— Говорю вам, — горячился Никло из отряда Эшли, — они прилетают по ночам и воруют души.

— Ерунда, — возразил пожилой с рассеченным лицом воин, — духи наводят порчу. Вот, помню, был случай…

Договорить ему не дали.

— Мой дед видел призрака, так враз поседел от страха.

— Во-во я тоже слышал, глаза у них горят. Кто глянет, тотчас окаменеет, — встрял лысый Джастин.

Посмеиваясь про себя, я уплетал за обе щеки мясную похлебку. Преты сидели особняком и в разговор не вмешивались.

— Господа! — я облизал миску. Воцарилась тишина. — Не скажу про всех, но с одним духом я знаком лично. И поверьте мне — милейшее создание.

Вытаращив глаза, сидящие у костра боялись пропустить хоть одно слово. Не торопясь, я рассказал, как повстречал Уллу. А кто такой Царг, никто не понял. Умолчал я лишь о Топ-Топе. Даже преты придвинулись к костру.

— А вообще лучше спросить Вацлава — он о духах знает больше.

Ожидающие взоры смутили пожилого прета.

— Ну, сам я не встречал, — он сбился.

— Не робей, — подбодрил Джастин.

— А вот, что писал о духах мудрый Тахо-Годи. Духи — существа, которых обычно связывают с человеком, его телом, его жизненной средой и даже природой. Тахо-Годи делит духов на злых, вредящих человеку…

— Что я говорил, — радостно заорал Николо. — А вы не верили.

На него зашикали, а Эшли даже дал дружескую затрещину.

— Не перебивай старших.

— Продолжай, Вацлав.

— …И добрых, полезных человеку. Однако представление о добре и зле, приносимых духами, определяется не столько их природой, сколько ролью в конкретной ситуации.

— Это что же получается, — возмутился Николо, но заработав тычок в бок, умолк.

— Духи, связанные с человеком, делятся на его собственных, воплощающих душу, и духов его предков. Есть духи помощники, соотносящиеся с различными частями тела — «глазные духи», «духи лба». Другая категория — духи-хозяева, обитающие в определенном месте. Духи дома, реки, рощи.

Вацлав закашлялся. Эшли протянул ему кружку с настоем из трав.

— Благодарю. Особую категорию составляют злые духи Загробного мира, но о них я думаю не стоит говорить на ночь глядя.

Многие у костра скрестили пальцы или нащупали амулеты-обереги.

— Вацлав, а что произошло с Уллой?

Прет с интересом взглянул на меня.

— Ты привязался к нему?

— В данном случае все очень просто. После захоронения душа не сразу покидает материальный мир. Ей нужно время, чтобы влиться в астральное поле. Похитив тело, кто-то оборвал ниточку, связывающую мир астральный и мир материальный. Улла стал духом-призраком.

Я боялся задать следующий вопрос.

— Ему можно как-нибудь помочь?

Вацлав задумался. Я затаил дыхание.

— А если отыскать тело? — робко предложил Николо.

— Нет, юноша, — это бесполезно. Прошло столько лет. Вот если…

— Что, Вацлав?

Я вскочил на ноги. Нетерпение снедало меня.

— Тахо-Годи упоминал случай, когда дух одного юноши соединился с душой умирающей девушки. Она добровольно принесла себя в жертву. Ее ментальной силы хватило, чтобы они оба влились в астральное поле.

Он с сожалением развел руками.

— Других случаев я не знаю.

Я не мог устоять на месте и пошел проведать свою гвардию. Никто не спал. Вот это часовые, не то что у нас в армии, где умудрялись дремать на Первом посту, у знамени части.

— Велес, Велес.

Проснусь и убью, кто бы это ни был.

— Уйди от греха подальше.

— Вставай, уже день на дворе.

Голова тяжелая, как с похмелья. Глаз открыть не могу. Кто-то попытался усадить меня, но бесполезно. Просыпаться я не хотел. Как говорил дед — поднять подняли, а разбудить забыли.

— Ты обещал утром все объяснить.

«Джошуа, — догадался я».

С закрытыми глазами, наощупь, я пошарил вокруг в надежде найти что-нибудь тяжелое. Найти и трахнуть со всей силы по его пустой башке. Пусто. Предусмотрительный, гад.

— Встану — у тебя будут неприятности.

— Ругаешься, значит, проснулся, — хохотнул Джошуа. Жизнь вообще вредная штука — умереть можно.

Покачиваясь, я встал. Заснуть удалось только под утро. Так нет же, приспичило олуху поговорить. А что я могу рассказать, если сам ничего не знаю.

— На тебя без слез не взглянешь, — издевался Джошуа.

Прибежал Лексис с бурдюком воды.

— Полей.

— Господин, Эшли не разрешал вас будить, но, — он опасливо оглянулся на моего мучителя, — Вы же знаете его характер.

— Ладно, что уж теперь.

С удовольствием расправив плечи, я сделал несколько приседаний. Хватит. И, насвистывая бодренькую мелодию, взял курс к костру. Не то, чтобы я хотел есть, так тянул время. Джошуа терпеливо ждал. Набив рот мясом, я популярно объяснил ему, что крепкий сон — залог здоровья. На опушке показался Конрад в сопровождении Эшли и Гнать-Гнать.

— Мы нашли, господин.

— Далеко?

— За следующим поворотом.

Эшли сглотнул слюну.

— Вы завтракали?

— Нет, господин.

— Тогда присоединяйтесь.

Мог ли я когда-нибудь предположить, что буду сидеть за одним «столом» с наемником, клятвопреступником и безжалостным убийцей — человеком, претом и слизняком? Никогда! Даже с глубокого перепоя.

— Хватит издеваться, — вернул меня на грешную землю Джошуа.

— Кто, я?

На наши перепалки уже никто не обращал внимания.

— Я не издеваюсь, я тебя мучаю.

Мое настроение поднялось на пару делений. День только начался, а первый раунд за мной.

— Конрад нашел тропинку, ведущую в Долину Забвения, — смилостивился я.

— Мы что, идем к этой ведьме? — вежливо поинтересовался мой спарринг-партнер.

— Не мы — я. Эшли!

Наемник вопросительно поднял брови. Во рту торчала ложка, и говорить он не мог.

— Ты старший. Разбейте лагерь и ждите меня. Джошуа под арест.

Я встал. Отряхнул крошки.

— Ты не шутишь?

— Нет.

Мерное сопение за спиной несомненно принадлежало Рвать-Рвать.

— Объясни.

— Твой таинственный покровитель, точнее покровительница живет в Долине. Ты служишь Цветочной колдунье.

Джошуа побледнел. Его лоб покрылся капельками пота.

— У тебя больное воображение, — сдавленным голосом произнес он.

— Может быть. Ртуть! Если я не вернусь через шесть лун — убей его.

«Малыш» погладил неразлучную секиру. Можно не сомневаться — он выполнит приказ.

— Господин, может, это и не мое дело, — Конрад замялся, — не стоит вам идти одному.

«Среди нехоженых дорог одна — моя», — как мне это объяснить им. Не знаю.

Слизняк робко тронул меня за плечо.

— Не один. Рвать-Рвать пойдет.

Вот это новость!

— Проводи нас, Конрад.

Джошуа отстегнул меч и передал его Эшли.

— Возвращайся, но скучать я по тебе не буду, — силясь поддержать марку, произнес он.

Но я видел, что ему вовсе не весело.

Свернув с тракта, мы часа два шли по лесу. Едва заметная тропка пряталась в густой траве. Зачем я иду в долину? Сделав огромный круг, я вернулся к изначальной точке. Разумеется, можно вернуться, и никто меня не упрекнет. Двигаясь по тракту под охраной слизняков, я беспрепятственно доберусь до Зеркальной Вершины. Перстень у меня, а значит и проблем с возвращением домой не возникнет. Впрочем, нужно смотреть правде в глаза: пусть и не по своей воле, я ввязываюсь в дела, касающиеся судьбы всего этого мира. Приступ тупого бешенства, охвативший меня в пещере, вышвырнул меня навстречу новым проблемам… и новым обязательствам. Хотя и не без пользы для дела. То есть, для меня, любимого.

В распахнутые объятия волн окунулся уже в теле Змиулана. Мутная, заполненная донной взвесью, вода на время ослепила меня. «Ты плаваешь, как топор», — в детстве не раз пенял мне дед Серега. Что правда, то правда. Под водой я научился плавать гораздо раньше, чем на поверхности. Всему любовь к ракам. В нашей речке их водилось множество. О, этот непередаваемый аромат костра! Хруст панцирей, нежные шейки, липкий сок…