Всю следующую неделю, я провела у его постели. Мне пришлось ответить на десятки вопросов, ведь меня подозревали в его отравлении, но в конце недели меня оставили в покои. Как я потом узнало, выяснилось, что яд поступал в организм через чай, который ему купила Лида. В тот день он ехал к нам с дочерью, ему стало плохо, и он врезался в дерево, получив при этом травму головы. Позже судом было установлено, что яд в чай подсыпала Лида, а в тот период мне было все равно, почему он в этой палате. Я сидела у его кровати и молилась всем, кого могла вспомнить, чтобы они оставили его в живых.

На восьмой день он очнулся и посмотрел на меня осмысленным взглядом.

Сначала в этих глазах было счастье и надежда, потом появился страх.

— Привет! — нежно улыбнулась я ему, мысленно благодаря всех святых, что он очнулся.

— Что ты тут делаешь? — спросил он, явно боясь услышать ответ.

— Я беспокоилась о тебе и приехала — ответила я, а потом добавила — ты мне нужен, я не хочу тебя терять. Не делай так больше, прошу тебя!

Он кивнул и тут пришел врач и начал его осматривать, и сразу стало ясно, что у Сергея проблемы. Ведь он так и не смог пошевелить ногами.

— Не стоит паниковать, — сказал нам врач — возможно, это временно. Нужно подождать немного и провести некоторые исследования.

Но я видела по глазам Сергея, что он не верит врачу.

— Сергей, прошу я… — начала я, но он меня перебил.

— Тебе лучше уйти — отводя взгляд, сказал он.

— Сережа…!

— Нет! — покачал он головой — Я не хочу, чтобы ты была рядом и мучилась вместе со мной! Я теперь останусь прикованным к креслу, а тебе еще жить и жить! — сказал он, встретившись со мной взглядом, и меня потрясло отчаянье, которое в них было — Я хочу, чтобы вы были счастливы. Хочу, чтобы у тебя был полноценный муж, а у нашей дочери хороший отец, который будет гулять с ней в парке, носить ее на руках и любил ее, а когда она подрастет, гонял ее парней и повести ее к алтарю! Я не смогу вам этого дать! А это — он кивнул на свои ноги — это мое наказание, за то, что я тебя оттолкнул, я безумно тебя люблю и не хочу, чтобы ты была наказана вместе со мной. Ты должна жить! Просто уходи, прошу! — взмолился он.

Я смотрела на него и понимала, что им движет, но если я сейчас уйду, значит, я предам все ради чего жила и в первую очередь себя саму.

Поэтому я придвинула кресло к кровати и села. Затем посмотрела ему в глаза, подняла подбородок, как в день нашего знакомства и сказала.

— Я не уйду, а если ты меня выгонишь, ты обречешь меня на вечное страдание. Да, возможно ты прав и ты не сможешь сделать все, что ты сейчас сказал и возможно я всю жизнь проведу, рядом с тобой, ухаживая за тобой. Но нам не нужны твои ноги, нам нужен ты, понимаешь? Мы не можем без тебя, нет не так! — я закрыла лицо руками, думая как ему это объяснить, а потом, оторвав руки от глаз, сказала, как есть — Я не могу без тебя, я не живу без тебя! Как и тогда во время беременности, я все так же зависима от тебя и все так же не сплю все эти годы, а спасает меня Лили, которая там мила и спокойна во сне, что я засыпаю, глядя на нее. Но мне нужна не Лили, мне нужен ты, ты и твое тепло, и дыханье, такие теплые и любимые руки, такой родной голос! Как же ты не понимаешь! — я почти кричала, а из глаз текли слезы — Я жива только из-за Лили. Теми словами, ты не просто обидел меня, ты меня ты убил меня, и сейчас ты делаешь тоже самое! Ты моя жизнь, мое дыхание, мое сердцебиение! Я люблю тебя и никуда не уйду так, что не смей меня гнать!

Он долго смотрел мне в глаза, а потом кивнул и отвел взгляд. Я победила в этой схватке, но это было только начало. Начало месяца ада, когда мне пришлось бороться не только с его болезнью, но и с ним и его отчаянным стремлением защитить меня, от себя и своей боли.

11

Этот месяц был просто ужасен! И дело не в том, что Сергей обижал меня или унижал, нет, скорее наоборот, он был очень вежлив, обходительным, старался ради нас с дочерью встать на ноги, но это был фасад, скрывающим правду. На самом же деле, с каждым днем, ему становилось хуже. Он все больше уходил в себя и оживал только при нашем появлении, но в последнее время, и мы уже перестали помогать.

Все чаще и чаще я стала замечать, что даже когда дочь рядом, он уходит в себя. Внешне кажется, что все нормально, он разговаривает, обнимает Лили, играет с ней и даже пытается смеяться, но глаза его пусты и в них такое одиночество, что я дышать не могу!

Мы даже поженились так. Я пришла и сказала, что завтра мы поженимся, он кивнул и попытался улыбнуться, а на следующий день безразличным тоном, будто не понимая, что он делает, произнес свои слова.

А самое страшное, что это видит моя дочка. Вчера у нее выпал молочный зубик, так она спросила, а можно ли променять зубик не на денежку, а на папино счастье, «а то папа очень грустный» — сказала она мне, со слезами на глазах. Мне пришлось пообещать, что я поговорю с зубной феей, а сама решила поговорить с мужем. Именно поэтому я отправила Лили сутра к Миле, после чего устроившись на кухне, в новом двухэтажном доме, купленном им в городе, когда он нашел нас, стала ждать, пока у него не закончится занятие с его физиотерапевтом.

Анна вышла минут через сорок после начала.

— Ну как он? — спросила я с тревогой.

Она внимательно посмотрела на меня, а потом вдруг сказала.

— Я буду честна с вами, — говоря это, она смотрела мне в глаза — пока он не выйдет из этой депрессии, он на ноги не встанет. Уж поверьте моему опыту, я такое уже видела.

— Понятно — ответила я, а плечи мои опустились.

— Вы только сами не отчаивайтесь! — вдруг добавила врач — Он держится только благодаря вам и вашей малышке, это все видят. Рядом с вами он оживает. У меня даже мысль была, вас посадить в спортзале, чтобы он работал хотя бы ради своих девочек — она улыбнулась и добавила — мне кажется, сейчас только вы можете помочь ему.

Наши взгляды встретились, а потом я сказала.

— Спасибо вам большое!

— Пожалуйста! Вы только держитесь и ему помогите! — ответила врач и ушла, а я глубоко вздохнув пошла к мужу.

Он сидел в своей комнате в проклятом кресле и смотрел телевизор.

«Как же легко он смирился с этим креслом!» — вдруг с раздражением подумала я

Я любила его, и тем больнее было видеть, как ему плохо, ведь когда плохо ему, мне тоже плохо!

— Нам надо поговорить! — сказала я, подходя и садясь на диван перед ним.

А он, не отводя взгляда от телевизора, спросил.

— О чем ты хочешь поговорить?

— Может о том, что с тобой происходит? — спросила я, чувствуя, что мое терпение на пределе.

— Со мной все в порядке — спокойно взглянув на меня, ответил он и снова уставился в экран телевизора, будто боялся посмотреть на меня лишний раз. Мы оба знали, что он лжет и это ранило меня, ведь он не позволял мне приблизиться к себе.

Я попробовала сосчитать до тринадцати, чтобы успокоить свои нервы. Мои глаза стали бегать по комнате, ища за, что бы мне зацепиться, чтобы не сорваться и наконец, нашли, наткнувшись на книжный шкаф и вазу, стоящую на нем.

«Надо бы убрать ее отсюда» — подумалось мне — «Сергей, да и Лили могут наткнуться на шкаф, а ваза стоит на самом краю, еще упадет на голову.»

Но вздох мужа привлек мое внимание и я, посмотрев на него, как можно спокойнее заговорила.

— Нет! С тобой не все в порядке! — сказала ему я — У тебя депрессия и мы с дочерью не знаем, чем тебе помочь!

— Прости! — ответил он, даже не взглянув на меня.

— «Прости» и это все, что ты мне можешь сказать? — уже не сдерживаясь, закричала я.

— А чего ты от меня хочешь? — вдруг закричал он в ответ — я делаю все, что могу, чтобы вам было хорошо, но вам все мало! А я ведь предупреждал тебя, что не смогу ничего вам дать!

— А ты и не пытаешься! — ответила я — Я знаю, что если бы ты захотел, ты бы уже ходил! Врач сказал, что у тебя есть все шансы встать на ноги! Но вместо этого ты решил пожалеть себя, а теперь лелеешь собственную слабость!