Оппозиционеры уверены, что Чавес последовательно формирует свой культ как в силу «эгоцентричности» («угоцентричности») характера, так и «врождённой способности» вызывать восхищение и поклонение масс. Он блестяще использует приёмы ораторского искусства, постоянно прибегает к визуальным эффектам для «саморекламы», предпочитая телевидение и фотографию. Мануэль Бермудес, член-корреспондент Национальной академии языка, утверждает, что огромные постеры Чавеса, под сенью которых проходят боливарианские митинги и манифестации, «дублируют» пропагандистские клише сталинской эпохи в СССР.

Бермудес так разъясняет цель подобного воздействия: «Если коммунисты восхищаются кем-то, то они легко подчиняются. Это восхищение и повиновение — важный фактор. Коммунист, который восхищается своим начальником, готов для него на всё. Это и называют „культом личности“. В сталинскую эпоху делалось именно так, и этого же добивается Чавес, который, кроме того, является военным, он привык приказывать, а не убеждать. Обожествления и превращения в миф — вот чего он хочет от культа, который начинает формироваться».

Щедрое использование нефтедолларов в международных делах, считает Бермудес, тоже является частью стратегии Чавеса по созданию культа с акцентом на воспевание своих «лидерских качеств». Впрочем, Бермудес сомневается, что Чавес добьётся такого же мирового почитания, как Сталин. По его мнению, Чавес вряд ли сравняется в этом даже с Фиделем Кастро: «Различие слишком велико. Сталин был очень образован, увлекался лингвистикой, имел подлинные знания. Есть различия и с Кастро, поскольку кубинец имеет весомый background, историю подлинной борьбы за победу революции в прошлом».

Прогноз Бермудеса для Чавеса пессимистичен: «Для многих венесуэльцев Чавес как арагуаней[176], правда, не жёлтый, а красный. Но цветы на деревьях засыхают и опадают. Везение долго не длится. Время — эфемерная категория. И время богов уже истекло»[177].

Именно в этом ключе оппозиционной неправительственной организацией «Активные граждане» (Ciudadanía Activa) был подготовлен документальный фильм «Это я — единственный! Курсом на тоталитаризм XXI века». Премьера фильма и его обсуждение прошли по сценарию «разоблачения растущего культа президента Чавеса, который подвергает серьёзной угрозе функционирование демократических институтов, препятствует нормальному развитию политической и социальной жизни в Венесуэле». Эпиграфом к фильму была взята цитата из выступления Чавеса: «Я убеждён, что только один человек может управлять страной в переживаемый нами исторический момент, — его зовут Уго Чавес Фриас»[178].

Культ Чавеса естественно возник и существует в той народной среде, которую относят (60–70 процентов населения) к «отверженным», к «униженным и оскорблённым». Жители «ранчос», безземельные крестьяне, городской люмпен, подённые рабочие, — почти все они в различной форме получили социальную поддержку от правительства, надежду на дальнейшее улучшение качества жизни. Они верят в то, что «Чавес не обманет». В бедняцких жилищах непременно есть фотографии президента. Лозунг «Вместе с Чавесом правит народ» беднякам не кажется преувеличением. Уличные художники начали рисовать его портреты для продажи сразу же после событий 4 февраля 1992 года и подвергались за это преследованиям полиции. Индустрия «Чавес-сувениров» на народном уровне успешно процветает до сих пор[179].

Для простых людей Чавес — культовая фигура. Именно поэтому его поместили в «свиту» богини Марии Лионсы, «индейской королевы», венесуэльской святой. Культ Лионсы имеет синкретический характер и связан корнями с католической религией, пантеизмом и язычеством. Святилище Марии Лионсы находится на горе Сорте в штате Яракуй. Здесь всегда полно людей, ищущих защиты, помощи. Кто-то жаждет избавиться от «сглаза», кто-то хочет спастись от разорения. Как и полагается, королева имеет свою свиту, причём ключевыми фигурами в ней являются индейский вождь Гуайкайпуро и Негр Фелипе. Есть у королевы и другие авторитетные спутники, например, такие персонажи далёкого прошлого и новейшей истории, как Клеопатра, Симон Боливар, Хуан Висенте Гомес, Сталин и Джон Кеннеди. Так что Чавес оказался в весьма представительной компании.

В 1950-е годы в честь народной богини по указанию Переса Хименеса в центре Каракаса воздвигли десятиметровый монумент (скульптор Алехандро Колина). Он существует и сейчас. Силуэт обнаженной женщины, оседлавшей дикого тапира, словно парит над забитой машинами автострадой. Часто рассказывают историю о том, что в 1952 году, когда Перес Хименес совершил военный переворот, он дал обет ежегодно возводить по статуе в честь «королевы». В 1958 году что-то помешало диктатору, он не исполнил зарок и был свергнут.

В июне 2004 года скульптура Марии Лионсы вдруг переломилась в поясе и бетонное тело богини бессильно повисло на арматуре. Как писали в газетах, глаза её устремились в небо, словно «стараясь отыскать там спасительную поддержку». Приближался день «отзывного» референдума, и поклонники культа Лионсы истолковали её «саморазрушение» как высшую степень тревоги перед приближением драматических событий. Богиня «пожертвовала» собой, чтобы «прекратить радикальную вражду венесуэльцев из-за Чавеса». Судя по всему, Мария Лионса была всё-таки на стороне Чавеса. Он победил.

Глава 34

НА ПУТИ К «СОЦИАЛИЗМУ XXI ВЕКА»

Разобраться во всех нюансах «чавизма» как постоянно меняющейся доктрины — сложнейшая задача. На эклектизм её идейных установок постоянно указывают правые, левые и независимые политологи. Личное бессменное лидерство — первостепенный элемент доктрины. Может быть, поэтому Чавес ни разу не намекнул на то, кто конкретно может стать его достойной заменой, надёжным преемником. Пока что в силе остается схема «треугольника власти», предложенного Норберто Сересоле. «Лидер — армия — народ» — такова схема сохранения контроля над страной, которая до последнего времени не подводила президента.

Претендентов на роль «интерпретаторов чавизма» у президента хватает. Среди них — Игнасио Рамоне, главный редактор французской газеты «Ле Монд дипломатик», политолог из Чили Марта Харнекер и учёный из Мексики (немецкого происхождения) Хайнц Дитрих. Необходимо отметить, что именно Дитрих претендует на лавры создателя концепции «Социализма XXI века», заключающейся, по его словам, в том, чтобы «большинство (народа. — К. С.) приобрело наибольшую исторически возможную степень влияния на решения в тех экономических, политических, культурных и военных организациях, которые определяют его жизнь»[180].

Иронические, саркастические и уничижительные выпады со стороны оппонентов в адрес «социализма с венесуэльским лицом» звучат в стране и «во всемирном масштабе» ежедневно, с нарастающей ожесточенностью. «Бесполезные импровизации, тупиковый путь, напрасная трата ресурсов страны» — этот стереотип оценок находит одобрительный отклик в условиях современного неолиберального мира. Но дело как раз в том, что президент не считает себя истиной в последней инстанции по проблематике «Социализма XXI века». Чавес постоянно цитирует ответ Фиделя Кастро на вопрос о том, какая самая большая ошибка была им допущена за время пребывания на посту руководителя Кубы. Фидель сказал честно: «Я верил, что кому-то доподлинно известно, как именно надо строить социализм». Поэтому и своим сторонникам Чавес говорит: «У меня нет готового проекта социализма, я обращаюсь к вам: стройте социализм, стройте его снизу, по вашим представлениям».

По признанию Чавеса, ему не слишком нравится термин «чавизм», используемый для обозначения его вклада в обновление социалистической идеологии, борьбу за построение «Социализма XXI века». Неизбежность прихода социализма и его спасительная роль для будущего человечества для Чавеса аксиома. Поэтому он досконально знакомится с трудами классиков марксизма-ленинизма, уделяя особое внимание опыту формирования «партии авангарда». О своих поисках, размышлениях и выводах Чавес говорит публично, обращаясь не только к своим сторонникам, но ко всем венесуэльцам, словно подчёркивая: я ничего не скрываю от народа. Помимо классиков он постоянно цитирует работы Плеханова, Грамши, а в последнее время — Троцкого, революционная несгибаемость и непримиримость которого к империализму импонируют Чавесу.