Медленно — очень медленно — Гарри стал понимать, как сильно, должно быть, обидел Северуса. Юный волхв не отдавал отчета тому, насколько развито у зельевара чувство нравственности. Поговорив с Дамблдором, Гарри услышал, как огорчен происходящим директор: он-то подозревал, в какой ужас придет Снейп, узнав, что переспал с учеником, а тем более — с Гарри Поттером. Дамблдор также поведал юноше об обещании зельевара уволиться сразу после окончания войны.

Гарри понял, что, обманом заставив мужчину вступить в интимную связь с ненавистным человеком, не только скомпрометировал Северуса, но также оскорбил его и, хуже того, серьезно разладил отношения алхимика с его наставником.

Юноша знал, что должен был подумать об этом заранее. И ведь думал! Но быть с Северусом ему хотелось больше, и Гарри просто наслаждался обществом зельевара и пытался не вспоминать о том, чем чревата ложь такого масштаба. Тогда парню казалось, что Снейп проникнется ответным чувством и простит все недомолвки. Теперь же стало ясно: боль и отчаяние, сдавившие грудь, — не только отголоски его потери, но и стыд от того, что Гарри обидел Северуса.

Молодой волхв наконец-то сообразил, что зельевар считает подобное поведение непростительным.

Вместе с этим осознанием пришла и мысль, что все эмоции, которые Гарри испытывал при виде Снейпа, надежда, с которой ожидал новых встреч, постоянные гадания, как зельевар отреагирует на те или иные слова, — все это зовется любовью.

Юноша часто писал Гермионе и всего однажды, на рождество, Рону. Письма подруги стали необычайно искренними теперь, когда бывший парень не стоял за ее спиной. Гарри от души сочувствовал Гермионе, но навестить ее не мог: девушка наверняка поймет, что у него горе, а обсуждать происходящее пока не хотелось. Это было бы нечестно по отношению к Северусу.

На каникулах Снейп отправился в Италию — там проходила научная конференция. Зельевар не открыл для себя почти ничего нового, зато переспал с четырьмя невысокими черноволосыми итальянцами (двумя из них — одновременно) и совершенно, ни капельки не скучал по Гарри Поттеру.

Рональд Уизли провел рождество в Норе. Он успел трахнуть четырех девиц (двух за время вечеринки у Фреда и Джорджа; одна из них позднее залепила парню пощечину) и несказанно гордился набранным опытом. Юноша признавал (не вслух) тоску по Гермионе, но утешался тем, что отношения с подругой наверняка вернутся в прежнюю колею — нужно только как следует постараться и восстановить их дружбу. Жизнь налаживалась.

Гарри вернулся в замок незадолго до прибытия Хогвартс-Экспресса, отнес вещи в свою комнату и направился в библиотеку. К его удивлению, Мионы там не оказалось, хотя на столе, за которым она обычно занималась, лежала гора книг. Гарри поискал мадам Пинс и спросил, не знает ли та, где сейчас главный библиотечный завсегдатай.

— В теплицу пошла, кажется, — отозвалась чопорная ведьма так кисло, будто Гермиона променяла библиотеку по меньшей мере на публичный дом. — Этот Лонгботтом за ней явился.

Гарри не знал, что Невилл вернулся раньше положенного, и теперь пожалел, что сам не поступил так же.

Он спустился в сад, поглядывая на группы приближающихся учеников.

В теплице Гарри обнаружил не только Гермиону с Невиллом, но и Драко: все трое сидели на покрытой мешковиной соломе, читали какую-то книгу и разглядывали листья растения, которое бережно держал Нев.

Увидев друга, Миона сунула книгу Драко, вскочила и бросилась к Гарри.

С тех пор как юноша уехал из школы, это был его первый физический контакт с другим человеком, и прерывать объятия очень не хотелось.

— Надеюсь, ты не ждешь, что я тоже полезу обниматься? — протянул Драко.

— Если хочешь обнять меня, Драко, я возражать не буду, — Гарри широко раскинул руки и с удовольствием отметил промелькнувший на лице слизеринца ужас. — Конечно, ничего большего обещать не могу — не обижайся, ведь я уже говорил, что ты не в моем вкусе.

— Кроме того, ты не свободен, — вмешалась Гермиона. Девушка считала, что эту деталь нельзя обходить стороной.

— У тебя есть парень? Фу, вы небось все каникулы трахались! — поморщился Драко.

Гарри боялся поднять глаза на Невилла. Время признаний еще не наступило, если вообще придет когда-нибудь.

— Мое сердце действительно отдано другому, — пафосно вздохнул юноша, прижав ладонь к вышеупомянутому органу. Отдано-то отдано, да вот принято ли? — К несчастью, ответ на второй вопрос будет отрицательный. А ты имеешь что-нибудь против геев, Малфой? — полюбопытствовал Гарри. Неужели Драко никогда не видел отца с другими мужчинами? Впрочем, вряд ли слизеринцу это могло понравиться. У него ведь все-таки еще и мать есть.

— Нет, просто рад, что ты не развлекался, пока мы с Грейнджер тут пахали, — ответил Драко.

— А вы что-то нашли?

— Похоже, — улыбнулась Гермиона. — Текст старый, но рецепт многообещающий. Вот только мы не сразу разобрались с названиями трех растений: их не было в энциклопедиях. Два Нев узнал по описанию, а с третьим пришлось сложнее. Но теперь он и его отыскал — в Египте.

— Рано радоваться, Поттер, — перебил Драко. — Зелье нужно еще сварить, протестировать, усовершенствовать…

— Да, но все равно вы молодцы! Это прекрасно! А профессор Снейп знает?

— Его еще нет, — вспомнила Гермиона, — но мы ему обязательно все расскажем и покажем.

— Снейп уехал как раз, когда ученики возвращаются? — уточнил Гарри, размышляя, не вызвал ли Северуса Волдеморт. Может, смекнул, что метка повреждена? Юноша уже начал волноваться, когда Драко сказал:

— Он еще в начале каникул слинял на какую-то конференцию. Должно быть, отрывается там по полной.

Вот оно что. Гарри попытался взять себя в руки. Нечего сходить с ума каждый раз, когда слышишь о Снейпе.

— А сколько варится это зелье?

— Несколько часов, но закваска занимает три недели, — пояснила Гермиона.

— Тогда чем скорее примемся за дело, тем лучше, — решил Гарри. — Не могли бы вы посвятить проекту побольше времени? Мне очень неловко просить, но…

— Вот дурак, — покачала головой Гермиона. — Мы только над этим зельем и работаем! Неужели ты думаешь, мы не видим, что время не ждет?

— Извините, — покраснел юноша, расплываясь в улыбке. — И спасибо! А компоненты все в наличии? Если нужно что-то дорогостоящее, деньги у меня найдутся.

Драко указал на Невилла:

— Он — наш поставщик редких ингредиентов. И малоизвестных тоже, а в рецепте таких целая куча.

— С этим я справлюсь, Гарри. Сложности, если понадобится большое количество, могут возникнуть только с одним растением. Оно цветет раз в сорок пять лет, а для зелья необходимы молодые побеги.

— Я притворюсь, что понимаю, — откликнулся Гарри, и Драко рассмеялся.

— Как ты уродился тем… кем уродился, — уклончиво, на случай, если их могли подслушать, проговорил Драко, — с минимальным уровнем знаний? Уму непостижимо. Это просто трагедия, Поттер!

— Знаю. Жутко бесит, правда? — усмехнулся Гарри.

За ужином Рон сел рядом с Гарри, напротив Гермионы.

— Как дела, дружище? Как провел каникулы?

— Неважно, — отозвался Гарри, — а ты?

— Замечательно!

Гермиона поперхнулась. Гарри сочувственно поглядел на нее, а Рон залился краской.

— Прости, Миона, я только рот раскрою — и сразу же плету чушь. Ты же меня знаешь, — виновато признался он.

— Чем ты занимался? — вежливо, стараясь не подавать виду, что ей не все равно, спросила Гермиона.

Рон покраснел еще сильнее. Объяснения девушке уже не понадобились.

— Ну, рождество в Норе прошло как обычно, — промычал Рон. — Приезжала мамина сестра Дженет с сыном и его девушкой ("Которую я трахнул в садовом сарае", — вспомнил парень, но вслух не сказал). А вечеринка у близнецов выдалась потрясающая. Анжелина Джонсон, Оливер Вуд, Кейти и Алисия — вся команда в сборе, да и других гостей полно. Я упился вдрызг, и это было классно! С бодуна, конечно, не сахар, но близнецы изобрели отличное средство от похмелья: работает сразу и на вкус приятное, не то что рядовая дрянь, от которой блевать хочется. Они его ведрами начнут продавать, вот только выяснят, как добиться, чтобы кожа не синела.