— И чего вы, интересно, хотели добиться всем этим спектаклем? Именем Господа, сейчас же отвезите меня обратно в Форт-Юкон.
— Нет уж, красотка, — сказал Конрад. — Я привез тебя сюда не случайно. Сейчас здесь состоится твоя свадьба, детка. Видишь, и пастор, как нарочно, оказался поблизости. А уж кольца и бланк свидетельства я вожу с собой давно! Я купил их в Доусоне еще в ту пору, когда был жив мой приятель Джеймс Спенс. Теперь-то уж тебе точно не избежать этого, моя птичка. Ты прямо сейчас станешь моей женой!
Она подняла на него глаза, полные ужаса.
— Нет, нет… я не хочу…
— Нет уж, ты выйдешь за меня замуж, — ровным голосом сказал он и достал револьвер. — Вот это видела? — спросил он и направил на нее маленькое дуло. — Считай, что ты уже на том свете — если посмеешь сказать «нет». Сегодня у тебя свадьба, ты моя невеста, и ты согласна пойти за меня. Иначе сегодня же ночью обвенчаешься со смертью, поняла?
— Нет, нет, нет… — прошептала она одними губами. — Оставь меня! Отпусти меня!
Оуэн подошел к ней и взял за руку.
— Начинайте, Пит. Говорите все, что нужно, — сказал он.
Пастор Пит неустанно улыбался. Достав из кармана какую-то потрепанную книжку, он гнусаво сказал:
— Что ж, я готов.
— Я не собираюсь за него замуж — не хочу! — в гневе выдохнула Джоанна. — Вы не имеете права меня заставлять… Да я скорее умру…
И тут она почувствовала на виске холодное прикосновение револьверного дула.
— Ах ты скорее умрешь, моя детка? — раздался над ее ухом глумливый голос. — Будет тебе — не торопись. Еще успеешь належаться в могиле. Будь умницей. Как только мы поженимся, мы сразу же отправимся в путешествие. Представь себе: Сан-Франциско… Нью-Йорк… и, конечно, Лондон.
Джоанна не сводила с него пристального взгляда — дыхание с шумом вырывалось у нее из груди, на лбу выступили бисеринки пота. Дуло револьвера холодило ей висок — Боже, как страшно, как ужасно было бы умереть сейчас, когда ты так молода, так полна жизни… Она вспомнила о горячо обожаемом Ричарде. Никогда, никогда ей не суждено его увидеть! Никогда он не обхватит ее за плечи руками, никогда его теплые губы не коснутся ее щеки… Нет, все это слишком ужасно. Она не хочет, она не может сейчас умереть. Хотя… остаться жить и стать женой Конрада — разве это не смерть при жизни? Но нет, это все-таки жизнь, а там, где есть жизнь, не умирает и надежда. И если не сейчас, то потом она обязательно от него сбежит.
— Ладно, Конрад, — тяжело дыша, сказала она. — Убери револьвер.
Он усмехнулся и убрал оружие обратно в карман.
— Так-то лучше, детка. Теперь ты согласишься пойти за меня?
— Послушай, — сказала она, и по телу ее прошла дрожь. — Если я… если я выйду за тебя… можешь ты пообещать мне, что не станешь трогать меня, пока я не привыкну к тому, что я твоя жена? Поклянись вот на этой Библии.
Он нахмурился.
— Да как я могу обещать-то…
— Если ты не пообещаешь мне, — горячо перебила его она, — тогда я наложу на себя руки! Я не шучу. Я это точно сделаю.
Конрад исподлобья взглянул на нее. Он хорошо знал ее характер. Она действительно не шутила. А подобное развитие событий вовсе не входило в его планы. Лучше уж он пообещает ей, что оставит ее на некоторое время в покое. У него еще будет время затащить Джоанну в постель. И потом, кроме поцелуев его интересует еще и наследство. Сначала надо приехать в Англию и получить его, а уж потом с ней обжиматься…
— Ну ладно, клянусь, — выдавил он наконец. — Побалую свою женушку — дам еще чуток погулять одной.
От страха и отчаяния она едва держалась на ногах. Ей, наивной и неопытной, и в голову не могло прийти, что свадебный обряд может быть незаконным, что ни один мужчина не вправе насильно, при помощи револьвера принуждать женщину выходить за него замуж. Не знала она также, что пастор Пит уже давно не являлся духовным лицом. Конрад, разумеется, знал, но его это совершенно не волновало. Для него было важнее всего, чтобы Джоанна поверила, что с этого дня она стала его законной женой.
И вот после свершения незаконного обряда было подписано незаконное свидетельство.
Джоанну охватило полное отчаяние. Еще одна преграда встала между ней и Ричардом! Что же он теперь скажет? Мало было его жены — теперь еще и у нее есть муж.
Муж… Этот здоровенный, грубый, белобрысый мужлан — ее муж! Ей казалось, что все это венчание привиделось в страшном сне. Пастор Пит, блеющим голоском объявивший их мужем и женой… Если бы она знала, что его ждало вознаграждение за то, что он поможет Конраду силой склонить к замужеству Джоанну Грей!
Ночь ужасов подошла к концу. Несчастная новоиспеченная миссис Оуэн (которая на самом деле ею вовсе не являлась) удалилась в свою спальню и заперла за собой дверь. Конрад и пастор Пит остались в гостиной и решили как следует отметить радостное событие. Наконец-то Конрад мог торжествовать победу. Джоанна теперь принадлежала ему, а данное обещание ведь можно со временем и нарушить… Так и быть, он немного подождет — а то эта дура еще, чего доброго, и впрямь наложит на себя руки. Пусть побудет одна, попривыкнет к своему положению, а тогда уж…
Джоанна лежала, уткнувшись лицом в подушку, и не шевелилась. «Вот теперь я уж точно тебя потеряла, Ричард…» — думала она.
Господи, лучше бы она спокойно дала Конраду застрелить ее! Теперь придется набраться смелости самой и пустить себе пулю в лоб, прежде чем он коснется ее своими грязными лапами. Неужели теперь она его жена? Как ни крути, но это так.
Джоанна плохо знала закон. Ей казалось, что если есть пастор, кольца и брачное свидетельство, то свадьба не может быть подложной — пусть даже невесту вынудили сказать «да».
Но к черту все! Главное, она осталась жива и сможет снова увидеть Ричарда. Они обязательно встретятся. Если только Конрад поедет с ней в Сан-Франциско — она встретит там Ричарда, наверняка встретит…
14
Прошло три недели. Мэдж Стрэндж возлежала на кровати в дорогой клинике в Сан-Франциско и ждала, когда Ричард придет навестить ее. Вот уже полмесяца он исправно посещал ее каждый день.
Мэдж держала в руках газету. Один из столбцов привлек ее внимание. Там сообщалось, что мисс Джоанна Грей из Юкона вышла замуж за Конрада Оуэна из Доусона, что молодые покинули Клондайк и направляются сейчас в Сан-Франциско. Мэдж почувствовала неизъяснимое удовольствие, читая этот абзац. Она ненавидела Джоанну — эту малолетку, переманившую у нее Ричарда. Значит, эта свистушка выскочила за кого-то на Юконе замуж? Интересно, интересно… Газета вышла уже два дня назад, а Ричард ничего не говорил ей — похоже, не заметил этого объявления. Точно — не заметил. Мэдж была уверена в этом, потому что вчера сама спрашивала его, не слышно ли чего-нибудь от его «верного друга» Джоанны Грей, и он, краснея, ответил, что ничего.
Теперь Мэдж уже не имела ни малейшего желания поднимать из руин их распавшуюся семью. Ее чувство к Ричарду испарилось, как только она уехала с Севера и перестала дико ревновать его к Джоанне.
Мэдж перенесла небольшую и весьма удачную операцию и уже почти поправилась. Врач, который так прекрасно справился с этим, был вознагражден особым вниманием с ее стороны. Его звали Бойд Дж. Харрис. Этот богатый американец не смог устоять перед чарами белокурой Мэдж и очень быстро потерял голову, пленившись ее восхитительной фигурой, белой кожей и роскошными волосами. Даже ее чисто английские холодность и высокомерие не остановили его. Он уже сделал Мэдж предложение развестись с Ричардом и выйти за него замуж. Та подумала — и согласилась. А теперь, когда она узнала, что Джоанна тоже несвободна, ей вдвойне хотелось поскорее осуществить задуманное. Это будет отличная месть за отношение Ричарда к ней на Юконе!
Когда Ричард пришел навестить жену и узнал о ее намерениях, он был поражен и одновременно обрадован. Мэдж холодно объявила ему о том, что собралась выйти замуж за своего лечащего врача и остаться с ним в Сан-Франциско, а Ричарду готова дать развод и свободу.