— Ребята, кто из вас сегодня утром принес сюда письмо? — спросил Бирнс.

— Какое еще письмо? — отозвался кто-то.

— Какая разница? Ты его принес?

— Не-а, — промычал мальчишка.

— Тогда помолчи. Так кто из вас приносил письмо?

Никто не ответил.

— Давайте сознавайтесь, — поторопил ребят Бирнс.

Один восьмилетний малыш, очевидно насмотревшийся голливудских боевиков, пропищал:

— Я хочу позвонить моему адвокату!

Остальные мальчишки расхохотались.

— Молчать! — рявкнул Бирнс. — А теперь слушайте все. Мы не сделаем вам ничего плохого. Мы просто пытаемся найти человека, который передал вам письмо. Вот и все. Так что тому, кто доставил письмо, бояться нечего.

— А что он натворил, тот тип? — полюбопытствовал мальчик лет двенадцати.

— Это ты принес письмо?

— Нет. Мне просто интересно, что натворил тот тип.

— Кто из вас принес письмо? — повторил вопрос Бирнс. Все мальчишки покачали головами. Бирнс повернулся к Марчисону: — Ну как, Дэйв? Узнаешь его?

— Трудно сказать, — ответил тот. — Точно помню одно: он был блондином. Всех темноволосых можно отпустить. И рыжих тоже — тут есть парочка рыжих. Это не они. Тот парнишка был светленький.

— Стив, оставь только блондинов, — распорядился Бирнс, и Карелла зашагал по комнате, хлопая по плечу темноволосых мальчишек и приказывая им идти домой. После окончания отбраковки в комнате осталось четыре мальчика. Остальные столпились по другую сторону деревянной загородки и с интересом наблюдали за происходящим.

— Прочь отсюда! — рявкнул Бирнс. — Ступайте домой!

Мальчишки с большой неохотой стали спускаться вниз.

Из четырех оставшихся блондинов двоим было по меньшей мере по двенадцать лет.

— Они слишком большие, — покачал головой Марчисон.

— Вы двое можете идти, — распорядился Бирнс, и мальчишки вышли. Бирнс повернулся к одному из оставшихся: — Сынок, сколько тебе лет?

— Восемь.

— Что скажешь, Дэйв?

— Это не он.

— А второй?

— Тоже не он.

— Что ж… — Казалось, Бирнса скрутил внезапный приступ острой боли. — Хоуз, задержи тех мальчишек, пока они не вышли на улицу. Запиши их фамилии, ради Христа! Мы объявим их по рации. Иначе нам целый день будут доставлять одних и тех же. Быстрее!

Хоуз перемахнул через загородку и кубарем скатился по лестнице. Нескольких мальчишек удалось задержать в дежурке, остальных он отловил уже на улице и отправил всех обратно в участок. Один мальчик нерешительно вздохнул и похлопал по голове огромную немецкую овчарку.

— Подожди здесь, Принц, — попросил он собаку. — Меня опять вызывают. — И вернулся в здание.

Хоуз посмотрел на собаку. В мозгу у него что-то щелкнуло. Он торопливо взбежал на второй этаж и ворвался в кабинет начальника.

— Собака! — воскликнул детектив. — Что, если это собака?

— А? — не понял Бирнс. — Ты задержал мальчишек?

— Да, но это может быть собака!

— Что — собака?

— Леди! Может, это собачья кличка?

Карелла поддержал его:

— Может, он и прав, Пит. Как ты думаешь, скольких собак на нашем участке зовут Леди?

— Не знаю, — буркнул Бирнс. — По-вашему, псих, который прислал письмо, имеет в виду…

— Есть такая вероятность.

— Ладно, садитесь на телефон. Мейер! Мейер!

— Что, Пит?

— Перепиши фамилии мальчишек. Господи, здесь настоящий сумасшедший дом! — Бирнс грузно повернулся и затопал к себе в кабинет.

Карелла позвонил в общество собаководов. Оказалось, что на территории участка зарегистрирована тридцать одна собака женского пола по кличке Леди. И только одному богу известно, сколько собак с такой же кличкой живут у своих владельцев без всякой регистрации!

Полученными сведениями Карелла поделился с начальством.

Бирнс заявил: если человек хочет убить собачонку по кличке Леди, это его личное дело, и он, Бирнс, не намерен тратить силы всего полицейского участка на розыски всех паршивых сук на его территории. После убийства собаки кто-нибудь обязательно сообщит в полицию; собако-убийцу найдут, — а может быть, и не найдут.

Он приказал Хоузу, пока суд да дело, позвонить в «Истерн шиппинг» и разузнать, имеются ли в округе магазины канцтоваров, торгующие бумагой, на которой было написано письмо.

— И закройте эту проклятую дверь! — крикнул он, когда Карелла вышел.

Глава 6

11:32.

Солнце почти достигло зенита; лучи его плавили асфальт и бетон, отчего вверх от тротуаров поднимались волны жара.

В парке тоже не ощущалось ветерка.

Человек с биноклем сидел на вершине каменной гряды, но там было не прохладнее, чем на аллеях парка. Одетый в синие габардиновые брюки и хлопчатобумажную рубашку с короткими рукавами, он сидел по-индейски, скрестив ноги, упершись локтями в колени, и смотрел в бинокль на полицейский участок через дорогу.

На лице его играла довольная улыбка.

Человек видел, как из здания участка с криком выбежали мальчишки. Его улыбка расплылась еще шире — отправленное им письмо приносит плоды. Машина пришла в движение. Он с удовольствием наблюдал за результатами. В нем росло странное пульсирующее возбуждение. Интересно, поймают ли они его?

«Нет, им меня ни за что не поймать! — думал он. — Хотя, возможно…»

Человеком владели противоречивые чувства. Он пытался отделаться от назойливых мыслей, но в то же время его воображение рисовало сцены отчаянной погони, перестрелки, схватки и — кульминацию всего — тщательно спланированное убийство. Сегодня вечером он совершит убийство. Да. Пути назад нет. Вот именно. Он должен убить; все решено. Он понимает: другого выхода у него нет, вот именно, нет. Сегодня он убьет. Им его не остановить… хотя, может, у них и получится. Нет, куда им! У них кишка тонка его остановить!

Он перевел окуляры вниз, на каменные ступени.

Навел бинокль на лицо человека. Ясное дело, детектив. Наверное, его тоже привлекли к расследованию. А толчком послужило его письмо! Человек с биноклем еще шире расплылся в улыбке.

У детектива рыжие волосы. В лучах солнца они горят, как медная проволока. Над виском белая прядь. Человек внимательно наблюдал. Сыщик сел в машину — несомненно, это полицейская машина, только без опознавательных знаков. Машина тут же тронулась от тротуара.

Они спешат, подумал человек. Он отнял от глаз бинокль и бросил взгляд на наручные часы.

11:35.

«Не так-то много у них времени. Точнее, у них почти не осталось времени, чтобы меня остановить».

Книжный магазин на территории 87-го участка казался чужеродным телом. Едва ли можно рассчитывать найти книжный магазин в таком квартале. В подобных районах все чтиво обычно бывает сосредоточено на полках аптек и супермаркетов. Что читают обитатели дешевых кварталов? Ужастики типа «Исповедь палача», полупорнографические любовные романы да вестерны из серии «Моя верная шестизарядка».

Магазин назывался просто: «Книги». Он притулился на задворках, между двумя зданиями, в подвальчике. Чтобы попасть туда, нужно было пройти в железные ворота и спуститься на пять ступенек вниз. Посетитель оказывался перед зеркальной витриной, в которой были выставлены книги. На стекле была прилеплена бумажка с надписью: «Мы продаем книги на испанском языке». Другая надпись — на испанском — извещала покупателей о том, что продавцы магазина говорят на этом языке.

В правом углу витрины золочеными буквами было выведено имя владелицы: Кристина Максвелл.

Хоуз спустился на пять ступенек вниз и толкнул дверь. Звякнул колокольчик. Вид книжного магазина задел какую-то забытую струнку в его душе. Словно он уже когда-то бывал здесь, видел пыльные полки и шкафы, вдыхал запах книжных переплетов, сокровенный аромат хранилища знаний. Может, он забредал в такой магазинчик в какой-нибудь дождливый день, гуляя по задворкам центрального квартала? Или в памяти вдруг всплыла книжная лавка «Парнас на колесах»? Книги фирмы «Морли» он помнил с юности и пожалел, что сейчас у него нет времени в них порыться. Магазинчик словно излучал теплоту и дружелюбие, и ему хотелось пропитаться этими приятными чувствами, впитать их, как губка, до самых костей. Жаль, что у него срочное дело. В такое место хочется приходить за сведениями, которые не имеют ничего общего с насильственной смертью.