронта не представляли собой ничего выдающегося; официальная история группы сообщает лишь о нескольких перестрелках с армией в Рио-Негро, Чар-ко-Азуле и Ла-Диане. Энрике Ольтуски: "Им все время казалось, что они владеют провинцией Лас-Вильяс, и они считали, что будут сохранять в ней доминирующее положение, когда революция победит. Они предполагали после победы революции остаться силой, с которой нужно будет считаться".

Че не упоминает о том, какие отношения сложились у него с Гутьерресом в ходе кампании в Лас-Вильясе. Правда, имеются сведения о нескольких их встречах, например во время сражения за Пласетас, когда Гутьеррес сопровождал его, а в специальном выпуске журнала "Боэмия" упоминается еще одно их свидание в конце войны, когда они обменялись рукопожатием.

Хосе Рамон Эррера рассказывал мне, что Че старался поддерживать хорошие отношения со Вторым фронтом. Однажды в его руках оказалась сотня винтовок "ремингтон", которые Наса-рио Сархент доставил на побережье. Они предназначались Второму фронту, и Че отдал их Гу-тьерресу. "Они не наши", - сказал он.