— Что наверняка произошло в такси, — перебил его Паркер.

— Как скажешь. Итак, предположим, что дигиталин, принятый в виде пилюли, действует несколько медленнее, нежели в растворенном виде — ну что ж, тогда генерал вполне мог успеть добраться до клуба «Беллона» и побеседовать с Робертом, прежде чем впал в коллапс.

— Очень хорошо. Но откуда Джордж взял этот препарат?

— И как могло получиться, что именно тогда препарат оказался под рукой? Ведь Джордж никак не мог предвидеть, что столкнется с дедом именно в тот момент. Даже если бы он знал о визите генерала к леди Дормер, он вряд ли рассчитывал встретиться с ним на Харлей-Стрит.

— Возможно, Джордж носил препарат с собой, ожидая подходящего случая. А когда старик его окликнул и принялся отчитывать за неподобающее поведение и всякое такое, Джордж решил, что надо бы поторопиться, а то, чего доброго, еще наследства лишат.

— Гм! Но почему же тогда Джордж так по-дурацки сознался, что слыхом не слыхивал о завещании леди Дормер? Если бы капитан знал об этом документе, у нас не было бы никаких оснований подозревать его. Ну, что ему стоило сказать, что генерал все рассказал ему в такси!

— Полагаю, просто не учел всех обстоятельств.

— Тогда Джордж — еще больший осел, чем я считал.

— Возможно, — сухо согласился Паркер. — Так или иначе, но я вынужден послать одного из своих людей допросить его домочадцев.

— О, в самом деле? Знаешь, я уже жалею, что взялся за это дело. Какого черта? Даже если безболезненная кончина старика Фентимана была слегка ускорена, какое это имеет значение? Все равно он безбожно зажился на этом свете.

— Посмотрим, что ты запоешь, когда тебе самому стукнет шестьдесят, усмехнулся Паркер.

— Надеюсь, к тому времени мы будем вращаться в иных сферах. Я — в кругу, отведенном для убийц, а ты — там, где пониже и погорячее, в числе тех, что так и провоцируют ближнего на убийство. Чарльз, я умываю руки. Раз за расследование взялся ты, мне здесь делать нечего. Я этой историей сыт по горло. Давай сменим тему.

Уимзи, конечно, мог умыть руки, но, подобно Понтию Пилату, он вскорости обнаружил, что общество, вопреки здравому смыслу, твердо вознамерилось навязать это крайне неприятное и запутанное дело именно ему.

В полночь у него зазвонил телефон.

Уимзи, только что улегшийся в постель, проклял изобретение века.

— Скажите, что меня нет! — крикнул он Бантеру, и выругался еще раз, услышав, как дворецкий обещает неизвестному собеседнику сходить посмотреть, не вернулся ли его светлость. Ослушание Бантера свидетельствовало о какой-то неотложной надобности.

— Ну?

— Это миссис Джордж Фентиман, милорд. Кажется, она чрезвычайно расстроена. Если вашей светлости не окажется дома, мне велено попросить вас связаться с миссис Фентиман, как только вы вернетесь.

— Черт! Но у них же нет телефона!

— Да, сэр.

— Она не объяснила, в чем дело?

— Она начала с того, что спросила, не здесь ли находится мистер Фентиман, милорд.

— Ох, дьявольщина!

Бантер почтительно подал хозяину халат и тапочки. Взбешенный Уимзи кое-как влез и в то, и в другое, и пошлепал к телефону.

— Слушаю!

— Это лорд Питер? Ох, слава Богу! — В трубке послышался вздох облегчения — резкий, точно предсмертный хрип. — Вы не знаете, где Джордж?

— Понятия не имею. А что, он не вернулся домой?

— Нет, и я себя не помню от страха. Утром здесь были какие-то люди…

— Полиция.

— Да… Джордж… Они что-то нашли… Я не могу говорить об этом по телефону… но Джордж уехал на машине в «Уолмисли-Хаббард»… а там сказали, что он вообще не появлялся… и… помните, с ним такое уже случалось… он тогда заблудился…

— Ваши шесть минут истекли! — прогудел в трубке голос телефонистки. Вы будете заказывать дополнительное время?

— Да, пожалуйста!.. ой, не разъединяйте нас… подождите… ох! У меня нет больше ни пенни… лорд Питер…

— Я сейчас же подъеду, — простонал Уимзи.

— Ох, спасибо вам, спасибо преогромное!

— Да, а где Роберт?

— Ваши шесть минут истекли, — еще раз объявила телефонистка, и собеседников разъединили, оставив в трубке лишь металлическое потрескивание.

— Подайте мне сюда мою одежду, — горько сказал Уимзи, — презренные и гнусные отрепья, что уповал я сбросить навсегда! Подайте мне такси. Подайте выпить. Рукой Макбета сон зарезан. Да! И, в первую очередь, подайте мне сюда Роберта Фентимана!

Вудворд сообщил, что майора Фентимана в столице нет. Он опять уехал в Ричмонд. Уимзи попытался связаться с Ричмондом. После долгих стараний ему ответил сонный и разъяренный женский голос. Нет, майор Фентиман домой не приходил. Майор Фентиман возвращается очень поздно. Не передаст ли она сообщение майору Фентиману? Конечно же, не передаст! У нее полным-полно других дел, чтобы сидеть тут всю ночь на телефоне и принимать сообщения для майора Фентимана. Это уже второй звонок за сегодняшний вечер, и той особе она тоже сказала, что в ее обязанности отнюдь не входит передавать майору Фентиману то да се. Не может ли она оставить записку для майора Фентимана: пусть, не мешкая, подъедет к брату? Это что же, теперь так принято заставлять почтенную даму всю ночь напролет на холоде писать письма? Нет, конечно же, но, видите ли, человек внезапно заболел. С ее стороны это было бы чрезвычайно любезно. Всего пару слов: что майору нужно срочно подъехать к брату и что звонил ему лорд Питер Уимзи.

— Кто-кто?

— Лорд Питер Уимзи.

— Хорошо, сэр. Прошу прощения, если я была не слишком-то разговорчива, но, право же…

— Напротив, адски болтлива, чванливая ты старая стерва! — беззвучно выдохнул его светлость, вслух поблагодарил собеседницу и повесил трубку.

Обезумевшая от беспокойства Шейла Фентиман дожидалась его на крыльце. Благодаря этому Уимзи был избавлен от прискорбной необходимости припоминать требуемое число звонков. Едва впустив гостя, Шейла порывисто схватила его за руку.

— Ох, как это любезно с вашей стороны! Я с ума схожу от беспокойства! Только, умоляю вас, потише… Видите ли, хозяева постоянно жалуются… встревоженно прошептала она.

— Да плюньте вы на них, пускай жалуются, — бодро отозвался его светлость. — Что ж вам, уже и пошуметь нельзя, когда с Джорджем неладно? Кроме того, если мы будем шептаться, соседи могут нехорошо подумать. Ну, а теперь, дитя мое, объясните, что стряслось. Руки у вас ледяные, словно pеche Melba [22]. Так дело не пойдет. И огонь почти погас… Где тут у вас виски?

— Тише! Честное слово, со мной все в порядке. Но Джордж…

— Нет, не в порядке. И со мной тоже. Как говорит Джордж Роби, судьба вырвала меня из теплой постели и погнала в холодную ночь, и, ох, не по душе мне это! — Уимзи подкинул в огонь щедрую порцию угля и пошуровал в камине кочергой. — А у вас еще, небось, ни крошки во рту не было! Что ж тут удивляться, что самочувствие прескверное!

На столе в ожидании Джорджа стояли два нетронутых столовых прибора. Уимзи нырнул на кухню, провожаемый взволнованными протестами Шейлы. На кухне он обнаружил лишь непрятного вида остатки: водянистое тушеное мясо, холодное и размякшее, полмиски разведенного супа-концентрата, и на полке остывший пудинг из нутряного сала.

— Кто вам готовит, поденщица? Небось, она — ведь вас обоих по целым дням дома не бывает. Так вот, дитя мое: кухарка из нее никудышная. Ну, да ладно: тут есть «Бовриль», а мясной концентрат даже ей до конца не испортить. Вы садитесь, а я вам приготовлю чашечку.

— Миссис Маннз…

— К черту миссис Маннз!

— Но я должна рассказать вам про Джорджа.

Уимзи посмотрел на Шейлу и решил, что ей и в самом деле лучше выговориться.

— Прошу прощения. Я вовсе не пытаюсь вами командовать. Ох, уж эти от предков унаследованные представления о том, что в кризисной ситуации с женщинами следует сюсюкать и нянчиться, точно с умственно отсталыми! Как же, извечный девиз: «Женщины и дети — по шлюпкам!» Бедняжки!