– Ты часто бываешь в ИР? – неожиданно спросила его Константин.

– Честно сказать?

– Извини. Не знаю, что нашло на меня. Не признавался ли кто из опрошенных, что видел что-нибудь необычное здесь, в Далсвилле? Кто-нибудь видел парня в приемной, разговаривал с ним или видел, как он с кем-нибудь разговаривает?

Последовала короткая обиженная пауза, и только затем Тальяферро ответил:

– Я страдаю клаустрофобией, а не потерей памяти. И я не идиот и свои обязанности пока знаю.

– Извини, коллега. Я всего лишь спросила. Не хотела тебя обижать, ладно?

Тальяферро повесил трубку, ничего не ответив. Константин повернулась к громко и широко зевавшей Гилфойль Плешетт.

– Как я уже сказала ранее, – произнесла менеджер между окончанием одного зевка и началом другого, – он приходил один, и если он и говорил еще с кем-нибудь, кроме меня и Мецера, то я этого не заметила.

– Да, я помню. Я собиралась спросить, часто ли вы бываете в ИР?

– Конечно, – удивленно ответила Плешетт. – Здесь большие скидки персоналу.

– И часто вы бывали в «Городе»?

Теперь менеджер пожала плечами и приняла неприступный вид.

– Думаю, это моя служебная обязанность. Приходится ходить в модные зоны, потому что, когда приходят новички, надо знать, что рассказывать, если начнут расспрашивать о всех этих зонах. Я считаю, в этом и есть разница между настоящим бизнесом и отстоем.

Константин разочарованно кивнула. Когда что-то становится слишком популярным, никто никогда и ни за что не признается, что хочет туда попасть, даже в ИР.

– А Боди Сатива? Вы ее знаете?

– Все ее знают, но видят намного реже, чем слышат о ней.

Плешетт снова стала уставшей, словно ей показалось, что Константин хочет поймать ее и заставить признать что-нибудь.

– Но вы встречались, не так ли?

– Ага.

– Хорошо. – Константин замолчала. – А вы можете меня с ней познакомить?

– Естественно, нет. – Плешетт обиженно отпрянула.

– Я так не думаю, стоит попробовать.

– Но вы должны понять, что если знакомый Боди начнет таскать к ней всех любопытствующих, желающих с ней познакомиться, то и сам может больше никогда ее не увидеть.

– Думаю, это я понимаю. Но что же, мне идти и самой искать ее?

Плешетт уставилась на нее:

– Вы что, думаете, что у вас вот так прямо и получится?

– Ну, один из ваших служащих предложил мне какие-то секретные ярлыки. Не знаю точно, что это такое.

Менеджер подскочила на месте, выставив вперед голову:

– Неужели? И кто сие предложил?

– Скучающий Мецер.

– Ах он. – Плешетт тряхнула головой. – Вы найдете эти так называемые тайные ярлыки в приложении любого сетевого справочника. У меня есть кое-что, с чем действительно можно добраться до Боди.

Константин устало улыбнулась:

– Да, но дадите ли вы это мне?

Забавное личико засомневалось:

– А если да, что вы будете делать?

Константин пожала плечами:

– Я хочу лишь найти Боди Сативу и задать ей несколько вопросов.

– Каких таких вопросов? – с подозрением спросила менеджер.

Теперь Константин почувствовала, как проваливается в кроличью нору во времени к самым истокам, и теперь снова придется объяснять все сначала.

– Вопросы, касающиеся погибшего здесь сегодня парня, Шанти Лав, Томоюки Игучи. Может, выяснятся и новые его имена.

– Я уже говорила, что других его имен я не знаю, – сказала Плешетт, глядя на Константин как на идиотку. Константин захотелось заорать во всю глотку. – И не факт, что их знает Боди Сатива. Но если это действительно все ваши желания – но только точно все, – могу вам кое-чем помочь. Но вы должны обещать мне, что не будете злоупотреблять этим.

– Злоупотреблять как? – спросила Константин.

– Браконьерство.

Константин жадно схватила воздух.

– А что считается браконьерством?

– Получать снаряжение, которое вам не предназначалось, получать деньги за то, что вы не делали или не знали. И всякое такое дерьмо.

– «Получать снаряжение»? В ИР? – Константин совсем запуталась.

– Да. Снаряжение в ИР. В «Городе». У всех завсегдатаев есть в ИР свои вещи. – Менеджер снова сложила руки. – Что у меня есть здесь? Эта никчемная работа? Я должна уживаться с оболтусами вроде Майлза Мэнка, я живу в скворечнике на Сепульведе. А в «Городе» у меня есть имущество. У меня отличная собственная квартира, у меня есть имя и слава. У меня есть несколько паролей. Я трачу много времени и труда, чтобы получить все это, и я не хочу потерять все, пока меня там нет и некому защищать мои вещи. – Забавное личико несчастно сморщилось. – У вас и здесь есть имущество, поэтому вам не нужно растрачивать тамошние средства. Понятно?

Константин поняла. Внутри нее прокатилась волна меланхолии.

– Мне бы хотелось просто встретиться с Боди Сативой, – мягко сказала она. – Больше ничего не нужно. Действительно.

Плешетт выдержала ее долгий взгляд, потом пожала костлявыми плечами:

– Ну ладно, знаете, не то чтобы я не видела разницы между там и здесь, не то чтобы я собираюсь все это в банк положить или еще как провернуть. Но я провожу там много времени. Трачу огромные деньги. Если я брошу, у меня ничего не останется. Совсем ничего. Понятно?

Константин кивнула, хотя ей еще хотелось узнать, можно бы было из-за этого убить? Кажется, очень на то похоже.

Гилфойль Плешетт нашла чистый костюм нужного размера, помогла Константин надеть его, нагружая ее ворохом инструкций, озвученных ее мультяшным голосом. Константин ощущала себя полной дурой, хотя она понимала, что это обычная операция по сбору информации, пусть и больше похожая на допрос по телефону. Если, конечно, с ней не случится то, что случилось с тем парнем, иронизировала Константин.

Тим Мецер сдержал обещание и загрузил ей в шлем ярлыки.

– Надо всего лишь спросить иконку кошки, – сказал он немного веселей, чем раньше. – Если не знаешь, что нужно, спроси совета.

Константин смутилась:

– А кого спрашивать?

– Ярлычок, – ответил Мецер, полагая, что она его понимает. – Там всегда приаттачены файлы с хелпом. Но должен предупредить, они там очень своенравные. Да ты знаешь. Некоторые такое называют хелпом.

Константин вспомнила о файловой системе в штаб-квартире и чуть было не отказалась от задуманного. После того как Плешетт загрузила свои файлы, она отвела Константин в номер люкс – люкс из-за размеров: комната была вполовину больше той, где убили парня, и там стояло мягкое кресло. Плешетт помогла устроиться в нем поудобней, застегнула ремешки на тот случай, если движения будут слишком энергичны, и надела ей шлем. Константин попыталась поблагодарить, но шлем поглощал все звуки. Она больше почувствовала, чем услышала, как женщина вышла. Мягко, но очень настойчиво по телу побежали мурашки страха. Сюда может прийти кто угодно и сделать все, что ему заблагорассудится, пока ты связан, а голова словно похоронена, и ты никогда ничего не почувствуешь, пока не будет слишком поздно. Если будет.

На экране высветилось меню управления графикой. Она включила запись, независимая операция с единственной функцией: включить-выключить, у нее будет собственная запись, которую, при необходимости ей надо будет доказать, невозможно подделать. «Забавно, – подумала она, – первое, что требуется при представлении в качестве доказательств различных записей – это доказать, что они настоящие».

Контрольная панель исчезла, и всплыло меню конфигурации. Пока костюм разогревался, она выбрала нормальное зрение и помощь по запросу. Это был костюм полного покрытия, подумала она, и ей он не нравился. Раньше ей это и в голову не приходило, а теперь было поздно. Кроме того, здесь, наверное, и нет других. Всем нужно полное покрытие. Словно в подтверждение ее мыслей, меню конфигурации сменила реклама костюма.

Потому что если не хочешь испытать все до конца, – шептал приятный женский голос, в то время как на экране вращался прозрачный костюм, в котором были видны все сенсоры, – зачем тогда вообще пробовать? С чем Константин бы поспорила.