Глава 4

ПАЦИФИСТ

Всю ночь Ник провел в штабе. Сотовая связь заработала, он дозвонился до Реута, который был занят: всплеск агрессии, то затихающие, то усиливающиеся волнения, введенные в город войска смешали его планы. Тимур Аркадьевич намекнул, что в Японии началась цепная реакция и все внимание Хозяев сосредоточено на устранении причины, они считают, что события в России — лишь отголоски. Еще он просил Ника не мешать ему действовать и ни в коем случае не выходить к людям — появление резонатора подстегнет толпу, она станет совершенно неуправляемой, будут жертвы — еще больше. Начнется гражданская война.

Ник понимал это, но нетерпение поедало его изнутри. А еще в душе поселились сомнения. Казалось, что он вызвался тянуть непосильную ношу, сдвинул ее с места, и теперь воз с горки катится на него, грозя раздавить. Глаза пекло огнем, плечи сводило от напряжения. Во рту горчило от ядреного кофе и сигарет. Несколько раз Ник засыпал прямо перед монитором.

За окнами вьюжило, штаб почти опустел — расползлись по домам уставшие сотрудники. Уехал в Склиф Миша Батышев — его сестра Анечка пострадала на Манежке. Конь хотел было рвануть с толстяком, но Ник удержал его, и теперь парень без дела слонялся по комнатам, уничтожая запасы кофе и печенья.

Когда в дверь без стука ворвалась помощница Люся, Ник дремал.

— Никита Викторович! — взвизгнула она. — Там!!!

Трясущийся подбородок и выпученные глаза не предвещали ничего хорошего.

Ник вскочил и, заставляя себя включиться, выбежал в приемную. Экран передавал данные с видеокамеры у входа. Охранник вышел навстречу смутно знакомым мордоворотам с оружием. Сколько же их? Раз, два… девять. Возле черных микроавтобусов — еще двое бойцов, наверняка кто-то остался внутри. У всех автоматы на изготовку. Черт! Не отбиться! В штабе из бойцов он да Конь, но что они могут сделать вооруженным профессионалам? Коня жалко, только бы не начал быковать.

— Не открывать! — рявкнул Ник.

Охранник его не слышал. Или не хотел слышать. В кадре появился безопасник из «Фатума» — Андрей Александрович Сергеев, похожий на помесь гориллы с орангутангом даже в распахнутом дорогом пальто и костюме. Сергеев продемонстрировал охраннику удостоверение.

— Это за мной. — Ник обернулся к помощнице. — Здесь есть запасной выход?

Люся замотала головой, поджала губы и потупилась, очки с толстой роговой оправой сползли на кончик носа.

Ник заметался по приемной. Выход — один, на окнах — решетки. Западня.

— Передайте по громкой связи: пусть ребята не высовываются. Стас!

Конь выглянул из соседнего кабинета, покосился на экран, и сонное отупение облетело с него. Набычившись, он встал рядом с Ником, трехэтажно объясняя, что он думает о происходящем.

— Стас, заблокируй дверь. Быстро.

Входная бронедверь была китайской, такая способна сдерживать натиск минут пять от силы. Следующая — деревянная, можно выбить ударом ноги. Еще минута. Что же делать?

Звонить Реуту! Набирая его номер, Ник ругал себя за медлительность. Реут же обещал прикрытие! Или его вычислили и рассчитывать теперь можно лишь на себя?

В дверь ударили. Сжимая и разжимая кулаки, Конь сторожевым псом смотрел на вход. Помощница скулила, обгрызая ногти. Из трубки доносились протяжные гудки. Реут и раньше не сразу отвечал на звонки. Ругнувшись, Ник сбросил вызов и набрал сообщение: «Сергеев пытается захватить штаб. Нужна помощь».

— Стас, — спокойно проговорил он, — прошу тебя, не вмешивайся. Закройтесь с Люсей в кабинете.

Бум, бум — долбили в дверь. Всплеснув пухлыми руками, помощница воспользовалась советом Ника, а Конь зыркнул исподлобья и тряхнул гривой.

— У них оружие, Стас. Кто-то должен продолжать мое дело, я на тебя рассчитываю. Они не убьют меня, поверь.

— Я не смогу. Физически не смогу! — Ноздри Коня раздувались, в глазах полыхал огонь.

Ник рявкнул:

— Я приказываю тебе! Кониченко, твою мать! Включи мозг! Спрячься в шкаф, под стол, слышишь меня? Ты должен жить! Никакого сопротивления, ясно тебе? Обещай.

— Ладно… — Конь потупился.

— Обещай!

— Обещаю.

— Теперь уходи отсюда. Живо!

Хрясь! Входная дверь не выдержала натиска, в коридоре затопали. Хлипкая дверь в приемную вылетела со второго удара, к этому времени Конь скрылся в кабинете. Стараясь сохранять спокойствие, Ник сел за стол и сцепил пальцы.

Безопасники вихрем ворвались в приемную. Двое взяли Ника на прицел, из кабинета, где прятался Конь, донеслось:

— Не двигаться! Руки за голову!

Сердце пропустило несколько ударов. Только бы Конь не геройствовал! Возня, шаги, Люсин протяжный всхлип. Молодец Конь, сдержал обещание.

Выход Сергеева напоминал явление Добра Злу. Шествовал он медленно, заведя руки за спину, полы черного пальто колыхались, а обезьянья рожа выражала крайнюю степень брезгливости. Переступив через дверь, валявшуюся поперек приемной, Сергеев наконец удостоил Ника взглядом.

Ник делал вид, будто ничего не случилось, а мысленно молился, чтобы Реут не позвонил в такой неподходящий момент. Вспомнился Пранов, его лекция с намеками, что нужно всех подозревать. Наверняка Сергеев против Реута.

Осмотревшись, безопасник отряхнул плащ и сказал:

— Как у тебя, Никита, все скверно организовано! И все помощники сразу разбежались. Будь моя воля, я бы таких, как ты, в детском возрасте жизни лишал.

Он взял стул и уселся напротив Ника, их разделял стол. Ник понимал: все, что ему остается, — тянуть время и надеяться, что Реут таки прочтет сообщение.

— Здравствуйте, очень приятно снова вас видеть, — кивнул он Сергееву. — Вы, случайно, не в убойном отделе работали?

Вопрос вывел безопасника из равновесия, безволосые надбровные валики дернулись.

— Не помню, чтобы нам раньше приходилось встречаться. — Он тут же надел маску безразличия, под которой угадывалось торжество. — Я бы на твоем месте не наглел, а честно ответил на вопросы. Хотя бы расскажи, как выкрал у секретчиков личное дело помощницы Реута. И с чьего ведома оставил у себя секретный документ… Вспомнил? В следующий раз подумаешь, где ставить подпись.

— Я не понимаю, о чем вы. Мне предъявлено официальное обвинение?

Сергеев двинул челюстью, но подавил злость:

— Послушай, что я тебе скажу. Зря ты это сделал, теперь могут возникнуть подозрения, что Тимур Аркадьевич тебя опекает. Ты же его подставляешь! И с пацанвой из «Щита» ты просто так работаешь, хотя знаешь, что тебе это запрещено? И водитель Тимура Аркадьевича у тебя по чистой случайности, а Реут, конечно, не имел представления, что ты делаешь, так? Отпираться бессмысленно, — озвучил Сергеев мысли Ника и подался вперед. — Но у тебя есть шанс, и… твои близкие не пострадают, если ты сдашь Реута. Я знаю, что он за всем стоит, а ты — пешка. Вот прямо сейчас звоню Президенту, и ты все рассказываешь. Все равно я располагаю доказательствами. Никита, ты же умный парень, не усугубляй свое и так шаткое положение.

Блеф. Конечно, Сергеев блефует. Но разве это изменит положение? Нет. Пассионариев нельзя убивать, их нужно изолировать. Если Главный узнает, кто пытается начать цепную реакцию, Ника опять упекут в изолят… А если убить себя? Будет не цепная реакция, а что? Взрыв? Люди сойдут с ума?

— Хорошо, — прошептал он, склонив голову. — Звоните. Что я должен сказать?

Безопасник просиял, потер руки:

— Что Реут втянул тебя во всемирный заговор с целью передела власти, у тебя не было выбора. А потом сдашь всех своих сообщников, откроешь правду, и всё.

— То есть сказать правду — все, что от меня требуется? И вы замолвите слово, чтобы меня не отправили в изолят?

Кровь гулко пульсировала в висках.

— Конечно! — Сергеев вытащил мобильник, набрал номер. — Соедините меня с Романом Юрьевичем… Занят? Найдите его, где бы он ни был. У нас ситуация, требующая его срочного вмешательства. Ситуация АД-1… Вы правильно расслышали. АД-1.