— Кто здесь? — спросила она.

— Это я, Бетти. Бетти Прингл.

— Ах, Бетти, слава Богу, ты жива, по крайней мере сейчас. А… вы кто? — Тилли убрала руку с головы Бетти и коснулась своего спасителя. Она нащупала мокрое сукно и поняла, что с ней кто-то из трех пришедших мужчин: техник-смотритель, управляющий или… хозяин. Она узнает, если он заговорит. Но мужчина молчал. — Это… старая выработка, — запинаясь, проговорила она. — Здесь снимали крепления, но дальше может быть сухо.

Рука продолжала держать ее, но мужчина молчал, и Тилли решила, что у него сильное потрясение.

— Держитесь за меня, — сказала она обоим: мужчине и Бетти. Мужчина не отпускал ее руку. Почувствовав, что девочка уцепилась за ее юбку, Тилли побрела вперед, мужчина последовал за ней.

Она чувствовала, что пол стал повышаться; штрек уходил вверх. Они не сделали и десяти шагов, как земля под их ногами содрогнулась, задрожал и потолок. Тилли показалось, что весь мир шатается и трясется, и они с Бетти отчаянно закричали.

Тилли не знала, какая сила бросила ее вперед: человек ли, шедший рядом, или вздыбившаяся земля. Она пролетела по штреку, ударилась головой о стену и потеряла сознание. Когда она очнулась, земля успокоилась. Рот ее был забит угольной пылью, воды вокруг не было. Девушка попыталась встать, но что-то лежало на ее ногах. Ее пальцы нащупали две подпорки, а когда они коснулись наваленных сверху кусков породы, то поняла, что подпорки спасли ей ноги.

Тилли попыталась крикнуть, но крик застрял в горле. Она прислушалась: ни звука, ужас наполнял ее душу.

— Здесь есть кто-нибудь? — едва слышно выдавила она.

Никто ей не ответил. Освободив ноги от подпорок, Тилли на четвереньках поползла вперед, бормоча:

— Это обвал, точно, обвал, должно быть, обрушилось устье старой выработки. Все из-за воды, порода не выдержала напора… Есть здесь кто? Бетти! Бетти! — Ее голос набирал силу. — Мистер! Мистер! — уже кричала она. Ее колени и ладони чувствовали куски породы, обломки деревянных подпорок… Но вот они образовали непреодолимую стену, и ей пришлось остановиться:

«О Господи! Они наверное остались там: этот человек и Бетти». Тилли снова стала звать:

— Мистер! Мистер! Бетти! — Она ощупью поднялась с колен и как одержимая принялась разгребать завал.

Нога ее коснулась чего-то мягкого. Тилли опустилась на колени и пошарила в темноте. Из груди ее вырвался крик облегчения. На полу штрека лежал спасший ее мужчина. Его тоже сбил с ног обвал. Руки ее скользнули по его телу, и ее радость сменилась ужасом. Мужчина лежал на спине, а ноги были приподняты и зажаты в завале. Она ощупала его ногу и там, где должно было быть колено, ее пальцы натолкнулись на каменную глыбу. Другая нога на уровне лодыжки была прижата деревянной подпоркой, на которую сверху давила каменная стена.

Тилли провела ладонью по лицу мужчины. Потом стала расстегивать куртку, затем жилет. Когда ее руки коснулись рубашки, она замерла в испуге. Ей был знаком этот тонкий шелковистый материал: такие же рубашки носили и дети. Боже! Боже! Это хозяин. Она положила руку ему на грудь и повернула голову в сторону, прислушиваясь. Ощутив удары его сердца, Тилли словно обрела новые силы.

— Сэр, сэр, очнитесь! — закричала она, приподнимая голову Марка. Он не отвечал. Тогда она прилегла возле него среди обломков, положив его голову к себе на колени, принялась гладить его лицо, как мать, старающаяся привести в чувство свое дитя. — Ну же, пожалуйста, очнитесь, прошу вас. Сэр, пожалуйста, очнитесь.

На какое-то время она забыла о Бетти, но потом повернула голову и позвала в темноту:

— Бетти, откликнись. Бетти, где ты? — И тут она почувствовала, как голова на ее коленях слабо пошевелилась, и мучительный протяжный стон вырвался из груди Марка. — Ну вот, сэр, вы и очнулись.

— Что? Где я?

— Ну, давайте, сэр, очнитесь, пожалуйста, очнитесь! — девушка продолжала гладить его лицо.

— Что такое? Что случилось?

— Обвал, сэр. Вы… вытащили меня из воды… мы забрались в штрек, и случился обвал.

— Был обвал?

— Да, сэр.

— Я не могу пошевелиться.

— Конечно, сэр, вам придавило ноги, но не беспокойтесь. За нами придут. К тем, кого завалило, всегда приходят на помощь.

— Кто… ты? Я…знаю тебя?

— Я Троттер, сэр. Я была няней у ваших детей.

— А, Троттер, Троттер, — он затих. Тилли снова гладила его по лицу, приговаривая: — Сэр, прошу вас, очнитесь, пожалуйста. Они нас спасут. У них есть спасательная команда. Сэм среди них, брат Кети. Ну же, сэр, вы слышите меня? Ну вот, хорошо, — сказала она, когда Марк снова застонал. — Только не спите, сэр, держитесь. Говорят, что нельзя засыпать. Двигаться не нужно, только оставайтесь в сознании.

— Я не могу двинуться с места.

— Скоро сможете, сэр. Сэр, вам больно?

— Больно? Нет, Троттер. Я просто ничего не чувствую. Ничего. Хотя нет, чувствую, что шея затекла. Я лежу как-то скрючившись.

Тилли поерзала, обдирая тело об острые камни, и опустилась ниже, потом положила его голову себе на грудь.

— Так удобнее, сэр?

— Да, спасибо, — шепнул он и опять умолк. Их окружала тишина и тьма, которая охватывала плотным покрывалом. Тилли стало казаться, что она в гробу и похоронена заживо…

По телу ее пробежала дрожь, она закашлялась, потревожив хозяина. Он застонал.

— Давно это случилось? — спросил Марк. — Я, наверное, спал.

— Не так давно, сэр, примерно полчаса назад.

— Только полчаса? — удивился он. — Жаль… что я… не могу двигаться, — голос его прерывался.

Она промолчала.

— Троттер, может быть, ты попробуешь освободить мои ноги? — неуверенно спросил мистер Сопвит.

— Лучше оставить все как есть, сэр, — подумав, ответила она, — вы так лежите, что я боюсь, как бы вас всего не завалило.

— Да, понимаю.

— Они скоро придут, сэр, скоро придут.

— А… маленькая девочка?

— Боже мой, боже мой, — прошептал Марк, когда она не ответила.

Тилли молчала. Она не знала, спит он или нет. Но это уже не казалось важным. Ей виделся свет дня: она шла по дороге из Джэрроу к своему дому. Она подумала, что на свету время течет по-другому. При свете дня время идет незаметно, его замечаешь только тогда, когда надо куда-то спешить. Свет позволял увидеть так много: небо, траву, коров на лугу, ручей, и, глядя на это, можно было забыть о времени. Ручей ей очень нравился. Когда вода спадала настолько, что переливалась через камни для перехода всего лишь слабыми струйками, ручей, казалось, о чем-то разговаривает. А еще жаворонки. Закинув голову, можно было следить за их полетом. Следить, не думая о времени. Но даже не видя их, можно слышать их голоса…

Резкий крик ворвался в возникшую в ее воображении картину, смешавшись с пением жаворонков. Видение исчезло, Тилли очнулась.

— Что, что такое! — громко крикнула она, быстро выпрямляясь.

Девушка чувствовала, как хозяин машет руками, и догадалась, что голова его соскользнула, когда она задремала. Именно так и случилось, потому что она на ощупь определила, что он лежит головой на камнях. Тилли сразу обхватила его за плечи и приподняла. Крик Марка закончился стоном, от которого она содрогнулась, он уткнулся лицом в ее плечо.

— Вам… больно? — запинаясь спросила девушка.

Она чувствовала, как шевелились его губы. После нескольких безуспешных попыток ему все же удалось выдавить: «Да».

— Так сильно?

— Да, — чувствовалось, что говорит он с трудом. Мистер Сопвит дышал неровно, со свистом, плечи его поникли.

— Я, наверное, уснула, и вы соскользнули на камни, — извиняющимся тоном предположила Тилли и, выставив руку, начала ощупывать неровную поверхность камней. Когда ей попался камень с выемкой, она подтащила его поближе и установила так, чтобы не качался. — Послушайте меня сэр, — снова заговорила она. — Если вы положите сюда руку и попробуете немного продержаться, опираясь на нее… я бы собрала камни и подпорки, чтобы вы могли опуститься на них. Вы лежите неудобно и от этого вам больнее. Вы сможете это сделать?