- Я ознакомлю тебя с документацией, а завтра утром проведем собрание. И сразу на рейс. Билеты уже взяты. Буду ждать тебя на выходе из аэропорта.

Саша кивнул, против воли крепче прижимая Настю к себе. Пока Олафур прощался с Серовым и обнимал девушек, Саша мысленно пытался отогнать от себя неприятное ощущение какой-то странной, подступающей к горлу паники. Что-то шло не так. Или же он просто не хотел разжимать руки, чтобы отпустить Настю.

Нет, это было что-то другое. Страх.

Страх? Он чуть не рассмеялся в голос. Он не помнил, когда в последний раз чего-то боялся. Это было настолько давно, что чувство казалось забытым.

Олафур ушел, и теперь уже Саша прощался с Серовым, пожимая ему руку. Целовал Киру в щеку. Слушал слова неуместной благодарности, и все это было будто в какой-то прострации, которую он старательно пытался сбросить с себя.

- Все нормально? – Он смотрел, как Настя хмурится, глядя вслед идущим в сторону кафе Кире и Леше.

Она покачала головой.

- Я не хочу, чтобы ты оставался. – Тихо сказала она, поднимая глаза, и чувствуя, как их наполняют слезы.

- Эй, ты что? Это же только до завтрашнего утра. – Он наклонился и улыбнулся. – Или ты боишься лететь?

- Нет. – Она сморгнула слезы, удивленная собственным поведением, - просто у меня какое-то плохое ощущение.

Саша промолчал, сглотнув, чувствуя, как внезапно пересыхает горло.

- У меня уже даже билеты на руках. 10 января. Рейс 113, самолет Боинг-737, Копенгаген-Москва, 10:13. Первый класс. – Он улыбнулся, - все будет хорошо. – Он крепко обнял Настю, прижимая ее к себе и зарываясь губами в ее волосы.

Девушка, зажмурившись, решила взять себя в руки, чтобы Саша не подумал, что она какая-то истеричная девчонка, не умеющая справляться с эмоциями. «Как же я люблю его…». И от этой мысли стало намного спокойнее. Завтра он прилетит. Завтра все будет хорошо.

Она потянулась и поцеловала его. Он жадно ответил. Горячие губы целовали неторопливо, и от этого поцелуя из головы вылетели все мысли, беспокоящие ее. Однако когда он отпустил ее, улыбаясь, и отворачиваясь, чтобы уйти, Настя еле сдержала себя, чтобы не кинуться за ним и не умолять лететь с ней.

Она смотрела, как он шел к выходу из аэропорта, и как толпа медленно вбирает его в себя. Глухое отчаяние толкало ее за ним. Здравый ум - уже двигал ее ноги в ту сторону, куда ушли Кира и Серов.

Он обернулся у самого выхода. Она уже заходила в кафе и ничего не заметила.

** *

- Горлова! – Баландин чуть ли не вприпрыжку поскакал к Насте, продираясь через толпу людей. Подхватил ее на руки и закружил по залу, стремясь раздавить на собственной груди. Стоило ей коснуться ногами пола, как он проникновенно заглянул ей в глаза, - ты переспала с Рублевым?

- Рома! – Настя хлопнула его полученным листом-вкладышем по голове, однако улыбка сказала все за нее. – Хоть бы спросил, как прошел полет, как я отдохнула, и…

- Ура! – Рома выхватил у нее чемодан, - свершилось! Меня занимала только эта мысль, прости, дорогая. Я ведь благословил вас, когда вы ехали. А… где он? Или ты его до смерти затр…

- Заткнись. – Настя ощутимо ткнула кулаком Роме в живот, пока он не договорил фразу, - он на день остался в Копенгагене.

- Я новости смотрел… погода там отвратительная, и со дня на день передавали снежную бурю. Вас, наверное, хорошо потрясло в самолете. Ты не оставила после себя мокрых сидений в первом классе?

Настя закатила глаза, но не могла не улыбнуться. Она соскучилась по Баландину, каким бы идиотом он иногда не был.

- Ладно, идем, там в машине Диана ждет. – Он перехватил чемодан поудобнее, другой рукой сжав Настины пальцы.

- Я так рада, что ты встретил меня здесь. – Настя семенила за ним, лавируя между многочисленными чемоданами и людьми, - соскучилась…

- Я тоже. Только вот ты вся теперь пропахла грязными деньгами и мужским вниманием. – Он сделал вид, что принюхивается, - а еще, кажется, я чувствую лимонный одеколон. Бурные объятья на прощание?

- Угу. Типа того.

- Ты поедешь завтра встречать его?

- Неплохая идея… - Настя улыбнулась, - созвонюсь с ним завтра утром, спрошу, можно ли.

Баландин нахмурился, поворачивая к ней голову. Настя развела руками.

- Ну а что, вдруг его будет встречать Таня.

- Ага, значит его жена для тебя уже просто «Таня». – Рома с ухмылкой покачал головой, ныряя в небольшую толпу, которая вынесла их на улицу. В лицо тут же ударил холодный порыв ветра.

Настя была действительно рада видеть Диану и дядю Колю, которые, несмотря на позднее время, ждали их в такси. Казалось немного странным, что она понимала все, что говорили люди вокруг. Когда они выезжали с парковки, Шереметьево подмигивало своими огнями, будто прощаясь. Глупая мысль посетила Настю – они не бросили монетку в океан, когда уезжали.

В разговорах и веселых пререканиях дорога домой прошла быстро и почти незаметно, хотя усталость давала о себе знать.

Дома Настя приняла душ, и, не разбирая вещи, упала на кровать, глядя в потолок. Непреодолимое желание позвонить Саше, узнать как дела и что он делает, буквально снедало ее изнутри. Часы показывали уже три часа ночи. Подсчитав время, она поняла, что в Дании еще час, но наверняка Саша уже спит. Завтра им с Олафом предстоит разгребать какие-то неполадки. А затем ему лететь, он наверняка решил отдохнуть.

За неделю она привыкла, что в любой момент могла зайти в соседний номер и увидеть там Рублева. К хорошему, однако же, привыкаешь быстро.

Стоило ей закрыть глаза, телефон завибрировал. Опрокинув низенький табурет, попавшийся на пути, девушка выскочила в коридор, где светился экран мобильного. Новое принятое сообщение. Саша.

«Я совсем скоро буду рядом».

** *

От ветра деревья гнулись почти до земли. Саша, приподняв воротник, вышел из офисного здания. Внизу его уже ждала машина с вещами. Фыркая мотором, темно-синий мицубиси паджеро, завязая колесами в снегу, вырулил на центральную дорогу.

- Ох и погода… - водитель, знакомый Олафа, приехавший из России, покачал головой, - вам куда?

- В аэропорт. – Саша мысленно был уже в Москве. Там ему предстояло сделать очень многое, что изменило бы его жизнь к лучшему. Начать следовало с серьезного разговора с Татьяной о разводе. Будущее представлялось ему в ярких красках, и от нетерпения он мысленно торопил дорожное движение, злясь на любую машину, ехавшую перед ними слишком медленно.

Странное чувство беспокойство за ночь никуда не делось, хотя и приутихло. Списав все на резкую смену обстановки, мужчина старался не обращать на него внимания.