В 1959 году музыкант переехал в Лондон. Он основал в столице Великобритании скрипичную школу, дав ей свое имя. В 1963 году Музыкальная школа Иегуди Менухина для одаренных детей появилась и в Сток д’Аберноне (графство Суррей). Спустя два года королева Елизавета II сочла возможным возвести скрипача в рыцарское достоинство. С того момента Иегуди Мошевич превратился в «сэра Иегуди», а несколько позже стал лордом.

Увлекшись общественной деятельностью, Менухин в течение ряда лет являлся председателем Международного музыкального совета при ЮНЕСКО, Послом мира при этой организации, возглавлял крупные музыкальные фестивали. Кроме того, он участвовал в деятельности правозащитной организации «Международная амнистия». А в 1974 году скрипача избрали почетным председателем музыкального факультета Калифорнийского университета. Американец по рождению, европеец по духу, после пребывания в Индии Менухин «заболел» Востоком. Именно он фактически открыл миру великого ситариста Рави Шанкара и гениального Акбар Хана, игравшего на сароде. Если бы Иегуди не создал знаменитые записи «Восток встречается с Западом», имена этих исполнителей, похоже, так и не прозвучали бы в Европе. Кроме того, скрипач всячески способствовал публикации книги своего гуру Б. Йенгара «Свет йоги» и даже написал к ней предисловие.

Трудно называть борцом доброго, рассеянного, отзывчивого и открытого Менухина. И, тем не менее, он действительно боролся за справедливость и интересы искусства. При этом музыкант не считался ни с чем – даже с собственной безопасностью. Например, приехав на гастроли в ЮАР во времена апартеида, Иегуди Мошевич был очень недоволен тем, что в зале собралась исключительно белая аудитория. Тогда он всех поразил своей решительностью и напором, добившись возможности дать концерт и перед чернокожими слушателями. Интересно, что с того момента другие именитые исполнители считали своим долгом поддержать эту традицию.

Когда началась Вторая мировая война, Менухин, как отец двоих детей, призыву на фронт не подлежал. Но разве мог «гражданин мира» оставаться в стороне от столь глобальных событий! И скрипач начал давать выездные концерты для союзнических войск (всего он отыграл более 500 таких концертов). При этом выступать Иегуди Мошевичу часто приходилось в прямом смысле на передовой. Например, в Антверпене он играл, когда окраины города еще занимали немецкие войска.

Менухин стал первым из музыкантов, который отважился провести турне по только что освобожденным концлагерям Европы. Было ли это кощунством? Ни в коей мере! Скорее, его выступления можно расценивать, как поддержание в людях желания жить и стремление дать мощный импульс к возрождению.

После войны Иегуди Мошевич много концертировал и в лагерях для тех несчастных, которых злая судьба насильно сделала «гражданами мира», так называемыми «перемещенными лицами». В этих поездках скрипача часто сопровождал в качестве аккомпаниатора великий английский композитор Бенджамин Бриттен.

В ноябре 1945 года Менухин отправился в СССР, где дал концерт в московском Концертном зале имени Чайковского. Затем он улетел во Францию, где сыграл Концерт Мендельсона, до этого запрещенный нацистами.

В 1967 году, во время печально известной арабо-израильской войны, знаменитый скрипач дал бесчисленное количество благотворительных концертов для Израиля и в Израиле. Невероятно, но факт: во время одного из выступлений в Тель-Авиве Иегуди… угрожали бомбой (ее собирались подложить в зал). Фанатиков взбесило то обстоятельство, что музыкант с равным воодушевлением давал концерты и для арабских беженцев… И таких «конфликтов» в биографии «гражданина мира» много. Например, сразу же после окончания войны Менухин дал концерт вместе с Берлинским симфоническим оркестром под управлением великого немецкого дирижера Вильгельма Фуртвенглера. Последний, хоть и не был нацистом, вполне комфортно чувствовал себя в Третьем рейхе, продолжая заниматься любимым делом и наплевав на политику. То обстоятельство, что Менухин согласился играть вместе с именитым немцем, поразило еврейскую общественность, и она еще долгое время бойкотировала концерты Иегуди Мошевича. А в Израиле ему вообще устроили обструкцию, на несколько лет лишив музыканта возможности въезда в страну. Но скрипач лишь пожимал плечами, не уставая твердить: «Настало время залечивать старые раны. Любовь, а не ненависть должна излечить мир». Лишь в 1950 году Иегуди Мошевич смог приехать в Тель-Авив. Его там встретили на удивление враждебно: к знаменитости даже пришлось приставить личную охрану. Но после первого же концерта стена отчуждения между скрипачом и публикой пала. В израильской прессе писали о выступлении Менухина как о чуде, способном заставить поверить в Бога даже атеиста…

В детстве отец научил Иегуди говорить на иврите, а мать – на французском, немецком, итальянском и испанском языках. Свободное владение иностранными языками очень пригодилось «гражданину мира» в его дальнейшей жизни. Он очень много времени и сил уделял общественной деятельности; в своих первых интервью музыкант вообще призывал к созданию мирового правительства, считая его единственной гарантией подлинного и прочного мира. До последних своих дней скрипач активно занимался благотворительностью, перечисляя часть своих гонораров в фонд Международного Красного Креста, в пенсионный фонд работников искусства и других общественных организаций. В 1970 году Швейцария сделала Иегуди Менухина своим почетным гражданином. После этого Государственный департамент США хотел лишить музыканта американского гражданства, но в последний момент не осмелился продемонстрировать столь неприязненное отношение к общепризнанному «гражданину мира». А в 1985 году Менухин получил еще и британское подданство.

Иегуди Мошевич всегда считал, что музыка – это не просто искусство, а универсальный язык общения между людьми и народами. Исходя из такого убеждения, он стал отцом-основателем двух знаменитых международных фестивалей – Гштадского (Швейцария) и Батского (Англия). Кроме того, скрипач курировал лондонский музыкальный колледж «Тринити» и «Академию Менухина» в Гштаде. Вообще, музыкальных и благотворительных организаций, в которых Иегуди Мошевич выступал спонсором и основателем, насчитывается несколько сотен! «Гражданин мира» был великим педагогом. Но это не значит, что учил он своих студентов только премудростям скрипичного мастерства. Музыкант пытался привить им свой взгляд на мир, передать подрастающему поколению те моральные ценности, которые, на его взгляд, должны были сделать мир добрее и счастливее.

Те, кто знал Менухина лично, говорят о нем, как о человеке на удивление простодушном, учтивом, заботливом, легком в общении. Непринужденная любезность позволяла ему завязать дружескую беседу с самым неконтактным человеком. Иегуди Мошевич никогда не выходил из себя и не употреблял грубых выражений. Он любил шутить и умел ненавязчиво разрядить самую «взрывоопасную» обстановку. При этом в быту скрипач был классически рассеян и забывчив. Однако эта рассеянность ни в коей мере не касалась рабочих вопросов. Менухин всегда старался вести дела образцово аккуратно: отвечал на все письма, выполнял все просьбы.

В 1991 году музыкант объявил об окончании своей скрипичной карьеры, поскольку больше держать в руках инструмент уже не мог. Однако он просто сменил амплуа, выступая с того момента в качестве дирижера с известнейшими оркестрами мира. До последних дней Иегуди Мошевич вел на редкость активный образ жизни, постоянно был в разъездах: его ждали если не очередные гастроли, то мастер-классы или почетные собрания. Супруга музыканта давно смирилась с таким положением вещей, окрестив мужа «агентом по распространению скрипичной музыки». Менухин, кстати, был женат дважды и воспитал четверых детей. Его брак с Дайаной Гоулд длился более полувека. У бывшей балерины, которая еще во времена Нижинского танцевала в Дягилевских балетах, были проблемы с бедром, легкими, сердцем и позвоночником. В отелях Дайана часто ходила по ночам со своей неизменной фляжкой виски, опираясь на трость. Тем не менее, Иегуди Мошевич обожал свою «половинку», был трогательно ласков с ней и на редкость заботлив. Дайана часто вспоминала слова супруга о том, что его первая жена была его первой ошибкой. И заключала: «Надеюсь, что я не стала второй». Спутница жизни гениального скрипача обладала недюжинным здравомыслием, на редкость ровным, спокойным характером и изрядным чувством юмора. Однажды при прохождении паспортного контроля в графе «профессия» она написала: «раба». И объяснила впавшему в ступор пограничнику, указав на Менухина: «Разве можно быть его женой, женой скрипача, и не быть рабой?»