Это было очень интересно, но в любую минуту могли появиться Папуля с Беном. Чтобы скорее перейти к делу, я быстро вставила:

– Сид рассказал, что дал объявление в газету и на него откликнулась родственная душа.

– Совершенно верно! – Черные глазки Гиацинты весело блеснули. – Жена номер один, Ангелика Евангелина Брэд.

– Да быть того не может! – хором воскликнули мы с Мамулей.

– Тем не менее, – Примула поправила кудряшки, – Просто дело случая. Бентли послал мисс Брэд несколько номеров «Оратор дейли», и в одном было объявление мистера Фаулера. Мы поговорили с ней, и она поведала, что объявление притянуло ее, как невидимой ниточкой. Однако, будучи женщиной светской и опытной, она предприняла некоторые предосторожности. Мисс Брэд настояла, чтобы они пользовались псевдонимами и писали друг другу «до востребования». Страх разочароваться удерживал ее от встречи, но кулинарная лекция оказалась очень кстати. Они с мистером Фаулером договорились, что явятся в церковный клуб с красной розой в петлице… – Примула жадно выхватила у Страша чашку с чаем.

– И, убегая сломя голову из зала, они на ходу выложили вам свои беды? – саркастически осведомилась я, не понимая, как злоключения Сида могут помочь Бену.

Гиацинта взглядом осадила меня.

– Мисс Брэд остановилась в отеле «Пеблвелл», и прошлым вечером мы разговорили ее. Это было совсем нетрудно: молодежи нелегко отвертеться от настойчивых пожилых дам. А мисс Брэд ужасно милая особа. Она поведала нам о своем раннем браке и горьком разочаровании, постигшем ее, когда бедняжка узнала, что молодой муж ведет даже не двойную, а четверную жизнь!

– Ничего не поделаешь, новость убьет мамочку Сида! – Магдалина слегка повеселела. – Хотя кое-кто наверняка скажет, что она сама виновата, – не надо было позволять ему самому себе варить супчик!

Гиацинта засунула зеленый гроссбух в гобеленовую сумку. Сестры дружно встали.

– Когда мисс Брэд выбежала из церковного клуба, она столкнулась с нами. Она пробормотала, что ее возлюбленным по переписке оказался не кто иной, как бывший муж-многоженец Сидни. Только она успела скрыться за надгробиями, как в нас врезался мистер Фаулер. Из его бессвязных выкриков мы заключили, что мистер Фаулер собирается украсть первую попавшуюся лодку и бежать во Францию.

– Не хочу показаться умственно отсталой… – хором сказали мы с Мамулей.

Примула кокетливо рассмеялась:

– Дорогие мои, Сидни исчез, и Бентли исчез… Вам не кажется, что скоро поползет слушок, будто они сбежали вместе, к вящему огорчению безутешного кузена Фредерика? План – само совершенство, правда?

Я-то заметила пару изъянов. Бен не заслужил такого позора. И что, если многоженство – не самый худший из пороков Сидни? Впрочем, в любом плане случаются недоработки. Я взглянула на каминные часы: Бен и Папуля пробыли наверху больше часа. Пора исследовать темницу.

Сестры заняли место подле Руфуса, я пристроилась рядом. Мамуле поручили разобраться со столбиком перил, Страш должен был нажать на полочку в нише и отправить нас вниз. Если кто-то из наших мужчин решит спуститься в холл, пока мы будем торчать в подземелье, Магдалина его задержит.

Вперед! Пол ушел из-под ног, а внутренности взмыли к горлу. Сестры не издали ни звука. Неужто умерли со страху? Сверху донесся оглушительный скрежет. В следующий миг черная, как сажа, пустота засосала нас вниз. Вспыхнул свет, рассыпавшись ослепительными искрами, и тут же под ногами оказалась твердая почва. Примула отыскала выключатель! Неужели Абигайль провела сюда электричество? Вот если бы тут еще имелся и кондиционер!

– Какая прелесть! – восторженно ахнула Примула и шагнула следом за Гиацинтой под готическую арку.

Вдоль стен тянулись тюремные камеры вроде тех, куда злобный шериф вечно бросал Робин Гуда. В дверь каждой камеры была вделана решетка, чтобы заключенный мог в любое время суток полюбоваться главной достопримечательностью подземелья – дыбой. Однако при ближайшем рассмотрении дыба оказалась бутафорской. Темнице явно недоставало атмосферы безнадежности и страха, по стенам не стекала вода, и холод вовсе не пробирал до костей. Гиацинта открыла одну камеру и поманила нас заглянуть внутрь.

Убого, но не убийственно. Узкая кровать, покрытая серым одеялом, изъеденным молью, складной столик и стул. Идеальная спальня для загостившихся родственников. Может, Уилфрид Грантам именно для них и оборудовал темницу? Мы заглянули в другие камеры. Часть была пуста, кое-где стояли такие же кровати. В одной камере мы наткнулись на две кровати, сдвинутые вместе. На изящном резном столике (именно такой я искала для кабинета!) стояла запыленная хрустальная ваза. Соседняя была оборудована под ванную – последнее слово техники девятнадцатого века, включая ватерклозет в дубовой резной будочке. Гиацинта застрочила в своем гроссбухе, бормоча себе под нос: «Подушки, простыни, одеяла, электрический чайник, консервы, лимонад, книги, тонны воды…» Примула ободряюще стиснула мое плечо.

– Элли, по-моему, Бену здесь будет очень удобно. Удобно! Мое профессиональное чутье подсказывало, что романтическая обстановка этого места, возможно, и оживит в ненаглядном угасшее пламя любви, но клаустрофобия вскоре заставит его лезть на стенку. Гиацинта задрала голову к потолку:

– Надежней, чем тюрьма! Никаких окошек, кроме вентиляционных щелей под потолком. Просто чудесно! У вашего дорогого супруга нет ни единого шанса выбраться отсюда!

Чудеснее некуда. Мужчина, отданный на милость жены-маньячки!

Когда мы вылезли в холл, Магдалина кинулась к нам:

– Кто-то звонит в дверь, а я боялась открыть, пока вы были внизу.

Каменные плиты встали на место. Страш пингвиньей походкой двинулся к дверям, и в холл вплыла Ванесса, блистая великолепием чернобурок. Какая удача! Неужто судьба начала нам улыбаться?

– Элли, милая! Ты удивлена? Но разве мы не договорились о встрече? А-а-а, я вижу, у тебя гости. – Она небрежно махнула перчаткой в сторону Магдалины и сестриц Трамвелл. – Надеюсь, они не станут скучать, пока мы с тобой поболтаем о Роуленде? – Глаза ее наполнились слезами, пусть и фальшивыми, но обворожительными. – Я хочу его, Элли! И схожу с ума оттого, что не могу его купить! Как эту шубку или… как ты купила Бена. Поэтому ты, будучи моей единственной нормальной родственницей, должна посоветовать, как сделать так, чтобы он пал к моим ногам.

– Для начала, – быстро проговорила я, – окажи мне услугу. Расходов никаких, зато ты сможешь отправиться в путешествие хоть на край света! Да еще спасешь множество жизней.

Ванесса подозрительно глянула на меня.

– Каких жизней?

– Мужских.

– Ну что ж, в таком случае, – она похлопала меня перчаткой по щеке, – я не могу отказаться! Тем более что ты наконец окажешься там, где я давно хочу тебя видеть: у меня в долгу!

Каким-то непостижимым образом я перетерпела остаток вечера. Бен и Папуля сошли вниз через несколько секунд после ухода Ванессы, Страш куда-то испарился. Позже я узнала, что его отправили за чемоданами Примулы и Гиацинты. Сестры засуетились, давая понять, что уходят, но мы с Мамулей упросили их остаться на обед.

Чем больше голосов и лиц, тем легче затеряться в толпе. Бен пребывал в прекрасном настроении – он был убежден, что гильдия Домашнего Очага никогда больше не попросит его давать уроки. Головная боль у него прошла, ожоги оказались пустяковыми, он то и дело гладил под столом мое бедро. Неужели хлороформ действует как любовный эликсир? Между десертом и кофе Бен ухитрился заманить меня в кухню.

– Твои подруги – очаровательные чудачки, – он привлек меня к себе, – но не позволяй им засиживаться! Давай ляжем пораньше и прихватим в спальню бутылку шампанского. Надо же отпраздновать счастливое избавление от смерти!

Ночь вместе с Беном страшила меня. Как я могу лечь рядом с ним, зная, что утром собственной рукой отправлю его в тартарары? Сколько времени пройдет, прежде чем он в панике обнаружит выключатель? Что, если его волосы поседеют в один миг?