Среди агентов по недвижимости действует этический кодекс, запрещающий одному риэлтору дурно отзываться о деловых качествах другого. Особенно если этот другой стоит рядом и слушает.

— Скайлер — опытный профессионал, — продолжал разливаться Джарвис, — и мы гордимся тем, что она работает в "Квадратных футах Джарвиса Андорфера". — Название агентства мой босс выкрикнул с тем же неестественным энтузиазмом, с каким телеведущие объявляют о своих шоу. — Вы в хороших руках, Матиас. Скайлер одна из лучших! Она вдумчива, старательна, трудолюбива…

Кодекс кодексом, но Джарвис явно перегибал палку, расписывая мои достоинства. По его словам выходило, что я просто чудо из чудес, а не агент по продаже недвижимости. Мне даже стало неловко. Но когда вас хвалят, как-то язык не поворачивается предложить доброхоту немедленно заткнуться.

Однако расточать похвалы вроде бы не входило в привычки Джарвиса. Мой босс не любит конкурентов, даже если это один из его служащих. Последний раз добрые слова о коллеге я слышала из его уст на похоронах этого самого коллеги. Но и тогда Джарвис был весьма сдержан.

— Скайлер всегда пунктуальна, всегда действует как настоящий профессионал, и…

Интересно, что вдруг на Джарвиса нашло? Сначала я подумала, что его краснобайство объясняется тем, что агент, работающий на фирму, обязан отдавать хозяину сорок процентов с каждого заработанного доллара. Вероятно, Джарвис быстро смекнул, что коли уж он не может заграбастать комиссионные целиком, то по крайней мере "Кв. футы Андорфера" заполучат в клиенты Матиаса Кросса. Тогда понятно его старание всучить меня Матиасу.

Тем временем Джарвис продолжал рекламировать мои достоинства, и меня вдруг одолели сомнения. Босс держался так, словно у него и в мыслях не было, что Матиас мог заявиться с какой-то другой целью, кроме покупки дома. А ведь утром он вместе с остальными моими коллегами узнал, что отец Матиаса оставил мне приличную сумму денег.

Я переступала с ноги на ногу, не спуская глаз с босса. Возможно, Джарвис полагал, что интимные отношения между одним из его агентов и женатым клиентом — слишком деликатная тема, и, как воспитанный человек, делал вид, что знать ничего не знает. Что ж, вероятно. Но я заподозрила кое-что еще, особенно после того, как Джарвис, не моргнув глазом, заявил:

— Наша Скайлер не нуждается в опеке. По правде говоря, она очень самостоятельна. И предпочитает работать в одиночку.

Это был явный перебор. Послушать Джарвиса, получается, что риэлторы обычно работают стаями. И только я единственная склонна встречаться с клиентами и показывать дома без лишних свидетелей.

Лично я не припомню, чтобы хотя бы два риэлтора объединили свои усилия. Каждый опасается, что другой перехватит сделку.

Я глянула на Матиаса: что он думает о разглагольствованиях Джарвиса?

— Да, наша Скайлер, — не унимался Джарвис, — из тех, кого называют первопроходцами. Честное слово, никогда не знаю, где она и что делает…

Так. Теперь все ясно. Пустая болтовня обрела смысл. Как говорилось на той пленке, прежде чем ее уничтожили в начале сериала "Миссия невыполнима", Джарвис "дезавуировал всякую причастность к моим действиям". Босс явно опасался, что Матиас мог пребывать не в лучшем настроении. Поэтому наш смельчак Джарвис решил прикрыть сразу все свои фланги. Если Матиас пришел по делу, то Джарвис убеждал его в моей компетентности как риэлтора. Если же Матиас намеревался наброситься с тяжкими обвинениями на меня, а заодно и на фирму, способствовавшую встречам его отца со мной, — встречам, которые привели к нарушению одной из десяти заповедей, не говоря уж об убийстве, — то и в этом случае Джарвис четко определил свою позицию: он взял меня на службу, потому что я была потрясающим риэлтором. А кто в наше время откажется от хорошего работника? С другой стороны, кто мог заподозрить в первоклассном специалисте гнусную соблазнительницу и подлую убийцу, каковой я оказалась вне службы?

— …но все, кто работал со Скайлер, исключительно высоко отзывались о ее умении вести дела.

К этому времени Джарвис уже перебрал все мыслимые добродетели, разве что не упомянул о том, как хорошо я умею читать. Похоже, мой босс сам почувствовал, что выдохся. Он издал звук, походивший на бульканье плохо закрученного крана. Последовала неловкая пауза. Джарвис лихорадочно соображал, за что бы еще меня похвалить, но в конце концов сдался. Переведя дух, он резко сменил тему:

— Знаете, Матиас, мы все были просто в отчаянии, когда услыхали о смерти вашего отца. Просто в отчаянии. Это был такой удар, такой удар!

С этакими способностями Джарвис мог смело претендовать на черный пояс в подхалимаже.

— Вы очень добры… — начал было Матиас, но Джарвис еще не покончил с лестью.

— Какое удовольствие доставила мне работа с вашим отцом! Эфраим был великим человеком, великим. Уверен, эту потерю мы будем ощущать долгие, долгие годы. И кто бы ни оборвал жизнь этого необыкновенного человека, надеюсь, он… она… это чудовище будет наказано по всей строгости закона!

Я опешила. Неужто до босса не доходит, что непревзойденная риэлторша, о которой он распинался битый час, и есть, по мнению Матиаса, то самое чудовище? Или же Джарвис догадывался о подозрениях Матиаса, потому и напирал на то, что я работаю самостоятельно?

Матиас уже не пытался вставить слово и лишь кивал с серьезным видом.

Джарвис тоже кивнул. На секунду мне почудилось, что Матиас и Джарвис дергают головами в ритм только им слышимой музыке. Мой босс, очевидно, решил, что высказался о кончине Эфраима Кросса со всей возможной полнотой, потому что вдруг откашлялся и перешел к вопросу, который занимал его более всего на свете, — к бизнесу.

— Если я могу хоть что-нибудь сделать для сына ушедшего от нас великого Эфраима Кросса, вы всегда можете на меня рассчитывать.

Чистая правда: сильным мира сего Джарвис готов ноги мыть и воду пить, но я не стала влезать со своими замечаниями. Взглянув на Матиаса, я почувствовала, что он уже и сам догадался, с кем имеет дело.

Матиасу наконец удалось вклиниться в речевой поток моего босса.

— В таком случае, — скороговоркой произнес он, — вы не могли бы взглянуть на эту фотографию и сказать, видели ее раньше или нет?

У меня сдавило желудок. Завороженная тем, с каким воодушевлением Джарвис перечислял мои удивительные таланты, я утратила бдительность. По крайней мере, никак не ожидала, что Матиас захочет показать снимок и Джарвису.

— Матиас, неужели это так необходимо? — Я была уверена, что, если в тот день, когда я уронила сумку, Джарвис помог мне собрать пожитки, я бы запомнила это обстоятельство. — Это был не Джарвис… — продолжила я, но, как уже бывало прежде, Матиаса вдруг поразила глухота. Он протянул боссу фотографию, не обращая на меня ни малейшего внимания.

Я попробовала выхватить снимок, но промахнулась и вцепилась в рукав Джарвиса. Тот как-то странно глянул на меня, взял снимок и поднес к глазам.

Опять мне ничего не оставалось, как стоять рядом и ждать. А моя шея снова покрывалась пятнами.

Джарвис, напротив, явно наслаждался увиденным. Его глаза округлились, он даже присвистнул.

— Славно, — изрек он. — Оч-чень славно.

Вероятно, жизнь не баловала Джарвиса разнообразием. Судя по ухмылке, вдруг перекосившей его пухлую физиономию, можно было подумать, что он пялится на разворот в "Плейбое".

Я решила, что пора вмешаться. И возможно, сдвинуть дело с мертвой точки.

— Джарвис, Матиас хотел знать, видел ли ты когда-нибудь эту фотографию?

Взгляд Джарвиса был все еще прикован к снимку. Однако выражение его лица радикально изменилось. Когда он поднял на меня глаза, я сразу поняла, о чем он думает, словно текст бегущей строкой выступил у него на лбу. "Неудивительно, что клиенты предпочитают работать с тобой, а не со мной".

У Джарвиса был обиженный вид. Не сомневаюсь, если бы мой босс возомнил, что его собственная фотография в бикини поможет привлечь клиентов, он бы прилепил ее к оборотной стороне своей визитной карточки.