— Не мешало бы на саму нашу Жабу такие браслеты натянуть, — фыркнул Гарри. — Завтра же ее с лестницы отправлю вниз невидимым пинком!

Гермиона рассмеялась.

— Позвольте мне, сэр Гарри Поттер! — в темноте показались глаза Добби.

— Добби! — Гарри быстро накрыл себя и Гермиону одеялом. — Ну конечно, я тебя забыл услать на кухню, так ты рад стараться! Подсматривал опять?!

— Добби виноват, сэр, но Добби так счастлив! — эльф прижал к груди лапки. — Добби очень переживал за сэра Гарри Поттера и госпожу Гермиону. Добби очень хотел снять эти ужасные браслеты с хозяина, но не знал, как. Добби виноват!

— Нет, не виноват! — быстро ответил Гарри, предупреждая самобичевание эльфа. — Я знаю, что когда ты можешь, ты всегда помогаешь. А теперь ступай на кухню. Там спи. А насчет Амбридж — не нужно сбрасывать ее с лестницы. А то она сразу на меня подумает. Придумай что-нибудь другое.

— Да, сэр! — с готовностью отозвался эльф и с хлопком исчез.

— Ой, Гарри, мне уже страшно, — сказала Гермиона. — От Добби не знаешь, чего ожидать.

— А мне наплевать, — хмыкнул Гарри. — За ее охлаждающие браслеты ей ещё не то полагается! Пусть Добби делает с ней, что хочет. Я ужасно зол на эту Жабу.

— Я просто переживаю, чтобы она не наказала тебя снова каким-нибудь жестоким способом, — обеспокоено ответила Гермиона и коснулась губами его щеки.

— Все равно накажет, а так будем надеяться, что Добби прибьет ее, — ответил он, притянул девушку к себе и многозначительно добавил. — Кстати, он уже ушел.

— А браслеты я уже давно сняла, — улыбнулась Гермиона.

— Гарри, — сонно спросила Гермиона. — А ты Рону рассказал про тайник Люси Луш?

— Конечно, рассказал, — удобно устраиваясь рядом с Гермионой, ответил он.

— И сказал ему, чтобы деньги не брал? А то Люси, если увидит, что деньги исчезают, найдет себе другое место.

— Сказал. Но Рон сразу про презервативы подумал, а про них ты мне ничего не говорила, — Гарри хихикнул.

— У них уже идет к этому? — мгновенно проснулась Гермиона. — Луна согласна?

— Не знаю, но Рон об этом думает постоянно. А по мне, так пусть берет. Я сомневаюсь, что Люси их пересчитывает. А Рону и Луне они, быть может, понадобятся! Спокойной ночи, Гермиона.

— Спокойно ночи, — Гермиона положила свою руку на Гаррину и закрыла глаза.

Сириус, Джеймс и Петтигрю сидели в Визжащей хижине. Сириус внимательно разглядывал флакон с бирюзовой жидкостью:

— Так что, Хвост, это точно Напиток Грёз? — спросил он, вертя флакон в руках.

— Да, — расширив глаза, прошептал Петтигрю.

— А где ты его взял? — повернулся к нему Джеймс.

— Летом купил в Лютном переулке на те деньги, что мы с вами заработали на проказах, — Петтигрю масляно смотрел на друга.

— Смело, Хвостик, ничего не скажешь, — удивленно хмыкнул Сириус. — От тебя иногда не знаешь, чего ожидать.

— Я… я давно хотел попробовать, — пролепетал Питер, — но как-то боязно… Говорят, что это… это просто кайф!

— Если честно, я тоже давно хотел узнать, что это такое, — произнес Джеймс.

— Вот и попробуем, — довольно предложил Сириус. — Пока наш волк отлеживается после прогулки под луной, можно немножко глотнуть и увидеть розовых тестралов!

— Тестралов? — переспросил Джеймс. — Я их даже обычных не вижу.

— Вот заодно и посмотришь, — растянулся в улыбке Сириус. — А может быть, прилетит голубой гипогриф!

— Только пить нужно не всем сразу. Все-таки первый раз, — сказал Джеймс.

— О’кей, я первый! — сообщил Сириус.

— Хвостик, не желаешь быть вторым? — шутливо спросил Джеймс.

— Я… я не знаю, — робко отозвался Петтигрю.

— Не трусь, мы пошутили, я второй, — весело ответил Джеймс. — Кстати, Хвост, если ты не в курсе, то за распитие Напитка Грёз можно вылететь из родного Хогвартса, так что… мы не обидимся, если ты уйдёшь.

— Но… это ведь так интересно, к тому же… ведь вы же никому не скажете… верно, друзья мои?

— Конечно, главное, чтобы ты по глупости не разболтал сам. Да, и Лунатику знать об этом тоже не обязательно… по крайней мере, пока, — подмигнул Джеймс.

— Ладно, парни, я пью, — Сириус сел на старую кровать и сделал глоток.

Джеймс и Петтигрю с любопытством принялись наблюдать за ним.

— А чё, прикольно, — глупо улыбаясь, произнес Сириус. — Гляньте-ка, хорошо, — улыбка Сириуса стала счастливой. — Прикиньте, я лечу.

— А розовые тестралы? — жадно спросил Джеймс.

— Пока не видно, — Сириус откинулся на кровати и довольно застонал. — Как классно, Сохатый, мы с тобой летим… летим… Лунатик нас несёт на спине, прикинь, крылатый волк… это круче, чем зеленый гипогриф.

Сириус расхохотался и некоторое время бормотал что-то бессвязное, пока не зашелся в новом приступе неестественного смеха.

— Сохатый, ты неправильно преобразовался. Ха-ха-ха! Рем, глянь, у него рога так и остались! Сохатый с рогами! Хвост, пошел отсюда, брысь, или как там тебя, слезай с рогов Джеймса, придурок, хватит там кататься. А помнишь, как мы на луну с Ремом выли… Ха-ха-ха, — Сириус вдруг залаял и завыл.

Джеймс и Петтигрю грохнулись от смеха.

— Кошмар, расскажу, ведь не поверит! — давясь от смеха, всхлипнул Джеймс.

Петтигрю хихикал, счастливо глядя, как смеется Джеймс.

— А прикольно лапу задирать через каждый второй куст! — провозгласил Сириус и стал на четвереньки. Попытался побежать, но рухнул на кровать и принялся кататься, взвизгивая от удовольствия. — Спинку почесать об траву!

— Интересно, а дедушка Дамби — анимаг? Сохатый, как ты думаешь, по молодости этот старый лис много девчонок испортил?

Джеймс покраснел и от смущения перестал смеяться. Петтигрю принялся испуганно озираться.

— Развезло тебя, Бродяга! — покачал головой Джеймс и прыснул.

— Прикольно летать все-таки. Лучше, чем с Алисией. Сохатый, мы с тобой больше не будем бегать, мы будем летать. Ты превратишься в рогатого орла, влетишь в кабинет Макгонагалки, как она… удивится!!! Хвост будет воробьем, а я…. гипогрифом. Кстати, Сохатый, а ты знаешь, что гипогрифы справляют свои нужды на лету. Классно было бы, если бы он попал на голову Слинявусу. Ха-ха-ха!

Петтигрю пискнул от хохота, Джеймс скорчился в новом приступе.

— Впрочем, красоту ничего не испортит! — икнул Сириус.

Вскоре он затих, и взгляд его стал осмысливаться.

— Ну Бродяга, ну удружил! — стонал от смеха Джеймс. — Ты тут такое нес… Умора!

— Ага! Правда, Сириус! — пропищал, хихикая Петтигрю.

— А чего я… Где орел с рогами? — Блек моргал и тер гудящий затылок.

— Привиделся, конечно! — вытирая слезы, выдавил Джеймс. — С возвращением на грешную землю, Бродяга.

Сириус хохотал, слушая рассказ о своих «глюках», иногда все же смущенно говоря: «Да ну, про дедушку ты врешь. Нет, не может быть. Да брось, Сохатый, посмотрим, что ты сейчас нам запоешь!»

— Ладно, — Джеймс посмотрел на часы, — теперь моя очередь.

Он сел на место Сириуса и глотнул бирюзовой жидкости из флакона Петтигрю. Несколько секунд его карие глаза сосредоточенно смотрели на стену Хижины, но вскоре в них появилась растерянность, а губы растянулись в блаженной улыбке.

— Ну, Сохатенький, — подмигнул ему Сириус. — Как там насчет розовых тестралов?

В ответ Джеймс замурлыкал под нос песню, которую, очевидно, слышал в своих грезах.

— Лили, садись на меня, — радостно позвал он.

— Ого, Сохатый! — захохотал Сириус. — У тебя глюки с возрастным ограничением! Мы, конечно, ещё маленькие, но не можем уйти и бросить тебя в таком состоянии!

— Я прокачу тебя, — мечтательно протянул Джеймс. — Обними меня за шею, будет хорошо… Моя рыжая лань… мы закроемся в кладовой для метел…

Сириус заорал от смеха, Петтигрю растерянно хихикал рядом.

— Я классный… Золотко говорила, что я самый вкусный парень, который у неё был, даже Бродяга признал, что я круче его. Я самый крутой любовник, правда, Лили… Я знаю секреты…