Энни улыбнулась.

— Я слышала от тебя этот комплимент самое меньшее раз сто.

— Нет, только девяносто девять. А теперь пришло время поговорить?

— Да, Пит. И мне кажется, ты догадываешься, что я хочу сказать.

— Боюсь, что да. Но надеюсь, что ошибаюсь.

— Нет, не ошибаешься. Я уезжаю. «Волшебная сказка» в хороших руках, Ада и Каролина прекрасно со всем справляются. Ты немного отошел от смерти Лео. Я здесь больше не нужна. Я скучаю по своей прежней жизни. Мне нравится торговый бизнес, но это не мое, понимаешь? Я юрист. Так что оставайся за столом, а я уезжаю в город. Завтра в магазине очень напряженный день, я хочу все проконтролировать и еще раз просмотреть счета. Я улетаю в воскресенье. Не смотри на меня так хмуро, Пит. Мы ведь будем переписываться и иногда встречаться, не так ли? Как только я вернусь домой, то сразу возьму небольшой отпуск.

— Энни...

— Ш-ш-ш. — Она приложила палец к его губам. — Мне пора идти. У тебя все будет хорошо, вот увидишь. Не успеешь оглянуться, как состоится суд и вернется Мэдди. Вы наконец-то заживете вместе в счастье и покое.

— А ты, Энни?

— Я? — Энни усмехнулась. — Со мной все будет в порядке. Я справлюсь с любыми трудностями, которые возникнут.

— Ты уверена?

— Абсолютно. — Она встала, чмокнула его в щеку и оказалась за дверью раньше, чем он успел выйти из-за стола.

Через несколько секунд Пит услышал шум мотора, лучи фар пробежали по стене кухни, а затем все стихло.

— Что за наваждение? — прошептал он.

Энни. Его лучший друг, его доверенное лицо, его совесть. Лучший в мире кулинар, прекрасный управляющий магазином, замечательный адвокат. Энни. Лучшая во всем.

И вот теперь она уезжает. Он тряхнул головой, чтобы лучше осознать услышанное. По-хорошему, следовало прямо сейчас сесть в машину и поехать за ней, но за обедом он один выпил почти полную бутылку вина. Энни едва пригубила из своего бокала. Пит не мог сейчас сесть за руль.

Энни сказала, что они будут переписываться. Она никогда не лжет и обещает только то, что может исполнить.

Он любил ее.

* * *

На следующее утро Пит позавтракал оставшейся с вечера индейкой. За ленчем он съел бифштекс с гарниром, оставив на ужин тыквенный пирог и бутылку вина. Возможно, он выпьет не одну, а две или три бутылки, чтобы спать без тревожных сновидений.

Вечером Пит поставил кассету Боба Марли и, потирая руки, открыл первую бутылку вина. Затем сделал погромче.

— Так-то лучше, — сказал он себе и налил полный стакан.

Ночью, уже засыпая на кушетке, он решил, что за вечер успел прослушать «Я стрелял в шерифа» Марли раз тридцать, не меньше.

В полдвенадцатого утра его разбудил донесшийся со двора автомобильный гудок.

— Заткнись! — простонал Пит, накрывая голову подушкой. Гудок раздался опять.

— Энни! — воскликнул он, окончательно проснувшись, и выбежал из спальни. Как только зазвенел колокольчик над входной дверью, Пит распахнул ее. — Энни?!

За дверью стояла Мэдди.

— Привет, Пит.

— Мэдди! Господи, это ты?

— Собственной персоной. Я могу войти?

— В дом? Ну, конечно. — Пит отступил назад, все еще не веря своим глазам. — Мэдди, как это... Что...

— Я бы не отказалась от кофе.

— Кофе? Ах, да, конечно. Сейчас сварю. — Пит устремился было на кухню, но на полпути оглянулся и застыл на месте. — Неужели это действительно ты, Мэдди? Скажи мне, что я не сплю и ты мне не снишься.

— Ты не спишь. Это я, Мэдди. Боже, ну и бардак. Похоже, вчера ты устраивал вечеринку, — предположила Мэдди, удивленно взглянув на Пита.

— Мне не хотелось убирать. Я... э-э... подкреплялся остатками деликатесов со Дня благодарения. Может, наведешь порядок, пока я займусь кофе?

— О, только не это. Хотя... ладно. Пакеты можно выбросить?

— Да. А тарелки сложи в раковину. Мэдди, но как...

— Сядь, Пит, и я все тебе расскажу.

Он слушал Мэдди очень внимательно, а когда она закончила, налил ей вторую чашку кофе.

— Слушай, а это ничем тебе не грозит? Я имею в виду уход из Программы, возвращение в Нью-Йорк... — спросил он.

— Знаешь, Пит, за последнее время я узнала о себе много нового, того, о чем раньше и не подозревала. Когда-то я думала, что могу вынести все, но, как выяснилось, ошибалась. Поэтому я уехала с ранчо. Знаешь, там я поняла, что не люблю тебя по-настоящему. Не люблю тебя так, как женщина должна любить мужчину, с которым хочет связать свою судьбу. По-моему, и твоя любовь оказалась не слишком крепкой, иначе ты плюнул бы на все и приехал ко мне. А если бы я тебя любила так, как нужно, то никогда не попросила бы тебя бросить все ради прозябания на ранчо. Нам надо поговорить откровенно. Теперь я понимаю, что любила не столько тебя, сколько твои деньги. Когда все теряешь, появляется возможность трезво взглянуть на свою прошлую жизнь. Что-то случилось со мной. Когда ты говорил, что готов ждать меня, сколько потребуется, это были всего лишь слова, или ты действительно так думал?

— Тогда мне казалось, что это правда. А сейчас мне кажется, что нет.

— Мы стали другими, Пит.

— Да.

— Зато узнали о себе много нового... — мягко заметила Мэдди.

— Я никогда бы... Для того, чтобы сказать все это, тебе наверняка потребовалось немало мужества. Не знаю, смог ли бы я на твоем месте решиться на подобное.

— Никто этого не знает до тех пор, пока у него не отнимут все. Если меня все же найдут и я погибну, то меня похоронят как Мэдди Штерн. Обещай мне, что если со мной что-то случится, то на надгробной плите выбьют мое настоящее имя. Ты побеспокоишься об этом, Пит?

— Боже, Мэдди... Да, да, конечно, обещаю.

— Хорошо. Теперь поговорим о «Волшебной сказке».

— Постой, Мэдди, я так и не понял... Значит, ты опять сбежала?

— Не совсем. Я не настолько смелая. Они вызвали ко мне психиатра, и мы с ним поговорили. Знаешь, он понял меня, понял, что значит скрываться и что чувствуешь, когда теряешь все, даже собственное имя. Другие, полагаю, тоже понимали это, но ничем не пытались мне помочь. Да я и сама не стремилась себе помочь. Теперь я знаю, что буду наслаждаться каждой минутой своей жизни, сколько бы мне ее ни осталось. Я исполню свой долг и дам показания в суде, как и обещала. Ты понял что-нибудь из того, что я тебе тут наговорила?

— Конечно. А что касается «Волшебной сказки», то она твоя, как и всегда была твоей. Энни лишь присматривала за магазином. Помнишь, ты говорила мне, что она любит меня? С чего ты это взяла?

— Пит, иногда ты кажешься ужасно глупым. Если она не любит тебя, то почему по первому твоему зову бросила все и примчалась сюда? Бедняга, ты так и не научился разбираться в женщинах. Думаю, что и ты любишь ее, но боишься себе в этом признаться. Вспомни, как ты нахваливал Энни, стоило мне произнести ее имя. Я ужасно ревновала, хотя ни разу в жизни ее не видела. Надо очень сильно любить человека, чтобы ставить его проблемы выше своих собственных. Знаешь, я буду по тебе скучать.

Пит растерянно пригладил волосы, чувствуя одновременно тревогу и облегчение.

— Еще кофе?

— Да, а потом я уйду. Ключи от магазина у тебя?

Пит достал из ящика связку ключей и протянул ее Мэдди.

— Скажи, тебе нравился Боб Марли, хоть немного?

— Ни капельки.

— А как насчет плавания под парусами? Я купил яхту.

— Ветер превращает прическу черт знает во что.

— Ты бы поехала со мной в Беллз-бич?

— В Австралию, может, и поехала бы, но постаралась бы избежать походов на пляж. И уж точно не стала бы брать уроков серфинга. Ты все еще хранишь свою доску?

— Конечно. Как ты думаешь, что с нами было бы, если бы мы поженились? — спросил Пит с любопытством.

— Сначала все шло бы хорошо. Потом ты стал бы все чаще уезжать в командировки, а я открыла бы второй магазин — и все для того, чтобы пореже видеть друг друга. Каждый из нас жил бы своей жизнью, и в конце концов мы бы, думаю, развелись. Это я сейчас так говорю, хотя раньше думала по-другому. Я пытаюсь быть с тобой честной. Ты согласен с тем, что я сказала?