Троцкий не только был против продолжения войны Россией, он был еще и пораженцем, считая, что поражение русских войск откроет дорогу мировой революции. Он заявил, что чем тяжелее будет положение России, тем скорее освободится плацдарм для революционных действий.

10 октября 1917 года на заседании ЦК большевиков Троцкий однозначно голосовал за восстание против Временного правительства, предлагая провести его 26 октября 1917-го – в свой день рождения, приурочив ко дню открытия Второго Всероссийского съезда Советов. Ленин же считал, что поднять восстание и захватить власть нужно до съезда.

Троцкий стал одним из главных организаторов Октябрьского переворота в Петрограде, до прихода Ленина в Смольный единолично руководил восстанием через Военно-революционный комитет, созданный при Петроградском Совете. Он выступал против союза с левыми меньшевиками и эсерами, создания «однородного правительства», чем поддержал Ленина в критический момент. Тогда Троцкий так отозвался о меньшевиках и эсерах: «Все они просто сор, который будет сметен в сорную корзину истории!»

В первые дни Октября Троцкий возглавил наркомат иностранных дел, стал великолепным аппаратчиком. Возглавляя советскую делегацию на мирных переговорах с Германией и Австро-Венгрией в Бресте, он всячески стремился затянуть эти переговоры. После предъявленного Германией ультиматума заявил, что советское правительство не заключит мира, но и не будет продолжать войну и демобилизует всю армию. Это «капитулянтское» заявление подтолкнуло войска германского блока к наступлению в Прибалтике и Украине. Но когда немецкие войска подошли к Петрограду, Троцкий сложил с себя полномочия наркома иностранных дел, поддержал подписание «позорного» мира, но в то же время он – автор обращения к народу, начинавшегося со слов: «Социалистическое отечество в опасности!»

В марте 1918 года Троцкий назначен наркомом по военным делам и председателем Высшего военного совета (с сентября 1918-го – Реввоенсовет). Годы Гражданской войны – звездный час Троцкого. Он – создатель могучей Красной армии, которая к ноябрю 1920-го разбила армии всех белых генералов (Колчака, Юденича, Миллера, Врангеля). Победа в Гражданской войне упрочила положение Троцкого, который теперь – второй вождь революции после Ленина. Ленин в 1918–1920 годах полностью ему доверяет и видит в нем своего преемника, в то время как «старые большевики» считали Троцкого «новым Наполеоном», который с помощью армии вполне может стать единоличным диктатором.

Троцкий участвовал в разработке и реализации важнейших операций Красной армии, в формировании ее командного состава. Деникин сравнивал его с надсмотрщиком за состоявшей из бывших царских генералов арестантской артелью. Троцкий привлек к службе в Красной армии царских генералов и офицеров, ввел в армии железную дисциплину. Дисциплина эта держалась на страхе, комиссарском контроле и массовых расстрелах «дрогнувших» и отказавшихся повиноваться красноармейцев. Троцкий не только ратовал за беспощадный «красный террор», но и сам командовал массовыми расстрелами и карательными операциями против непокорных деревень. В то же время он умел находить общий язык с бойцами, воодушевлять на подвиги.

Троцкий предлагал ЦК партии начать в 1920 году поход в Индию для «экспорта» революции в Азию и борьбы с Англией. Наступление на Варшаву летом 1920 года рассматривалось им как начало мировой революции, долгожданный «поход в Европу».

В 1920 году он предлагает ввести в стране продналог вместо продразверстки, но к его предложению прислушались только весной 1921-го. В 1920–1922 годах Троцкий лоббировал идею принудительного труда и его милитаризации, создания трудовых армий. Став наркомом путей сообщения, он восстановил железные дороги, правда, применяя массовые расстрелы и аресты. В конце 1920 года Троцкий ввязался в дискуссию о профсоюзах, в которой выступил против Ленина. В итоге на X съезде партии сторонники Троцкого не были избраны в ЦК.

В 1922 году уже тяжело больной Ленин вновь рассматривает Троцкого как лучшую кандидатуру в преемники. В своем политическом завещании вождь революции назвал его «самым способным человеком». В 1922 году город Гатчина переименован в Троцкий, портреты Льва Давидовича висели почти в каждом кабинете, на книжных лотках появились брошюры, где его называли «экстрактом революции» и ее «душой». Но Троцкий тогда отказался от предложенного Лениным поста заместителя, что было его роковой ошибкой.

В 1923 году он еще надеется на мировую революцию и пытается инициировать ее в Германии. Но провал всех революционных попыток в Европе ударил по его престижу в СССР. После смерти Ленина Троцкий имел все основания претендовать на его пост, тем более, что за ним стояла победоносная Красная армия и большинство местных партийных организаций. Но во время похорон Ленина Троцкий заболел и оказался на лечении в Сухуми. Он был лишен возможности участвовать в дележе власти. В неприязни к Троцкому объединились многие члены Политбюро. В январе 1924-го XIII партконференция осудила позицию Троцкого как «прямой отход от ленинизма».

В письмах в ЦК и в своих статьях в «Правде» Троцкий выступил против «секретарского бюрократизма» и триумвирата Зиновьев – Каменев – Сталин, который постепенно оттирал Троцкого от власти.

В 1924 году Троцкий кардинально изменился. Если в 1920-м он восхваляет «красный террор», железную дисциплину и революционное насилие, то теперь выступает за свободу критики, самоуправление в партии. Осенью 1924-го книга Троцкого «Уроки Октября», с выпадами против Каменева и Зиновьева, вызвала обострение конфликта во властных структурах партии. Зиновьев пустил в обиход термин «троцкизм» как синоним мелкобуржуазного антиленинизма.

В январе 1925 года Троцкий лишился всех стратегически важных постов – наркома по военным делам и председателя РВС, а по всей стране развернулась кампания гонений на троцкистов. У Троцкого уже нет реальной возможности противостоять триумвирату. Но в 1926 году, когда Зиновьев и Каменев порывают со Сталиным и создают «новую оппозицию», Троцкий объединяется со вчерашними врагами. Он выступил против тезиса Сталина о «построении социализма в одной отдельно взятой стране», против нэпа.

В 1926 году Троцкий был исключен из Политбюро ЦК партии, в октябре 1927-го – выведен из ЦК партии, а в ноябре вообще исключен из партии.

За последние две недели 1927 года после разгрома «троцкистской оппозиции» из рядов Коммунистической партии было исключено 1494 человека, многие из которых отправлены в административную ссылку в дальние районы страны. Поскольку ссыльным предъявлялось обвинение в антисоветской деятельности, они лишались избирательных прав и членства в профсоюзах.

В середине января 1928 года Троцкого выслали в Алма-Ату. В назначенный для отъезда день на вокзале собралась демонстрация, около трех тысяч человек провожали Троцкого. Столкновения демонстрантов с агентами ГПУ и милицией завершились массовыми арестами. Троцкий отказался ехать на вокзал добровольно, агентам ГПУ пришлось его вынести на руках. В 1929-м последовала высылка Троцкого из СССР в Турцию.

Зиновьев и Каменев поместили в «Правде» «Открытое письмо», в котором вновь подтвердили, что полностью подчиняются всем решениям съезда, «капитулировали перед ВКП(б)» и порвали с группой Троцкого и со своими единомышленниками в Германии (группа Рут Фишер – Маслова). Покаяния лидеров зиновьевской части оппозиционного блока Троцкий расценил как предательство. В «Правде» было опубликовано заявление Антонова-Овсеенко о разрыве с «троцкистской оппозицией», в котором он выражал сожаление по поводу того, что «…не сделал всех необходимых выводов уже из… первого своего расхождения» с Троцким в 1915 году, и заверял, что теперь осознал правоту «лично» Сталина.

Бухарин назвал троцкистов-зиновьевцев «обозом политических нечистот».

Троцкий разослал своим единомышленникам обращение, в котором подчеркивал, что принципиальная позиция подлинных оппозиционеров не допускает «…никакой дипломатии, лжи, развращающего политиканства в духе Зиновьева-Каменева – Пятакова, себялюбиво-чиновничьего, насквозь безответственного, понтие-пилатского умывания рук в духе Крестинского или смердяковского пресмыкательства в духе Антонова-Овсеенко».