У Дженни слегка сжалось сердце. Дом Джона станет и ее домом, как бы ей ни было трудно сейчас это представить. Просторная, двухэтажная квартира над цокольным этажом, где находились приемная и операционная сэра Марка. Семья Дейвенгем никогда там не жила, а сдавала апартаменты внаем. Сами они жили во внушительном доме, расположенном в тихом местечке с видом на Риджентс-парк. Леди Дороти Дейвенгем, жена сэра Марка, заботилась о том, чтобы жизнь там текла как по маслу. Дженни испытывала перед ней благоговейный страх. Добивающаяся совершенства во всем, что делала, всегда невозмутимая и спокойная, – с такой свекровью ужиться будет нелегко. Но Дженни твердо решила завоевать ее признание.
Жизнь вошла в приятное летнее русло. Плавание и ленивый отдых солнечными утрами на тайном пляже, до которого еще не добрались постояльцы «Славонии». После ленча на террасе и короткого сна в шезлонгах Дженни и Джон садились в машину и обследовали внутреннюю часть острова. Нередко они оставляли машину и карабкались на неровные каменные холмы. Уходя с протоптанных тропинок, иногда натыкались на маленькие деревушки, где жизнь текла сонно и размеренно. Нередко они оставались там до темноты, довольствуясь незатейливым ужином и сладким красным вином в какой-нибудь придорожной гостинице. На обратном пути Дженни, сонная от еды, вина и солнечного света, удобно устраивалась на плече у Джона. Когда они останавливались для поцелуев, она ловила себя на том, что относится к нему с все большей и большей теплотой. Все идет своим чередом, уговаривала себя Дженни. Никаких чрезмерных высот или глубин, никаких эмоциональных бурь. Изо дня в день она была счастлива с дорогим, добрым, безмятежным Джоном и верила, что это счастье продлится всю жизнь.
Ее совершенно не касается, думала она, что Глен Харни часто проводит более часа в мастерской с ее отцом, составляя план будущей телевизионной передачи. Прежде чем записывать пояснения, требовалось все тщательно отрепетировать. Дважды Эдриэн приглашал Глена и операторов выпить кофе и кое-что покрепче. Но каждый раз Дженни из предосторожности отсутствовала, а при мимолетных, редких встречах с Гленом холодно здоровалась с ним, и он принимал это как само собой разумеющееся. Ведь к ней приехал жених, и ни на кого другого у нее и не должно оставаться времени. В первые дни своего пребывания на острове он получил от нее то, что хотел, с горечью напоминала себе Дженни. Что она делает теперь, его не касается!
Во всяком случае, именно так она объясняла его отчужденность, убеждая себя, что ей это совершенно безразлично. С того вечера в «Славонии», когда она узнала его истинное лицо, он перестал для нее существовать. А теперь уговаривала себя, что Глен Харни не только перестал существовать для нее… он никогда и не существовал. Человек, которого она видела, был плодом ее воображения. Итак, она одержала полную победу над временным наваждением! Но не слишком ли легко эта победа была достигнута? Этого вопроса Дженни себе не задавала. Она наслаждалась жизнью и благодарила судьбу за тихое счастье и безмятежный покой. Джон любит ее. Джон надежен. С Джоном она в безопасности.
Но его отдых на Зелене неумолимо близился к завершению. Через два дня они с Дженни сядут на пароход и отправятся в Лондон… Это приближающееся событие, казалось, застало ее врасплох.
«Я, как всегда, витаю в облаках», – думала Дженни, наслаждаюсь сиюминутным моментом, не заглядывая в будущее. Она с грустью признавала, что никогда не умела смотреть в лицо реальности. Расстаться с отцом будет нелегко. Но она как можно скорее вернется к нему. Какую бы квартиру ни показал ей Джон, каковы бы ни были его планы относительно свадьбы, она сделает свое пребывание в Лондоне как можно более коротким. Ей совсем немного времени осталось провести с отцом. С октября Джон станет ее главной заботой днем и ночью, ее любовью… ее долгом.
Когда Дженни говорила об этом Эдриэну, тот отвечал, что брак никоим образом не отдалит ее от него, по крайней мере в географическом смысле слова.
– Мы будем жить в паре миль друг от друга, – со свойственным ему здравым смыслом напомнил он. – Ты хоть каждый день сможешь приходить домой, если захочешь пообщаться со своим нудным отцом.
Услышав эти слова, она, как он и ожидал, бросилась ему в объятия.
– Ничто никогда не разлучит нас, моя Дженни, – гладя ее волосы, сказал он. – Твоя поездка в Лондон с Джоном ничего не меняет. Ты скоро снова будешь здесь, а до октября еще много недель, и мы проведем их по-прежнему счастливо. Мне очень повезло с младшей дочерью, Дженни, дорогая! Я не знаю, что бы делал без тебя на склоне лет, чем бы заполнил пустоту в своем изношенном сердце?
Дженни подумала о своей блестящей, умной, интеллектуальной матери, поглощенной собственными делами и часто отлучающейся из дома.
Она встала и разгладила смятое одеяло. Очень скоро сестра Тереза принесет больному стакан горячего молока на ночь.
– Дорогой папа, я не знаю, как буду жить без тебя, – прошептала она.
– Тебе не придется жить без меня, – весело ответил он. – Я всегда буду надоедать тебе.
– Это уже не то.
– Не то, – согласился он. – Но меня утешает мысль о том, что с Джоном ты будешь как за каменной стеной.
– Как за каменной стеной? – переспросила Дженни, но он не ответил.
– Все меняется, – сказал он. – Меняются и отношения. Ничто не вечно в этом изменчивом мире. Мы должны учиться принимать это.
Что он хочет сказать? От его печального тона у Дженни защемило сердце. Она смотрела на заострившиеся черты его лица.
– Между нами ничего не изменится, папа, я не допущу, чтобы что-то изменилось! – отгоняя от себя это чувство, воскликнула она. – Никогда, никогда!
– Я хочу только одного: чтобы ты была бесконечно счастлива с твоим Джоном. Ты ведь счастлива с ним, правда? – несколько тревожно спросил он.
В последнее время Эдриэн иногда замечал, как затуманивались ее глаза. А ведь это неправильно… первые дни помолвки должны быть счастливейшими днями ее жизни.
– Разумеется, я счастлива с Джоном… моим дорогим Джоном. Я его обожаю! – воскликнула Дженни таким убедительным тоном, что отец успокоился.
Глава 10
– Давайте в последний вечер перед отъездом Дженни и Джона устроим вечеринку в «Славонии»! – предложила Клэр на следующее утро за завтраком. – Проводим их по-королевски. Нам не удалось должным образом отпраздновать их помолвку, так воспользуемся возможностью!
– Как ты думаешь, а папа сможет поехать с нами? – спросила Дженни.
Она решила, что если не сможет, то никакой вечеринки не будет. Она не собиралась последний вечер на Зелене танцевать в «Славонии», оставив отца одного дома.
– Что скажет доктор Джон? – спросила Клэр, улыбнувшись ему через столик, словно не сомневалась в благоприятном ответе.
Тот немного засомневался.
– Лично я за. Смена обстановки и веселье пойдут ему на пользу. Но прежде нужно узнать, как он сам к этому относится… и посоветоваться с доктором Синьёком. Я переговорю с ним по телефону, когда осмотрю вашего отца.
Разумеется, Эдриэн счел вечеринку превосходной идеей. Доктор Синьёк несколько заколебался, но Джону все же удалось убедить его, что мистеру Роумейну можно разрешить провести пару часов в «Славонии». Но он обязательно должен в половине одиннадцатого вернуться домой и лечь спать. Сестра Тереза увезет его на такси… чтобы не пришлось прерывать вечеринку.
Итак, все было устроено достаточно быстро. Клэр связалась со «Славонией» и заказала изысканный обед, подходящий для празднования помолвки. Она попросила зарезервировать им отдельный стол и украсить его цветами.
Эдриэн, предварительно поворчав по поводу ограничений, наложенных доктором Синьёком, настолько обрадовался, что заразил Дженни своим энтузиазмом. Единственной ее просьбой было не сообщать администрации причину праздника… Узнав о помолвке, метрдотель расстарается. Дженни не раз видела, как суетятся служащие отелей, обслуживая столь романтичный заказ. Они с Джоном будут в центре внимания, их посадят во главу стола, украшенного цветами. Она должна выглядеть бесподобно, надеть свой самый роскошный наряд. Дженни выбрала тонкое, плотно облегающее белое шелковое платье. Посмотрев на себя в зеркало, ей показалось, что она в свадебном наряде. А почему бы нет? Сегодня как раз подходящий случай.