Чук, выползший поглазеть на собравшуюся внизу банду, едва унес ноги, дико матерясь и распихивая окружающих:

—　Атас! Они камнями кидаются! И Карапуз бросился бежать прочь от крепостных стен, постаравшись как можно быстрее укрыться в боковых улочках города:

—　Ну его на фиг, лучше в подвале пересижу!

Оставшиеся на стенах бойцы гибли под обвалами и от прямых попаданий, задетые осколками и разбавленные целыми подразделениями. Среди жителей города началась настоящая паника — толпы обезумевших людей рвались вверх по улицам города, и, если бы не вовремя подоспевший Пендальф со своими патентованными методами убеждения и станковым пулеметом, укрепленным в открытой кабине козелка,　— для Гондураса все могло закончиться плачевно, даже не успев начаться.

Взяв командование в свои руки, старый разведчик мигом вернул обороняющихся на стены, после чего заставил расчеты катапультных машин заряжать свои орудия единственно доступными зарядами — обломками стен, благо недостатка в них в ближайшее время не ожидалось, и принялся лично корректировать огонь батарей, концентрируясь на осадных башнях, слишком уж плотно придвинувшихся к стенам крепости.

Слегка поломав голову, Пендальф разделил стратегические задачи между батареями следующим образом: большая часть из них взяла на себя тактику урок, принявшись тупо заваливать камнями живую силу противника, а те, которым удавалось обеспечить хотя бы мало-мальскую кучность попаданий, сосредоточились на отстреле осадных орудий.

Самолично руководивший артподготовкой главнокомандующий урочьей армии едва было не стал жертвой одного из первых выстрелов с крепостных стен — внушительный обломок разрушенной сторожевой башни похоронил под собой нехилое количество урок, просвистев над самой головой любителя напалма и странных женских причесок. Не двинув и бровью, командурк поспешил успокоить своих подчиненных:

—　Фактически недолет.

Уркам, впрочем, и так было намного легче — они совершенно не заморачивались прицельностью бомбардировки, благо цель их атаки отличалась недюжинной солидностью — и спьяну не промахнешься. Любой их выстрел обязательно находил свою цель за стенами, а вот гондурасским артиллеристам приходилось демонстрировать чудеса баллистических расчетов, что, кроме всего прочего, усложнялось тем, что пулять приходилось по движущимся объектам.

Один из обломков, призванный разнести в клочья особо метко бьющую по городским объектам катапульту, благополучно приземлился на добрую сотню метров позади вожделенной цели — зато снова едва не лишил урочье войско командира. Впрочем, командурка не стал паниковать по примеру собственных подчиненных, бросившихся врассыпную при виде приближающегося многотонного «подарочка», а, будучи подкован в баллистике не хуже артиллеристов из крепости, всего лишь сделал единственный спасительный шаг в сторону и весьма самодовольно прокомментировал сей факт:

—　Обратно недолет!　— и смачно сплюнул на едва не раздавивший его снаряд.

Впрочем, одно дело — поднятие боевого духа личным примером и совсем другое — трезвая оценка происходящего. Опытный вояка уже отметил для себя, что первоначальная растерянность в стане неприятеля прошла, и продвижение урочьей армии порядком приостановилось под шквальным огнем со стен. Кажется, пора было подкидывать гондурасцам новые задачки и неожиданности. Он подозвал к себе адъютанта, принял из его рук ракетницу и выпустил высоко в небо зеленую ракету.

Буквально через пять минут в небе над Кемью появились сперва едва различимые отсюда точки, начавшие стремительно приближаться к Гондурасу, и командир урок тем временем отдал приказ увеличить интенсивность огня, дабы по ту сторону стены не смогли раньше времени разглядеть грозящую городу новую опасность.

Его задумка удалась на все сто процентов — мало кто из защитников крепости сообразил, что происходит, когда из облаков со стороны солнца на головы им спланировала эскадрилья люфтваффе.

Выкашивая людей с крепостных стен, первый эшелон истребителей привел за собой тяжело груженные бомбардировщики, которые принялись укладывать живописные коврики на улицах Гондураса.

Пендальф бросился выводить в бой последние резервы:

—　Открыть кингстоны! Затопить торпедные отсеки! Главный калибр к бою!

Однако совсем не атака с воздуха была основной задумкой коварных урок — то был не более чем замечательный отвлекающий маневр, призванный по новой раскрутить панические настроения среди обороняющихся. Покуда сопровождаемые истребителями юнкерсы, взявшие на себя роль кукушек старательно подкладывали тротиловые яйца в гондурасские гнезда, уводя людей в глубь города, гоблины-качки, побросав никчемные теперь катапульты принялись совершать нехилый забег, толкая впереди себя высоченные башни, призванные взять крепость на абордаж.

Пендальф, пусть и запоздало, но все же сообразил, что происходит, бросившись поднимать боевой дух бойцам, все еще остающимся на стенах.

—　Патронов не жалеть! Мочите козлов! Мумий-троллей мочите! Мочите всех!

Бойцы, под чутким руководством старого разведчика сумевшие перестроиться в условиях изменившейся обстановки, перенесли огонь на стремительно приближающиеся стенобитные установки, в большей степени стараясь нанести урон их расчетам, что принесло замысленные Пендальфом плоды.

Однако полностью остановить абордажные башни так и не удалось — с глухим стуком одна за другой они упирались в крепостную стену, с грохотом падал с вершины такой башни понтон, крушивший мраморные плиты, и по нему, будто по мосту, вкатывались в город толпы урок.

Пендальф, чувствуя, как обстановка стремительно уходит из-под контроля, завертелся, как юла:

—　Играем от обороны!

Дальнейшие указания так и остались в его голове поскольку в этот самый момент он увидел, как на встречу ему движется вдоль стеночки совершенно вменяемый Чук — похоже было, что парень не слабо пострадал во время авианалета. Зло оглядев контуженого карапуза с ног до головы, раздосадованный разведчик принялся воспитывать «малого»:

—　Оперуполномоченный Чук! Какого хрена ты тут шляешься?

Тот с видом деревенского дурачка посмотрел на весьма бодро держащегося старикана и промямлил:

—　Ты же обещал показать, как надо биться!

Пендальф едва не поперхнулся от такой наглости, но секундой позже хочешь не хочешь, а был вынужден удовлетворить просьбу наглеца — зашедший с тылу отряд урок, смяв сопротивление немногочисленных защитников крепостных стен, ломанулся в глубь города, выскочив прямо на прибалдевшего карапуза и его гипотетического сенсея.

Совершив умопомрачительный прыжок наперерез урке, бросившемуся на мальчугана, Пендальф одним взмахом невесть откуда взявшегося топорика ловко состриг с головы нападавшего лишние кудряшки… вместе с головой. Обернувшись к опешившему Чуку, он заявил:

—　Просил — смотри! Вот стиль дракона!

Тут же развернувшись в обратную сторону, он с диким визгом засадил промеж глаз обухом все того же топора еще одному урке, наметившему себе легкую добычу. Черепок нападавшего раскололся надвое, и жертва экстренной лоботомии рухнула под ноги старика, который не забыл вновь прокомментировать свой очередной успех:

—　А вот стиль обезьяны!

Отскочив в сторону, Пендальф на секунду задержал взгляд на каким-то чудом уцелевшей статуе неизвестной гондурасской байдарочницы и, ничтоже сумняшеся выломав спортинвентарь из рук сисястой истуканши, принялся вращать им вокруг собственной головы, уже через какую-то долю секунды запросто обеспечив встречу гипсовой лопасти с наглой урочьей мордой, сунувшейся к старику чуть ближе, чем того требовала ситуация.

Весело наблюдая за полетом урки, Пендал подмигнул карапузу:

—　Мой коронный удар веслом! Вот примерно так их бить надо! А ты это… не маячь тут почем зря, давай-ка дуй к генералу, проверь — как он там в целом!

Пендальф ласково развернул Чука к себе спиной и легонько сообщил ему нужное направление движения и достаточное ускорение с помощью гипсового артефакта. Когда озирающийся карапуз исчез за поворотом, Пендальф отшвырнул ненужное теперь весло и ломанулся к стене — оценить обстановку.