Изменить стиль страницы

Эйлин уже успела пожалеть, что так резко поговорила с Дереном. Но дело, скорее всего, вовсе не в его планах на сегодняшнюю ночь, ей не нравится его отношение к работе в целом. Его фанатичная преданность идее.

«Работа для него имеет гораздо большее значение, чем что-либо еще», — сказала ей Рила на балу. Эйлин и сама подозревала это, но старалась гнать от себя подобные предположения. Теперь все стало очевидно.

«Я пойду к нему завтра и скажу, что ужасно сожалею о тех словах, которые вырвались у меня», — решила Эйлин, снова ругая себя за то, что говорит или делает что-то, не успев сначала подумать. Возможно, Дерен тоже немного остынет к утру и уже спокойнее воспримет ее аргументы и постарается понять ее. А кроме того, скорее всего, прощальный вечер в семье Тумулти не оправдает его ожиданий. Дерен порой пытается подменить реальность своим воображением, и это часто приводит к тому, что он просто не видит этой самой реальности. Островитяне слишком сдержанные люди, чтобы выставлять напоказ свои чувства и делать из этого ярмарочное шоу. Он поймет, что есть предел, за который люди не позволят ему зайти.

Глава 14

Остаток вечера она провела, играя в шахматы с дедом. Он был сильным противником, и ей все время приходилось думать, чтобы с позором не проиграть ему.

Утром она решила сходить в порт и попрощаться с братьями Тумулти, так как ей не хотелось, чтобы миссис Тумулти сочла ее невежливой. Ведь вчера Эйлин так и не пришла к ним в гости.

Перед уходом она заглянула на кухню к Энни, чтобы узнать, не нужно ли ей что-нибудь купить в магазине у Келлеханов. За рабочим столом сидела Нора Рейли и пила чай, ее лицо выглядело бледным и заплаканным.

— Я зашла попрощаться, мисс Эйлин, — объяснила она. — Я уезжаю на той же лодке, на которой едут и братья Тумулти. Мне нужно возвращаться в Лондон на работу.

— Но ведь ты, наверное, скоро вернешься. Тебя дома будут ждать, — многозначительно проговорила Эйлин.

Нора покачала головой:

— Нет, мисс Эйлин. Ничто не заставит меня вернуться назад. У меня здесь только мать, да и ее я собираюсь забрать отсюда. Скоро я получу место районной медицинской сестры, и тогда у меня будет свой маленький домик.

— Ну разве это не здорово! — громко воскликнула Энни, но в ее голосе не слышалось энтузиазма. — Бедняжка! — тихо добавила Энни, когда дверь за Норой закрылась, и пояснила: — Она очень переживает!

— Они с Джонни все равно не смогут пожениться. Что их ждет на этом острове? Нора хочет работать медсестрой, и кто может обвинить ее в том, что она ищет лучшей жизни для себя? Мы только что говорили с ней об этом. Они уже не раз обсуждали все это с Джонни, но так и не пришли к какому-нибудь решению. Если Джонни сможет сохранить свои деньги и поехать в Корк или Голуэй и там найти работу в какой-нибудь крупной рыболовецкой компании, то тогда она попыталась бы устроиться медицинской сестрой недалеко от него. Тогда они, возможно, смогли бы пожениться. Но Джонни связан по рукам и ногам заботой о своей матери. Он никуда не поедет без нее, а она уже не в том возрасте, чтобы трогаться с места.

— Но ей все равно придется куда-нибудь переезжать, если мистер О'Финнерти приведет в исполнение свой план о переселении жителей острова на материк.

— Именно об этом и я ей говорила. — Энни одобрительно кивнула. — Это у них единственная надежда.

Бедняжки!

Эйлин думала о своем разговоре с Энни, глядя на качающуюся на волнах лодку. В этой сцене было что-то волнующее, от чего щемило в груди и на глаза наворачивались слезы. Здесь, рядом с Эйлин, собралась толпа бедно одетых людей, которые пришли проводить братьев Тумулти и Нору Рейли. Брайан и Шамус стояли на палубе, два молодых гиганта со спокойными лицами. Чуть дальше на одной из бочек сидела Нора Рейли, а рядом с ней — Джонни. Он хотел оставаться с ней до самой последней минуты, хотя раньше никогда не показывал своего отношения к этой девушке на публике.

Затем Эйлин увидела бегущих по дороге Дерена и Теда Рейли, который нес в руках портативную камеру.

— Собираются сделать еще несколько кадров к тому, что отсняли прошлой ночью, — объяснил Бартли Келлехан. Только что он погрузил на лодку пустые пивные бочки и теперь, увидев Эйлин, решил немного поболтать с ней. Жители всего острова уже знали о том, что Эйлин не пришла вчера к Тумулти на прощальную вечеринку. И причина, по которой девушка отказалась прийти туда, тоже ни для кого не являлась секретом. Будучи большим охотником до всяких шуток и проказ, Бартли Келлехан собрался немного подразнить Эйлин и подлить масла в огонь.

— Вечер вчера удался на славу, — бодро проговорил он. — Старики Тумулти были вне себя от радости и остались весьма довольны тем, что мистер Дерен организовал такой пышный праздник. Он истратил не один фунт на покупку табака, чая, бутербродов с ветчиной и всяких там пирожных для детей. О, он очень щедрый человек!

— Танцы были? — с некоторым раздражением спросила она, озадаченная таким поворотом событий.

— Нет, этого не было. Все прошло тихо, мирно, только Макдара спел пару песен. Когда он затянул «Старый дом» и дошел до того места, где говорится о детях, покинувших родительский дом и навсегда забывших дорогу назад, то все, естественно, немного всплакнули. А старая Мэгги уткнулась в свой передник и принялась рыдать, как на поминках.

— И мистер Дерен, без сомнения, запечатлел все это на пленку! — зло прокомментировала Эйлин.

В это время Дерен уже успел установить камеру на берегу и начал снимать группу людей в готовящейся к отплытию почтовой лодке. Присутствия Эйлин он, казалось, просто не замечал. Она тоже не испытывала ни малейшего желания вступать с ним сейчас в разговор.

— Я не знаю, удалось ли ему снять, как Мэгги плакала, — проговорил Бартли сухо и поджал губы. — Но я хочу сказать, что, несмотря на то что мистер Дерен снимал все это, он был так же тронут этой сценой, как и все остальные. Мне даже показалось, что я видел у него на глазах слезы.

— Я не верю этому, — сердито пробормотала Эйлин. — Я никогда не видела его даже просто расстроенным.

— А в самом конце, — продолжал Бартли, словно и не слышал замечания Эйлин, — Розари с Брайаном и Шамусом встали на колени перед Мэгги.

— Они снимали это? — ужаснулась она.

— Нет, ведь они тоже имеют понятия, — с упреком проговорил Бартли. — Операторы вообще вышли из дома, а мистер Дерен, как и все мы, просто отвернулся. Было так тихо, что все хорошо слышали, как молилась Мэгги. И только вдалеке плескалось море, словно этой молитве вторили эхом все людские печали.

Эйлин была растрогана, эта картина живо предстала перед ее мысленным взором. Вслух она сказала:

— Вы настоящий поэт, Бартли! Вы так красиво говорите! Что это они, интересно, снимают сейчас?

— Это Джонни будто бы собирается уехать в Америку вместе с Брайаном и Шамусом, — ответил он. — Но на самом деле он доедет с ними только до пирса, а там сойдет на берег.

Эйлин взглянула на Джонни, его загорелое лицо выглядело болезненным и очень грустным. Он страдал. И его горе так оказалось на руку Дерену, что все выглядело необыкновенно правдоподобно. Девушка видела, как торопился Дерен запечатлеть эту сцену в мельчайших подробностях. Казалось, от нетерпения у него дрожат руки. Но на самом деле уезжал вовсе не Джонни. Это Нора уплывала в неизвестность. Дерен хотел снять одного из братьев Тумулти. В лице этого молодого парня и во всем его облике чувствовались отчаяние, страх, предчувствие чего-то нового, незнакомого. Только нищета и голод могут заставить человека покинуть свой дом.

— Пожалуйста, мисс Рейли, отойдите в сторону! — крикнул в мегафон Дерен. — Мне надо снять троих парней вместе.

Нора встала с бочки и, чуть прихрамывая, отошла назад.

— Держитесь, парни! — снова крикнул Дерен, когда трос забросили в лодку и она, качнувшись, поплыла. — Смотрите на берег и постарайтесь изобразить на лицах то, что чувствуете внутри.