- Ну, ты мать даёшь! Я, бы так не смогла! С первым встречным! – и помолчав, добавила: – Вы, хоть предохранялись?

Только сейчас Валерия задумалась о возможных последствиях ночи, они ведь действительно не подумали о средствах защиты! А что будет, если она беременна? Мысли девушки прервала Галя.

- Как зовут – то принца? И будущего папашу?

- Не знаю, - растерянно огрызнулась девушка, смотря в сторону.

- Ты, точна больная! Переспала с мужиком и даже имени его не спросила!

- Вот сегодня с ним встречусь и узнаю! – уверенно сказала Лера.

- Ага, конечно! Если он соизволит появиться! Господи, какая же, ты наивная! Он всё, что надо от, тебя получил! Не придёт, твой принц! – хлопая подругу по плечу, сделала вывод Кадина.

- Нет, придёт, – неуверенно ответила Валерия, она уже сама не очень верила, но ещё надеялась на правильный исход событий, что не будет никакой беременности и незнакомец придёт на свидание.

- Вот и отлично! Посмотрим! Хватит болтать! Пошли собирать, тебя, на свиданку, - беря её за руку и стаскивая с табуретки, буркнула Галя.

Девушки, пошли в комнату Валерии, осторожно на носочках, боясь потревожить сон Валентина Петровича, который после тяжёлой трудовой ночи спал в гостиной на диване. К бес пятнадцати сем, Лера была готова ко встречи со своей судьбой.

Она стояла на остановке, ёжилась от холодного северного ветра, который пронизывал до костей, хоть на улице и был июнь. Так как приличной кофты или плащика у неё не было, Валерия пошла в одном платье, в котором была вчера в клубе, решив, что это и к лучшему, идти в одном и том же, ведь кто его знает, может принц не узнает её с новой причёской, над которой Галюха, трудилась целый час. Девушка очень волновалась, из-за угла подглядывала Галя.

Прождав до двадцати часов, Валерия окончательно замёрзла, руки были ледяные и на глаза наворачивались слёзы от обиды.

- Говорила, я тебе! Не придёт! Дура, ты Лерка! – подходя к подруге, изрекла Кадина, смотря на ту жалостливым взглядом.

- Отстань! – оттолкнув Галину и заливаясь слезами, бросила Голубцова и, спрятав в руки лицо, побежала в сторону дома.

Валерия, плача шла, не разбирая дороги, в голове вертелись ненужные, противоречивые мысли. Сто раз права Галя. Не нужна ему, он получил, что хотел, поиграл, развёл наивную дурёху, а она простодушная поверила в сказку. У него, таких как она, целый вагон с тележкой, меняй каждый день, и ведь наверняка девицы сами вешаются. Все они мужики такие, им на чувства наплевать.

- Лерка, ты чего ревёшь? – спросил сосед по площадке Толя Нестеров, перегораживая Валерии проход в подъезд.

- Толян, не трогай меня! Отвали! – злобно прошептала девушка, отнимая руки от лица, вытирая слёзы, злая на весь мужской род.

- Ты, чего совсем припухла! Я к ней со всей душой, а она - хамит! Нет, так дело не пойдёт! – подходя в плотную проговорил Толя.

От парня разило спиртным, Лера попыталась обойти его, но он вытянул руку, не позволяя ей это сделать, обнял её.

- Всего один поцелуй! – дыша перегаром, прохрипел парень, наклоняясь к губам Валерии.

- Нет! – громко закричала Голубцова, но сильные руки Нестерова не позволяли вырваться, куда ей хрупкой девушке тягаться с таким шкафом.

- Отпусти Валерию! – вдруг раздался грозный голос Валентина Петровича, который как раз выходил из подъезда и увидел, что парень собирается обидеть его любимую дочку.

Толя, оттолкнул девушку в сторону, она отлетела к стенки дома. Парень вытащил из кармана нож.

- Шёл бы, ты, батя, своей дорогой! Ни вмешивайся не в своё дело! – медленно надвигаясь на Голубцова, злобно бросил Нестеров.

- Это как раз моё дело! Ты, обижаешь, мою дочь!

У Валентина в руках была сумка с пустыми бутылками, он собирался идти их сдать, поправив сползшие спортивки не первой свежести, с отвисшими коленками, вытащив одну, разбил её об стенку и приготовился отразить нападение хулигана. Толя ухмыльнувшись, замахнулся ножом, нападая на Голубцова. Завязалась драка.

Лера не понимала, что происходит, мужчины катались по асфальту, пытаясь нанести друг другу удары. Отец Валерии оказался сверху Нестерова, откинув разбитую бутылку, он схватил рядом лежащий камень и со всей силы им ударил противника по голове. Вовсе стороны хлынула кровь, раздался крик подошедшей Гали. Валентин, откинул орудие убийства и встал с парня, смотря невидящим взглядом на его тело. Толя не подавал признаков жизни.

Прибывшая, через некоторое время скорая, констатировала смерть, а милиция надела наручники на отца Валерии и увезла в отделение.

Галя подошла к подруге, и молча обняв ее, увела домой. Лера находилась в шоковом состоянии, смотрела в одну точку и ничего не говорила. Кадина, растерялась, она не знала, что делать и, не придумав ничего лучшего, позвонила отцу и в крации изложила о том, что произошло. Через полчаса Владимир забрал девушек из квартиры Голубцовых…

Вся операция была спланирована между шестью и семью часами. Именно в это время Питерский авторитет с охранной, должен был подъехать к квартире, которую на время пребывания в городе они снимали. Чемодан с деньгами тоже будет при них…

В назначенный час Вертлявый, он же Олег Камушков, со своими быками приехал к ресторану «Санчес» на забитую стрелку. Пройдя уверенным шагом вовнутрь, он подошёл к кабинке, где его уже ждал авторитет, смотрящий сел напротив.

- Приветствую тебя Вертлявый! – приветливо воскликнул Сквозняк, протягивая руку Олегу, которою последний не соизволил пожать, надменно смотря на него, как на мелкую сошку. - Махнём по рюмочке? – спросил Сквозняк, потирая ладони, не зная, что делать: обидеться или нет.

- Некогда мне тут с тобой кирять*, - ответил грубо Вертлявый, беря нож для еды и втыкая его в стол. – Гони общак!

- Нет базара, - промямлил растерянно Григорий, подавая знак браткам.

Кейс с деньгами был передан, из рук в руки. Смотрящий встал и так же молча, как и зашел, вышел из кабинки, бросив напоследок недовольному Олегу Ветрову:

- Шустряк*, передай Шишкану, скоро свидимся. Пускай прекращает беспредел, а то… - Вертлявый приставил к своему виску два пальца имитируя пистолет.

Выйдя на улицу Камушков, сел в Мерседес с двумя охранниками, один из которых был за рулём, другой уселся рядом. У братков были пистолеты, которые они держали в боевой готовности, и намерины были применить в любое время, не шутка ведь перевозили такие деньжищи. Олег нервно, всю дорогу стучал по чемодану пальцами и проверял свой пистолет. Не нравилось ему, что они должны в этом городе задержаться и переночевать, лучше бы ехали ночью в Питер, да и охраны побольше надо было взять, чует его нос, ещё нарвутся они на неприятности, уж больно спокойно Шишкан отдал общак, на нег это совсем не похоже. Машина плавно заехала во двор дома.

Денис, одетый в тёмную неприметную одежду – чёрную ветровку и брюки, сидел недалеко от подъезда, во дворе, на скамейке, в котором никого не было, и делал видимость, что читает газету. За поясом под курткой был ствол, который перед выходом на операцию ему дал Леший. Первый раз в жизни он шёл на дело не со своим пистолетом, это его напрягало, но Эдуард убедил, что надо взять именно это оружие с глушителем. Да и вообще вся это суета с общеком настораживала, ведь если они грохнут смотрящего, то не миновать войны с Питерскими, да и не понятно, зачем Шишкану всё это нужно. Заданием Зверя было привести Вертлявого к Владимиру в целости и сохранности, но без его охраны, которую было приказано убрать. На операцию они поехали вдвоём с Эдуардом, чтобы как можно меньше привлекать внимания. Леший остался в машине и наблюдал за проезжей частью.

Дэн посмотрел на часы, было около семи вечера. Чёрт на встречу к незнакомки он уже не успеет, но ничего страшного, найдёт он свою Голубоглазку потом, после операции и тогда она уже никуда от него не денется. Он возьмёт отпуск, и они поедут на юг, к морю, почему – то он нисколько ни сомневался, что девушка не откажется. Клёвую бабу подцепил - красивую: ноги длинные, тонкая талия, большие голубые глаза, а как она стонала и выгибалась, когда они занимались любовью, именно любовью, а не просто трахались. Ему нравилось, что девушка, никому до него не принадлежала, он был первый, и останется для неё единственным, сам её научит всему, - как доставить им обоим удовольствие. Дэну вновь захотелось прикоснуться к этой чувственной малышки, вдохнуть её запах, вкусить сладость манящих губ, он не заметил, как его рот расплылся в глупой улыбке. В брюках стало тесно, от возбуждения, выругавшись Зверев, попытался успокоиться, вздохнув и выдохнув, решил больше не думать пока о Голубоглазке.