— Я думаю, что нам стоит подождать медицинского заключения из Лондона. А пока можно заняться выяснением того, когда именно произошло убийство. Что вы думаете об идее мисс Торпс? Я говорю о венках. Вы сами поговорите с миссис Гейтс, или лучше я? По-моему, вам лучше побеседовать с мистером Эштоном. У вас есть хороший повод повидать его, и ваш визит ни у кого не вызовет подозрений. А вот если я поеду к нему с официальным допросом, то это сразу же будет всем известно. Лучше пока не привлекать особого внимания к ходу следствия.

— Да, вы правы.

— А что с миссис Гейтс?

— А к ней лучше ехать вам. Тем более что мистер Торпс не самого лучшего обо мне мнения. Смею предположить, что он сам ничего не захочет мне рассказывать и даже миссис Гейтс запретит. А вот вы лицо официальное, и отказ отдачи показаний — это уже наказуемо. Так что вы можете немного припугнуть.

— Что ж, я, конечно, попробую. Я так понимаю, вас интересует…

— Да, Вильям Тодей.

— Но если верить предположению мисс Торпс, тогда Вилли точно не может быть причастен к преступлению. Он пролежал в постели с Нового года до четырнадцатого января. Я в этом абсолютно уверен. Хотя, может быть, кто-нибудь из жителей дома и мог что-то заметить. Только вот придется хорошо поработать, чтобы вытянуть из них хоть что-то. Думаю, что они очень испугаются, увидев меня, и добиться от них чего-то дельного будет очень сложно. Ведь однажды они уже почувствовали, что значит быть под подозрением. Но я сделаю все, что в моих силах.

— Об этом можете не беспокоиться. Они уже напуганы всем происшедшим. Так что идите к ним, прочитайте пару молитв за упокой души и просто понаблюдайте за их реакцией.

— О, религия — это немного не мое… но я попытаюсь. Может быть, если я не буду упоминать об ожерелье… хотя все мои мысли сейчас об этом… я постараюсь не проговориться.

4

СОВМЕСТНАЯ РАБОТА ЛОРДА ПИТЕРА И МИСТЕРА БЛАНДЕЛЛА

— Итак, мэм, — произнес старший инспектор Бланделл.

— Да, офицер? — ответила миссис Гейтс. По первым же словам миссис Гейтс Бланделл понял, что она настроена враждебно. Даже в обращении к нему она сразу показала свое пренебрежительное отношение (ведь она назвала его просто «офицером», хотя Бланделл имел звание старшего офицера).

— Мы вам очень признательны за то, что вы оказываете нам помощь в расследовании этого небольшого дела, — продолжил мистер Бланделл.

— Небольшого дела? — переспросила миссис Гейтс. — С каких это пор убийство и святотатство считаются «небольшими делами»? Учитывая то, что последние двадцать лет ваша работа заключалась в том, чтобы на ярмарках отлавливать напившихся рабочих, в принципе понятно, почему вы так халатно отнеслись к серьезному делу. По-моему, вы уже давно должны были обратиться за помощью в Скотленд-ярд. Или, может быть, вы считаете, что если вам покровительствует местная аристократия, то этого достаточно для того, чтобы самолично принимать решения и считать себя вполне компетентным для проведения самостоятельного расследования.

— Решение об обращении в Скотленд-Ярд принимаю не я, мэм. Этим вопросом занимается начальник местной полиции.

— Неужели? — ни капли не смутившись, отреагировала миссис Гейтс. — Тогда почему начальник полиции не возьмет следствие под личный контроль? Я бы предпочла иметь дело непосредственно с ним.

Бланделл терпеливо объяснил ей, что начальник полиции не занимается допросами свидетелей и сбором информации.

— А с чего вы взяли, что я — свидетель? Я ничего не знаю и никак не связана с этими ужасными преступлениями.

— Конечно, нет, мэм. Но нам необходима некоторая информация о состоянии могилы леди Торпс. Вот я и подумал, что столь наблюдательная и внимательная леди, как вы, могли бы помочь нам.

— И как же, интересно?

— У нас есть основания думать, что осквернение могилы могло произойти только в течение довольно короткого периода времени с момента похорон леди Торпс. Я знаю, что вы часто ходили на могилу леди Торпс после похорон…

— Неужели? И кто же вам это сказал?

— Мы получили эту информацию в ходе расследования.

— Я понимаю. Но от кого?

Бланделл понимал, что упоминать имя Хилари нельзя, поэтому постарался избежать этого.

— Разве это неправда?

— Нет, почему же. Я считаю, что мы не должны забывать ушедших из жизни и отдавать им дань памяти, посещая могилы.

— Конечно, вы абсолютно правы, мэм, — с облегчением ответил Бланделл. — Так вот, когда вы приходили на могилу леди Торпс, вы, может быть, заметили, что в один из дней венки лежали немного по-другому, не так, как в день похорон, или, может быть, земля показалась вам слишком рыхлой? Или, возможно, вы заметили еще что-нибудь странное?

— Нет, — ответила миссис Гейтс. — Если только вы не имеете в виду ужасно грубый и вульгарный поступок миссис Коппинс. Слава Богу, ей хватило ума не политься на похоронах. Но венок, который она прислала — самый безвкусный, какой только можно себе представить. Я думаю, что если уж ей так хотелось как-то показать свое почтение — а это действительно было бы и не лишним, особенно после того, как семья сэра Чарльза столько сделала для нее, — то она могла бы прислать один скромный, красивый венок, который был бы просто знаком внимания и уважения. Но зачем же присылать нечто огромное, бесформенное и безвкусное? Эти розовые тепличные лилии смотрелись абсолютно нелепо, учитывая то, что на дворе январь. Для человека в ее положении простой букет хризантем был бы уже достаточным знаком внимания. Не понимаю, зачем было привлекать к своей персоне столько внимания.

— Вы абсолютно правы, мэм, — сказал старший инспектор.

— То, что я здесь нахожусь в зависимом положении и служу в этом доме, вовсе не значит, что я не могу позволить себе купить венок столь же дорогой, как прислала миссис Коппинс. Но, несмотря на то, что сэр Чарльз, его жена, сэр Генри и леди Торпс всегда относились ко мне как к другу, а не как к служанке, я, тем не менее, знаю свое место и никогда не стала бы вести себя так, как миссис Коппинс.

— Конечно, мэм, — согласился Бланделл.

— Не знаю, что вы имеете в виду под своим «конечно», — сказала миссис Гейтс, — но никто из членов семьи никогда бы не возразил против моих слов о том, что ко мне здесь относились и относятся как к другу. Кстати, я проработала в этом доме экономкой тридцать лет и вполне заслужила такое отношение.

— Конечно, вы достойны такого отношения, мэм. Я хотел сказать, что не сомневаюсь, что у такой леди, как вы, прекрасный вкус. Моя жена всегда говорит нашим девочкам, что если им нужен пример человека с идеальным вкусом, прекрасными манерами, достойными истинной леди, то лучше миссис Гейтс просто найти. Знаете, миссис Бланделл всегда говорила, что мечтает о том, чтобы наши девочки, Анна и Бетти, — одна из них работает на почте, а вторая — в офисе ми тера Комплайна, — были бы похожи на вас. Она всегда говорит им, что надо стараться работать над собой, и если они будут следовать вашему примеру и учиться у вас грации и манерам, то станут настоящей гордостью для нас, мэм.

Миссис Гейтс явно не ожидала услышать такие слова. Когда Бланделл закончил, она слегка поклонилась и, признаться, даже не знала, что ответить. Видя такую положительную реакцию, старший инспектор понял, что он попал в точку и больше проблем с миссис Гейтс у него не будет. Он подумал, что надо будет обязательно рассказать жене и дочерям об этом смешном разговоре. Должно быть, лорд Питер тоже оценит такую его изобретательность и находчивость.

— Теперь, если вы не против, вернемся к венкам, мэм, — первым прервал паузу Бланделл.

— Да. Так вот. Я же говорю вам, что я была просто шокирована, когда обнаружила, что миссис Коппинс передвинула мой венок и положила свой на место моего. Конечно, на похоронах леди Торпс было очень много венков, причем многие были действительно очень красивыми. Знаете, я бы не возражала, даже если бы моим венком украсили машину, на которой везли гроб леди Торпс, но мисс Торпс знала, что мне бы очень хотелось, чтобы мой венок лежал на гробе, и она сама велела мне положить его туда. Хилари очень чуткая девочка.