Однако в таком случае они не слишком доверяли и Матиасу, и вот это было действительно странно! Вероятно, пребывание в одной компании со мной, даже в роли жертвы, запятнало репутацию сына Кросса.

Рид и Констелло так долго беседовали с Матиасом, что я тоже принялась подражать Леонарду Аккерсену, меряя шагами комнату. Стакан колы, который я сжимала в руке, вскоре опустел. Я бухнула в него столько льда, что, наверное, колы там было не больше трех ложек. По крайней мере, на вкус напиток скорее походил на ледяную воду. Мне очень хотелось наполнить опустевший стакан, но я была уверена, что, если вдруг вломлюсь в кухню, злые копы решат черт знает что. Какая гнусность!

Без успокаивающей колы оставалось только расхаживать по комнате. И тревожиться. Моя тревога главным образом фокусировалась на одной проблеме: покажет Матиас мою фотографию этим остолопам или нет? Снимок лежал в левом кармане его рубашки. Ничего не стоит вынуть его оттуда. Вдруг Матиас решит, что, раз полиция уже здесь, он может сэкономить время, показав им снимок прямо сейчас. От этой мысли мне еще больше захотелось пить.

К тому времени, когда Матиас вышел и сказал, что полицейские ждут меня для беседы, во рту у меня было сухо, как в пустыне. Однако ни Рид, ни Констелло о снимке даже не упомянули. Вздох облегчения. Вместо этого они принялись задавать вопросы, которые наверняка задавали и Матиасу. "Сколько было выстрелов?"; "Когда это случилось?"; "Удалось ли вам разглядеть стрелявшего?". И так далее, и тому подобное. Очевидно, мои ответы полностью совпадали с тем, что им поведал Матиас. И только один-единственный вопрос, заданный Констелло, заставил меня поломать голову.

— Ума не приложу, — произнес смуглый коп на своем деревенском наречии, — чего это мистеру Кроссу тут понадобилось?

Я замялась. Правильный ответ был: "Он зашел, чтобы обвинить меня в убийстве". Но, на мой взгляд, в данных обстоятельствах без исчерпывающей откровенности можно было и обойтись. Беда в том, что я не знала, как уйти от ответа, у меня не было опыта, ведь до сих пор я выкладывала чистую правду. Я выбрала полуправду.

— Фирма занималась продажей доходного дома его отца, и ему захотелось узнать подробности сделки. — В таких случаях всегда надо смотреть прямо в глаза, не мигая, как делают дети, когда врут особенно нагло.

Наверное, меня подвел немигающий взгляд. Мою мать он никогда не обманывал. Вот и эти двое, очевидно, обладали такой же проницательностью. Они переглянулись, и я сразу поняла, что мой ответ расходился с показаниями Матиаса.

— Вы уверены? — спросил Рид, запуская пятерню в свою белесую шевелюру. — А мистер Кросс сказал нам, что пришел, так как подумывает купить дом в этом районе.

— И поэтому тоже, — нашлась я. — Он говорил, что собирается купить дом. И даже просматривал бюллетень с новыми предложениями.

Злые копы не спешили мне поверить.

— И он подобрал себе дом? — Глаза Рида сузились.

— Кажется, нет, — ответила я. — Нет, не подобрал.

— Очень странно, — сухо обронил Рид.

— Очень странно, — эхом отозвалась я.

Тем не менее больше вопросов мне не задавали. Я уж испугалась, что они станут светить мне лампой в лицо до тех пор, пока я не расколюсь, но обошлось. Возможно, злые копы отказались от этой затеи потому, что в кухне, за исключением флюоресцентного светильника на потолке, была только маленькая лампочка в холодильнике, которая никого ни в чем не заставит признаться.

Если, конечно, не запихнуть допрашиваемого в холодильник, прямо под лампочку. Тогда сработает.

Лишь покончив с допросом и вернувшись в большую комнату, Рид и Констелло наконец поделились с нами своей теорией о том, кто в нас стрелял. Рид сидел на краешке стола, напротив Матиаса, который, очевидно устав метаться из угла в угол, опустился в металлическое кресло у другого стола.

— Вы сказали, что звонили сегодня своему сыну Даниэлю?

Как я уже упомянула, Рид сидел лицом к Матиасу и не смотрел на меня, когда задавал вопрос. Мало того, он уставился в свой блокнот. Однако я решила, что могу смело отвечать, поскольку, по моим сведениям, среди присутствующих лишь у меня был сын с таким именем.

— Да, звонила.

Наверное, я предчувствовала, что последует дальше, потому что вдруг ощутила тяжесть в желудке.

Рид откашлялся.

— Так, значит, вы могли велеть сыну приехать сюда и выпустить парочку пуль в мистера Кросса. Отличная идея, между прочим. Так можно не только убедить мистера Кросса в своей невиновности, но еще и слегка его припугнуть.

На секунду я лишилась дара речи. Голос Рида звучал буднично, словно он говорил о самом заурядном событии. Неужто этот человек думает, что я стану подзуживать моих сыновей взять в руки оружие? Но даже если и совершу такую глупость, то неужто Рид считает "отличной идеей" подучить Даниэля или Натана направить пистолет на жертву, в непосредственной близости от которой нахожусь я сама? Да в таком случае любой суд признал бы меня невменяемой.

— Вы, должно быть, шутите, — наконец выдавила я. — Зачем мне пугать Матиаса?

Рид пожал плечами, давая понять, что такого легкого вопроса ему сто лет не задавали.

— Возможно, вы хотели припугнуть его, чтобы перестал задавать вопросы. Вопросы, на которые вам не хотелось отвечать.

Я молча смотрела на него. Этот парень и вправду считает меня главарем семейной банды убийц. Зря я мучилась, выдумывая полуправду. Рид, очевидно, сразу догадался, зачем Матиас явился в "Кв. футы Андорфера".

Но если Риду нравилась его теория, то Матиас был с ним категорически не согласен.

— Я стоял рядом, когда она разговаривала с сыном, — заявил он. — И не услышал ничего мало-мальски подозрительного… — В глазах Матиаса ясно читалось, что он думает об интеллектуальных способностях Рида.

Боже мой! Неужто мне это не снится? Неужто Матиас меня защищает?! Бывают же чудеса на свете!

В отличие от меня, Рид не пришел в восторг от этого заступничества. В его взгляде сквозило презрение, когда он обратился к мистеру Кроссу:

— Разве вы не сказали, что, когда миссис Риджвей говорила по телефону, вы беседовали с этой… этой… — Рид заглянул в блокнот, — с Барби Ландерган?

Рид явно намекал на то, что, отвлекшись на Барби, Матиас мог меня не слышать, чем я и воспользовалась, чтобы нанять бригаду киллеров. Припомнив платье цвета перезрелой клубники, облегавшее Барби, я должна была признать, что в рассуждениях полицейского имелась логика.

— Да, — неохотно согласился Матиас. — Я беседовал с Барби.

Рид пожал плечами:

— Ну вот видите.

Я тоже видела — свое имя во главе списка "Предполагаемые убийцы Эфраима Кросса".

Огромное спасибо Риду, без его поддержки я вряд ли попала бы даже в первую десятку.

Надо отдать должное Матиасу, Рид его не убедил. Еще бы, ведь он лично беседовал с Даниэлем по телефону. Видимо, одного этого было достаточно, чтобы понять, сколь смехотворна теория белобрысого стража закона.

Но с другой стороны, Матиас мог просто делать вид, будто домыслы полицейских кажутся ему полной ерундой. Вот почему мне по-прежнему хотелось сопровождать его в контору Эдисона Гласснера.

Где я, несомненно, и забью последний гвоздь в крышку своего гроба.

Глава 13

Когда на следующее утро Матиас заехал за мной, чтобы отвезти на встречу с Гласснером, у меня было такое ощущение, словно я всю ночь не сомкнула глаз. Согласитесь, нелегко уснуть, если поблизости, возможно, бродит малый, которому не терпится разрядить в тебя обойму.

И если точно известно, что парочка хищных копов кружит над тобой, горя желанием сопроводить в уютную тюремную камеру. Прошлым вечером Рид и Констелло, прежде чем покинуть "Кв. футы Андорфера", любезно напомнили мне, что я не должна уезжать из города.

— Я за вами приглядываю, — сообщил Рид, направляясь вместе с Констелло к выходу.