На берегу, возле палатки Василия Плоских, Виктор заметил Дудашвили и Василия. Те тоже уже приняли водные процедуры и грелись под нежарким, еще утренним солнцем. Виктор подошел к ним и узнал, что археологи вернулись в лагерь далеко за полночь. Василий поведал о событиях минувшего дня. Основное время было занято «тихоходным плаванием» на катере. Остальное – погружение, поиски, съемка. Каких-то выдающихся находок не было, но японцы в восторге – все, что их интересовало, они отсняли.

Сергей и Виктор еще раз порадовались, что отказались от плавания на «тихоходе». Вместо бездействия, они целый день были в горах, у Амана. Виктор даже поднялся выше котлована по ущелью и с металлоискателем побродил по плато, которое возвышалось над рекой. Он обнаружил там несколько средневековых китайских монет, стальные наконечники для стрел разнообразной формы: трехгранные; плоские, словно лист; с раздвоенным острием, точно ласточкин хвост; цилиндрические, большие и маленькие. Видимо, на этом плато в Средние века было небольшое поселение. В подтверждение своей догадки Виктор нашел небольшое пряльце от веретена. Оно было сделано из свинца и по форме напоминало солнце с лучиками. Если в Средние века в ущелье было поселение, то о существовании пещеры в скале людям было известно, размышлял Виктор. Могли ли монахи спрятать клад в столь известном месте?

Разговор Сергея и Василия перешел на Амана и его поиски.

– Не найдет Аман никаких сокровищ, – убежденно говорил Дудашвили. – Не верю я в клады.

– Ты не прав, Сергей, – вмешался в беседу подошедший Виктор. – История знает не мало случаев, когда кладоискатели находили спрятанные сокровища. Например, поднимали золото с затонувших кораблей.

– Ну, корабли – это совсем другое дело, – упрямо возразил Дудашвили. – Они на дне моря лежат. До них трудно добраться.

– А в земле тоже пойди-найди, – парировал Виктор.

– Не спорьте, – примиряющим тоном сказал Василий. – Конечно же, Аман не отыщет свой клад. Я ему в самом начале работ говорил: «Не жмоться – зарежь в жертву быка!» А он барана в жертву принес. Ведь когда пещеру засыпали, жертвенного быка поставили охранять сокровища, значит, если хочешь пещеру найти, без быка не обойтись!

– Глупости все это, – твердо сказал Сергей. – Не может там быть клада.

– Помнится, Сергей, ты утверждал, что на Иссык-Куле не может быть никакой пещеры, а Аман нашел! – поддел товарища Виктор.

– Пещера – это иное дело. Курменты – единственное место, где возможно существование подземных полостей. Карстующийся известняк, целый массив, но выхода на поверхность нет, вот что я утверждал. И был прав, поскольку вход в пещеру Аман обнаружил на глубине пяти-шести метров.

– А вы видели, как там закреплена внешняя стена? – спросил спелеологов Василий. – Я близко подойти к колодцу, где копает Аман, боюсь. Вот-вот все рухнет. Да еще сверху скалы нависают. Такие массы, я их давление физически ощущаю. Весь разлом в трещинах. Не дай бог, землетрясение – братская могила им обеспечена!

Василий любил намекнуть на свои экстрасенсорные способности, И Аман часто звал его на помощь, чтобы тот дал какой-нибудь дельный совет. Иногда доверчивый кладоискатель донимал Василия уговорами открыть тайну подземного клада, ведь Василий может общаться с духами. Пусть укажут верный путь! Но Василий напускал тумана и уходил в сторону, говоря, что клад можно добыть лишь с чистым сердцем, светлыми помыслами и со светлым разумом, иначе он в руки не дастся. И, естественно, только через тяжелый труд. Аман вздыхал и вновь принимался за раскопки.

– Клад-то Аман не найдет, лишь бы никто не пострадал. Вы бы, Сергей Давыдович, – продолжал Плоских, – сказали бы эмчээсникам – пусть запретят работы. Ведь техники безопасности никакой, а у вас там знакомые!

Дудашвили задумался и кивнул в знак согласия.

– Амана трудно остановить, – заметил Виктор, – он эти сокровища во сне видит. Если ему запретить копать, он смысла жизни лишится.

– Вот-вот, – поддакнул Василий, – помешался Аман на кладе. Если его там нет, что будет? Аман ведь тронуться умом может. Надо его спасать!

– Каким образом? – полюбопытствовал Виктор.

– Я думаю, очень простым. Аману надо дальше продолжать искать клад, но только в другом месте, – заговорщицки, тихим голосом произнес Василий. – И у меня уже есть одно местечко. Не скажу, где оно находится, но верное. Мне о нем поведал один хороший друг, из местных. В одном ущелье под водопадом спрятан клад. Вход в камеру, в которой лежат сокровища, открывается один раз в несколько лет. И не каждому, а только избранному человеку. Тайну клада передавали из поколения в поколение люди, которых поставили стеречь сокровища. Так случилось, что мой друг оказался единственным человеком, которому известна тайна клада. И он доверил ее мне, как самому близкому другу. Вот эту тайну я хочу открыть Аману, чтобы, во-первых, спасти его от помешательства, а во-вторых, чтобы через него сокровища пришли к людям. Ведь он – избранный!

Разговор прервало появление на пляже Владимира Михайловича. Академик, одетый в роскошный халат, с седой гривой волос на голове, монументальный как скала, представлял собой живописное зрелище. В усах пряталась добродушная улыбка. Поприветствовав беседующих на берегу членов экспедиции, Плоских-старший проговорил:

– А вы знаете, друзья, что я думаю о найденном золотом брусочке? Ведь это же своего рода деньги, вроде всем известного серебряного рубля. Сколько надо было, столько и отрубали от этого брусочка для расплаты за покупку.

Величественно сняв халат, академик погрузился в прозрачные воды Иссык-Куля, словно совершал акт ритуального омовения. Постепенно лагерь просыпался и готовился к новому дню, к новым поискам и открытиям.

Показательное преступление

В кабинет директора иссык-кульского пансионата «Рахат» неспешно вошел человек средних лет. Был он невысокого роста, довольно крепкого телосложения. На гладко выбритой голове – мусульманская шапочка. Лицо украшала небольшая бородка и редкие усы.

Бахруль Халимжанович оторвался от бумаг, лежащих на письменном столе, и посмотрел на вошедшего. Директору сразу не понравился колючий взгляд посетителя, от него веяло холодом и возникало непонятное беспокойство. Бахруль Халимжанович в приоткрытую дверь заметил перепуганные глаза девочки-секретарши, двух шкафоподобных мужиков возле нее и понял, почему гость явился без доклада. Тот прикрыл за собой дверь, подошел к столу директора и сел рядом в кресло. Бахруль Халимжанович был на голову выше своего гостя и крупнее по комплекции. Директор постарался подавить возникшее неприязненное чувство к незнакомому человеку и первым поздоровался:

– Аллейкум ассалам! Чем обязан вашему визиту?

Гость медленно поднял на хозяина свои холодные глаза:

– Мои люди дважды приходили к вам, уважаемый Бахруль Халимжанович, – он говорил негромко и спокойно, – и вы дважды их выгнали из кабинета. Я вынужден был лично к вам приехать.

– Во-первых, не имею чести вас знать, – директор старался говорить спокойно, не волнуясь. – Во-вторых, если вы имеете в виду визиты двух бандитов, которые предлагали мне платить астрономические суммы за так называемую «заботу обо мне», то я недвусмысленно объяснил, что являюсь лишь управляющим пансионатом, который находится в ведении Национального банка Республики Узбекистан. Это не моя личная собственность. Все вырученные средства я передаю хозяину, то есть Национальному банку Узбекистана. Я честный управляющий, и кроме зарплаты у меня нет других наличных средств. Если вы хотите, чтобы вам платились какие-то фантастические деньги просто за «воздух», то направьте прошение в дирекцию банка. Я берусь его передать. Но платить я не уполномочен и не буду!

Во время этого монолога управляющего гость сидел тихо, не сводя с него своих пронизывающих глаз.

– Я вас, Бахруль Халимжанович, прекрасно понимаю. Но это ваши проблемы, и вы должны их сами решить. А платить надо. Вы пользуетесь не только воздухом, как вы изволили заметить, но и землей, и водой Иссык-Куля. В этом мире за все надо платить. Вы не заплатите, другой не заплатит – дурной пример заразителен – что тогда будет? Нарушится установленный порядок. Нарушать установленные порядки нельзя – в мире и так много хаоса и беззакония. Мы должны поддерживать законы, какие бы они ни были. Менять их – удел избранных. Например, депутатов. Мы с вами обязаны исполнять правила и законы – тогда мы будем честными и добропорядочными гражданами.