Полковник Ортюков принял решение начать раскопки толщи снега в овраге в непосредственной близости от того места, где находился срезанный ельник. Выбранный участок находился примерно в 10 м от того места, где манси Куриков отыскал прожжёные спортивные штаны. К работе поисковики приступили около 11 часов утра 5 мая, общая площадь раскопа составила около 20 кв.м.

Радиограмма полковника Ортюкова в штаб поисковой операции о событиях 5 мая 1959 г. Фотокопии радиограмм ныне размещены в свободном доступе Алексеем Владимировичем Коськиным, их можно видеть по адресу: http://fotki.yandex.ru/users/aleksej-koskin/album/161093/

По мере заглубления снег становился всё крепче. Как оказалось под ним по самому дну оврага протекал довольно бурный поток талых вод. Именно в этом ручье, под толщей снега примерно в четыре метра, в 18:40 было найдено человеческое тело в сером свитере. Как выяснилось позже это был труп Людмилы Дубининой.

Ортюков немедленно сообщил о находке в штаб поисковой операции, заодно упомянув о тяжёлых условиях работы и попросив прислать 6 инженерно-сапёрных лопат, 2 кайла и солдат покрепче.

Продолжая раскапывать толщу снега в овраге, поисковики обнаружили неподалёку от первого трупа тела ещё трёх без вести пропавших туристов — Золотарёва, Колеватова и Тибо-Бриньоля.

На самом дне оврага на глубине около 4 м были найдены тела Людмилы Дубининой, Семёна Золотарёва, Александра Колеватова и Николая Тибо-Бриньоля. Тела находились рядом на удалении друг от друга не более 1 м. Логичным поэтому казалось предположение, что все четверо по какой-то причине оказались в одной снежной яме, где их и настигла смерть.

В этом же овраге, чуть поодаль, был найден настил, сделанный из срезанных молодых деревьев небольшой толщины. Для его сооружения были использованы 14 елей и 1 берёза, общая площадь настила была определена Ортюковым в 3 кв.м. Настил находился в толще снега на глубине примерно 2,5 м, т. е. заметно ниже уровня прилегающего к оврагу леса, но при этом отнюдь не на самом дне.

Настил был обнаружен в овраге на глубине около 2,5 м. Под ним в толще снега протекал ручей талой воды.

На настиле были обнаружены некоторые вещи, в частности, шерстяной свитер-безрукавка, тёплые трикотажные штаны с начёсом (пояс и низ на разорванных резинках), правая штанина чёрных спортивных штанов, найденных у оврага утром 5 мая Куриковым. Ну, а кроме этого — шерстяной коричневый свитер и… солдатская обмотка из шинельного сукна с коричневой тесьмой на конце. Обнаружение последней детали одежды смутило Ортюкова до такой степени, что он даже сообщил об этом штабу операции в своей радиограмме («(…) появление обмотки мне непонятно»), чего обычно прежде не делал.

Обмотки военнослужащих уже второй раз всплывают в этом деле. Первый раз, напомним, некая обмотка неустановленной принадлежности была обнаружена среди вещей членов группы в аэропорту Ивделя ещё в начале марта 1959 г. Тогда прокурор-криминалист Иванов вместе с Юрием Юдиным составлял опись доставленного с перевала имущества и распределял вещи по принадлежности. Таинственная обмотка в материалы дела не попала и мы знаем о ней лишь по воспоминаниям Юдина. Можно не сомневаться в том, что и вторая обмотка точно также сгинула бы в безвестности, если бы факт её обнаружения на настиле не был зафиксирован в радиограмме Ортюкова.

Настил в овраге. Можно видеть сложенные по его углам вещи туристов, которые они почему-то так и не успели надеть.

Итак, наконец-то тела всех членов группы Игоря Дятлова были обнаружены. Теперь все нестыковки и неясности — по крайней мере теоретически! — должны были получить логичное и неопровержимое объяснение. Однако даже поверхностный анализ находок в овраге (и подле него) не только не прояснил картину случившегося на склоне Холат-Сяхыл, но напротив, привнёс новые неопределённости. Посмотрим на обстановку в овраге как на шараду и постараемся ответить на вопрос: «что здесь не так?»

Прежде всего, не подлежит сомнению, что четверо туристов, тела которых оказались найдены на дне оврага, бывали у кедра. Часть молодого ельника, пошедшего на сооружение настила, была срезана именно там. Ещё несколько деревьев были ими срезаны уже возле оврага, буквально в десятке метров от края. Уход от кедра в овраг был логичен, ведь именно закопавшись в глубокий снег можно было устранить воздействие самого опасного для замерзающего человека фактора — ветра. Но почему в таком случае в убежище в овраге оказались лишь четверо? почему к ним не присоединились Дорошенко и Кривонищенко?

Дубинина, Золотарёв, Колеватов и Тибо-Бриньоль сделали настил в толще снега в овраге для защиты от ветра и улучшения теплоизоляции от снега. Если они действительно страдали от холода и умерли вследствие замерзания, то логично было бы найти тела погибших непосредственно на настиле. Однако, поисковики увидели другую картину — все тела оказались вне настила, причём на удалении, исключающем самопроизвольное перемещение с течением времени (сползание, перекатывание, погружение в толщу снега). По разным оценкам удалённость тел погибших от построенного ими же самими настила составляла 6–10 м. Почему погибшие покинули его, ведь на заготовку веток для него они тратили немало сил?

Далее, совершенно непонятно выглядели манипуляции найденных в овраге людей с вещами. То, что умершие раньше прочих Дорошенко и Кривонищенко были раздеты товарищами, поисковики предположили ещё в самом начале розысков. Сам по себе вид найденных у костра под кедром тел красноречиво свидетельствовал о явном недостатке одежды. Теперь снятые и частично разрезанные детали верхней одежды были найдены, но почему-то они оказались на пути к настилу и на самом настиле, но отнюдь не на людях, снимавших одежду с трупов. Почему явно нуждавшиеся в утеплении туристы не одевались прямо у костра? Ведь то, что они нуждались в дополнительной одежде, сомнению не подлежит — их потребность в этом оказалась столь велика, что они решились раздевать тела недавно умерших товарищей. Эта малоприятная процедура потребовала от них максимальной мобилизации воли и решимости жить. И что же получается: завладев драгоценными штанами и свитерами они почему-то стали уносить их подальше от костра, теряя по пути и не спеша надеть, оказавшись на настиле (здесь, кстати, надо сделать необходимое пояснение: одежда разрезалась не по недомыслию или ошибке, а с целью более удобного использования в последующем. Дело в том, что рукав или штанина трикотажного изделия могут послужить неплохой заменой отсутствующих перчаток или головного убора. Их можно завязать с одного конца и натянуть на голову или руку, а можно сделать это, не завязывая. Это один из весьма эффективных приёмов самоспасения на морозе, к которому иногда прибегают альпинисты, туристы, да и военные спецназовцы тоже — т. е. люди, вынужденные бороться с холодом и ветром на профессиональном, скажем так, уровне. То, что кто-то из оставшихся в овраге дятловцев пытался утепляться подобным образом, однозначно свидетельствует о его полном самоконтроле и адекватном поведении).

Но даже не это являлось главной странностью сделанных в овраге находок. Самое необычное заключалось в самом местоположении настила. Напомним, что кедр, подле которого были найдены тела Юрия Дорошенко и Георгия Кривонищенко, стоял над четвёртым притоком Лозьвы на удалении 70–80 м от границы леса на небольшой возвышенности. Это был не холм и не сопка, но превышение над долиной было явственным и весьма крутым — примерно 5–7 метров, по воспоминаниям участников поисковой операции, на лыжах к кедру снизу было никак не подъехать, приходилось идти «лесенкой». Овраг же, в котором находился настил из еловых верхушек, располагался западнее от кедра и имел чёткое направление с юга на север. Кратчайшее расстояние между кедром и оврагом не превышало 25 м. А расстояние от кедра до настила из веток составляло примерно 75 м. Если мы вспомним о взаимном расположении покинутой туристами палатки на склоне Холат-Сяхыл и кедра, то нам придётся констатировать весьма неожиданный постулат: Золотарёв, Колеватов, Тибо-Бриньоль и Дубинина, проведя под деревом некоторое время, двинулись в обратном направлении. Да-да, они фактически пошли в сторону палатки, от которой только что бежали. Правда, в отличие от Игоря Дятлова и Зины Колмогоровой они вовсе не собирались возвращаться на склон, они всего лишь искали удобное убежище от ветра. Но для этого они пошли на юго-запад.