Действительно, минут пятнадцать спустя я уже входил в свой номер. Это была огромная комната, в старом здании бывшего дворца. Весь пол покрывал толстый шерстяной ковер ручной работы с вытканными на голубом фоне многокрасочными узорами. Шелковые обои, лепнина потолка, покрывало на кровати, шторы, кафель в ванной комнате и сама ванна — все это было в тон с ковром. Двери украшала художественная резьба. Ручки и задвижки на окнах и дверях — из бронзы. Музейная обстановка, да и только. В комнате, где разместился Гопи, был постелен ковер зеленых тонов, и все остальное соответствовало ему.

— Вас разбудят в семь часов, — сказал мне Гопи. — Позавтракаем и отправимся в Городской дворец. Там и решим, что будем делать дальше. А сейчас — спать…

Проснулся я за несколько минут до телефонного звонка. Тут же позвонил портье — будил меня. Отдернув шторы, я увидел озеро Фатех Сагар, освещенное утренним солнцем. Вышел на большой балкон и остановился, пораженный открывшейся передо мной красотой. Берега озера утопали в зелени, а город был окружен высокими холмами. Опять зазвонил телефон. Голос Гопи: «Спускайтесь вниз, пора завтракать».

Огромный высокий зал почти пуст — еще рано. Вижу Гопи, поднявшего руку, и подсаживаюсь к нему. Осматриваюсь. На стенах развешаны огромные шкуры тигров. От носа до кончика хвоста не менее шести метров, а то и более. У каждой на стене прикреплена медная пластинка с надписью, когда и кем был убит тигр. Здесь же подвешены рога оленей — огромные, мощные. Пол ними тоже видны надписи.

Гопи подзывает официанта, и тот дает пояснение: тигры до сих пор встречаются здесь, в районе холмов к югу и юго-западу от озера Пичхола, где водятся и крокодилы. Конечно, таких больших экземпляров уже нет.

— В старые времена тигры, как правило, умирали естественной смертью и всю жизнь росли, а теперь редко кто из них живет долго, — грустно замечает официант.

— А что было в этом зале при махаране? — спрашивает Гопи.

— Здесь давались приемы. Кроме этого зала есть и другие, но меньших размеров, — сказал официант и отошел от столика, его позвали.

— А вы заметили, что в вашей комнате две двери и одна закрыта? Знаете почему?

— Нет.

— Если открыть все двери, то вдоль всего дворца возникает анфилада комнат. Все они разные по расцветке и убранству: розовые, сиреневые, зеленые… Если в прежние времена к махаране приезжал кто-либо из государственных деятелей или дружественно настроенных к нему махарадж, то раскрывались двери, выносилась лишняя мебель и комнаты оборудовались под кабинеты, приемные, столовые…

— Но что за резон в таких апартаментах, если они вытянуты в одну «кишку»? — спросил я.

— Вы забыли, что существуют еще и противоположная сторона дворца и террасы. Путем комбинаций комнат правого и левого крыла создавались роскошные и в то же время уютные резиденции. Тут все было продумано до мелочей, с учетом обычаев, политического, служебного и имущественного положения гостей. Ведь при дворе махараны существовала дворцовая служба, которая отрабатывалась и шлифовалась сотни лет. На протяжении веков улучшались старые методы, приемы, правила, порядки, видоизменялись старые и вводились новые, с учетом последних требований и норм жизни, в том числе безусловно учитывали и применяли европейский стиль и нормы.

В это время к нашему столику подошел невысокого роста человек средних лет и поздоровался с Гопи.

— Познакомьтесь, — сказал Гопи. — Мистер Дас — представитель нашей фирмы в Удайпуре. Если не возражаете, завтра он поедет с нами в город. Мистер Дас давно живет здесь и будет полезен нам. в особенности когда мы будем осматривать окраины Удайпура.

Завтрак окончен. И Гопи говорит:

— Сейчас едем в Городской дворец, главную резиденцию Бхупал Сингха, последнего махараны, двадцать второго по счету в династии, первым в которой был известный уже вам основатель Удайпура Удай Сингх.

— А сколько лет был у власти Бхупал Сингх?

— Он правил с тысяча девятьсот тридцатого по сорок седьмой год, то есть до завоевания Индией независимости.

Прощаемся с мистером Дасом. Машина трогается, и Гопи говорит шоферу:

— Городской дворец.

Если ночью мы поднимались в гору, то теперь быстро катим вниз. Улица петляет. Озеро Фатех Сагар то исчезает из виду, заслоняемое деревьями и домами, то вновь появляется. Проходит несколько минут, и мы уже едем по многолюдным городским улицам, где снуют пешеходы, велосипедисты, тонги [18]. Иногда приходится только удивляться, как хилая лошаденка, запряженная в тонгу, везет столько мужчин, женщин, детей, да еще и многочисленные чемоданы и тюки. Много моторикш. Они лихо ездят, тревожа слух ревом моторов и пронзительными сигналами. Автомашин на улицах мало. А пешеходы, как и везде в небольших городах, ходят главным образом по проезжей части улиц.

— В Удайпуре сейчас около ста семидесяти тысяч жителей, — рассказывает Гопи. — Мало, говорите? Не сказал бы. Промышленность ведь здесь не ахти какая…

— Но все же здесь что-то производят?

— Конечно. Тут очень развито ткачество. Посмотрите на женщин. Сколько на каждой материи? Да какой красивой!

Действительно, я уже обратил внимание на яркие сари, накидки, шаровары, блузы. Преобладающие цвета — ярко-красные, желтые, розовые, зеленые. Шаровары же в основном белые. Большинство мужчин — в белом. Правда, многие носят и темные брюки, в том числе и джинсы.

А Гопи продолжает рассказ:

— В Удайпуре много ремесленников. Они производят в больших количествах различные сувениры, изделия из серебра, золота, драгоценных и полудрагоценных камней, деревянные поделки и игрушки, ткут кружева, изготовляют различные батики на многочисленные сюжеты. Ежегодно Удайпур посещает около трехсот тысяч туристов. И все они любят сувениры. Так что местные жители зарабатывают для Индии еще и иностранную валюту.

Много людей занято переработкой сельскохозяйственной продукции: вокруг много деревень, откуда крестьяне везут в город плоды своего труда. Кроме того, в двенадцати километрах от Удайпура, в Дебари, находится государственный завод. На нем выплавляют около двадцати пяти тысяч тонн цинка в год и производят около тридцати тысяч тонн серной кислоты как побочного продукта. Имеется здесь и предприятие, выпускающее удобрения для сельского хозяйства.

— Скажите, Гопи, а откуда поступают на завод цинковые руды?

— Примерно в сорока пяти километрах к югу от Удайпура находятся Заварские рудники. Там добывают не только цинковые руды, но и галенит, основную руду для производства свинца.

— Смотрите, подъезжаем к вишнуистскому храму Джагдиш.

Я повернул голову, но успел увидеть лишь высокую, поднимающуюся от тротуара лестницу.

— Не беспокойтесь, — сказал Гопи, — мы осмотрим его потом, а сейчас мы подъезжаем к Городскому дворцу, или «дворцу махаран», как его называют до сих пор.

Шофер резко затормозил. Мы были у цели.

Ворота в дворцовый двор оказались огромным сооружением, состоящим из трех арок высотой 10 метров с квадратными башнями по краям, увенчанными полушаровыми крышами. Направо и налево от башен тянулись высокие стены, ограждающие территорию дворца. В арках когда-то были установлены крепостные ворота, но их уже давным-давно сняли за ненадобностью. Венчающие арки полукружия украшены с двух сторон каменными параллелепипедами. Каждый из них вмурован перпендикулярно в прочные корпуса арок и со стороны дворца, и со стороны улицы.

Башни и арки являются опорами для верхней надстройки. От башни к башне протянулась широкая площадка на высоте около 12 метров над землей. А вдоль нее установлены колонны, высокие, изящные. Проемы между ними оформлены как сводчатые окна, заделанные узорчатыми обрешетками. Между третьей и четвертой колоннами встроены ажурные беседки. Они увенчаны как бы коронами из кружев. И все сделано из белого камня. Древние мастера отшлифовали камни и облагородили их своими резцами так, что они стали походить на кружева.